Кто не дал Арафату победить
Теперь, когда Арафат то ли помер, то ли близок к тому, чтобы навсегда избавить мир от своего присутствия, имеет смысл поразмыслить над тем, кто именно "повинен" в том, что ему так и не удалось осуществить свой план. Речь идет не о создании паелстинского государства: если бы Арафат был и впрямь заинтересован в этом, то оно бы появилось еще в конце 90-х. Цель была иной — устранение с политической карты государства Израиль.
Естественно, многие припишут победу над Арафатом премьеру Шарону, что вполне справедливо. Но при этом забывается его соавтор и предшественник на премьерском посту генерал Эхуд Барак.
К концу 90-х годов сложилась ситуация, при которой Израиль несся на всех парах к пропасти по рельсам "процесса Осло" и не существовало никакой возможности остановить поступательное в этом направлении движение. Арафат еще в 1996 году заявил, что ООП направляет все усилия, чтобы психологически расколоть Израиль на два лагеря. За пять лет мы будем иметь 6-7 миллионов арабов на Западном берегу и в Иерусалиме... Затем мы уничтожим Израиль и установим полностью арабское государство. Психологической войной и демографическим взрывом мы сделаем жизнь христиан и евреев невыносимой. Они не захотят жить с нами, арабами. Нам они не нужны..., и во многом ситуация развивалась в четком соответствии с его планами. Большинство населения Израиля воспринимали Арафата в качестве легитимного партнера по переговорам и полагали, что мирный процесс по рецептам Осло действительно ведет к миру. При этом не имело значения, какое правительство находилось у власти: правый Нетаниягу точно так же передавал под палестинский военный и гражданский контроль все новые и новые области оккупированных территорий, как и его предшественник Рабин, и был лишен возможности потребовать от партнера выполнения его обязательств (например, прекращения подрывной пропаганды или приведения количества оружия на Западном Берегу и в секторе Газы в соответствие с нормативами Ословского соглашения): любая попытка потребовать это в категоричной форме или принять какие-то меры принуждения рассматривалась как в самом Израиле, так и за рубежом как попытка сорвать мирный процесс.
И тут власть сменилась, и у руля оказался левый, как это могло бы показаться на первый взгляд, премьер. И он сделал то, на что не могло бы пойти ни одно правое правительство, опасаясь обвинений в измене национальным интересам. Он просто задушил Арафата в объятиях, предложив ему создание палестинского государства буквально в ближайшем году. Даже часть Иерусалима была поставлена на карту, о чем не смел заикаться даже куда более левый по мировоззрению Перес. Будь создание палестинского государства целью Арафата, тот бы принял щедрые предложения и на том бы полувековой конфликт оказался исчерпанным. Но согласие с бараковскими предложениями делало невозможным осуществление его подлинной цели — уничтожения Израиля. Он юлил как мог, выискивая истинные и мнимые недостатки в преподнесенном ему варианте урегулирования и умудрился даже рассердить тем самым выступавшего в качестве посредника на переговорах президента США Клинтона: арафатовское упрямство уводило у него из-под носа почетное место в мировой истории. На Арафата начали оказывать давление, и ему ничего не оставалось сделать, как сбросить овечью шкуру и развязать террористическую войну, называемую интифадой. Он бы ее начал в любом случае, но выбрал бы время ее начала сам, исходя из ситуации, благоприятной для достижения окончательной цели. Барак вынудил его начать войну преждевременно. Израильское общество не было окончательно деморализовано, под полным контролем палестинской администрации находилось слишком мало территории, в общем, момент был неподходящим. Но у Арафата не оставалось иного выхода. Ситуация сложилась не в его пользу. В США сменился президент на менее политкорректного, чем Клинтон, а через год Арафату подкузьмили соратники по борьбе с мировым империализмом и сионизмом, совершив мегатеракт на территории США. Соответственно, рассчитывать на какие бы то ни было симпатии американской администрации Арафату не приходилось... А это означало, что у Израиля стали развязанными руки, благодаря потенциальному американскому вето на любую резолюцию СБ ООН, накладывающую на него санкции.
Но Барак не ограничился тем, что вынудил противника действовать в неудобное для него время. Он сознательно скомпрометировал все "политкорректные" методы ведения антитеррористической войны. Он умышленно ограничивался символическими акциями, вроде бомбежки заведомо пустых зданий или занятия "Ориент-хауза", не давая ни малейшей возможности армии использовать ее преимущество в обученности солдат и в вооружении. Поскольку террор при этом не только не снижал интенсивности, но нарастал, такие методы ведения борьбы с ним оказались скомпрометированными, окончательно и бесповоротно. Компрометации подверглись и левые силы, от имени которых он получил мандат. Возможно, выбор партии для политической карьеры после увольнения в запас из армии был сознательным: к тому моменту партия Труда, наследница отцов-основателей государства, превратилась в сборище прекраснодушных краснобаев. И имитировав исполнение их программы-максимум, Барак скомпрометировал леваков всерьез и надолго, об этом свидетельствует разгромный счет, с которым он проиграл Шарону на выборах 2001 года. Партия Труда так и не оправилась от такого удара по имиджу, и на следующих выборах ограничилась 19 мандатами, против 41, полученного ею в 1992 году в преддверии подписания соглашений в Осло.
Шарон получил в наследство от Барака не расколотый народ, но напротив, единый перед лицом опасности, к тому же сбросивший розовые очки и избавившийся в своей массе от левацких иллюзий. И теперь неважно, жив Арафат или умер. Когда бы ему не довелось наконец окончательно переместиться в преисподнюю, он не дождется реализации своей главной мечты — исчезновения Израиля с политической карты мира.