Сковорец Иннокентий вынул голову из-под угла и сонно заморгал. Взерошенные со сна перья постепенно прижимались к телу, утреннее небо заливало клетку ярким светом, прогоняя последние следы дремоты. Иннокентий спорхнул с жёрдочки, служившей ему спальней, на пол, клюнул раз-другой из баночки с кормом, зачерпнул клювом воды из поилки и взлетел обратно на верх. Поскакав по жёрдочкам, скворец замер на одной из них, как-то вытянулся и издал громкую трель. А затем ещё одну. Помолчал. Сделал маленький шажок вбок. Посмотрел на свои лапки одним глазом, затем другим. Наконец, решился и выдал самую сложную свою трель: "Кеееша". Когда эту трель слышали Большие Хозяева, они часто подкидывали ему всякие вкусности.

Иннокентий весело порхал по вольере. Солнце наконец заглянуло в окно и скворец играл с протянутым ему лучём, перелетая то над ним, то под ним. Каждый раз, когда пролёт был особенно красивым Иннокентий издавал короткую радостную трель. Неожиданно в тишину комнаты, до этого нарушавшуюся только пением птицы и шумом её крыльев, влился её один звук. Это было негромкое басовитое жужжание. Скворец остановился и прислушался. Жужжание становилось всё ближе. Вскоре источник звука влетел в клетку, это была большая жирная чёрная муха. И весьма вкусная с точки зрения Иннокентия. Покружив, муха села на другом конце той же жердочки, на которой сидел скворец. Птица замерла, чтобы не спугнуть добычу и стала ждать, пока муха не подберётся достаточно близко, чтобы её склевать.

Муха была уже совсем рядом и Иннокентий осторожно повернул голову, чтобы поточнее прицелиться, и тут он услышал тоненький голосок:

— Не ешь меня, пожалуйста

Скворец нервно почистил клюв о деревянную палочку и спросил:

— Это ты со мной говоришь, муха?

— Я с тобой говорю, птица. Ты на свободу хочешь?

Иннокентий задумался. Он уже почти не помнил, как это — жить не в вольере. Но что-то в глубине души подсказывало ему: там хорошо. Скворец нервно почесал клювом в перьях на боку.

— Да, наконец ответил он и выжидательно уставился на муху.

— Тогда лети за мной

Внезапно муха оказалась прямо перед глазами птицы и медленно полетела вперёд. Иннокентий расправил крылья и полетел вслед за ней. Сетка вольеры, ранее бывшая непреодолимой преградой для птицы, побледнела, раздвинулась и без малейшего сопротивления выпустила пленника. Не выпуская из виду чёрную точку летящей впереди мухи, Иннокентий пролетел сквозь окно, миновал двор, несколько улиц и наконец влетел в небольшой лесок.

— Тебе вооон к тому ясеню, прожужжала муха и куда-то делась.

Сковорец подлетел к этому дереву и сел на ветку. На самом стволе, почти скрытая листвой, висела деревянная коробка с отверстием. Иннокентий знал, что это такое: он сам вырос в точно такой же, а может быть и в этой самой. Внезапно всё его маленькое тельце пронзило осознание того, это его гнездо. Что там, внутри, сейчас сидит его птица, которая греет его птенцов и ждёт, когда прилетит её любимый. Иннокентий вспорхнул и метнулся вперёд, стремясь нырнуть в леток и прильнуть к самым близким ему существам. Он нырнул в скоречник, и его обняла темнота. Мягкая и бесконечная.

На полу вольеры лежала птица. По её телу сновала муха. У неё было много дел: надо было найти самые удобные, самые надёжные места и отложить туда своих личинок