Теория анархии -- Эдвард Эбби (1988)
Theory of Anarchy -- Edward Abbey
a chapter from "One Life at a Time, Please"


В Святом Писании говорится, что любовь к деньгам -- это корень всего зла. Но зададимся же вопросом, каково истинное значение денег ? Деньги влекут нас к себе, потому что они предоставляют средства для управления трудом, сервисами и службами, и в результате -- жизнями других людей. Впрочем, иногда бывает и наоборот -- кто-то с помощью денег управляет и твоей жизнью. В любом случае, деньги есть власть. Я бы расширил библейский афоризм, чтобы точнее передать смысл -- корень всего зла есть любовь к власти.

Власть влечет к себе наихудших, и безвозвратно портит наилучших среди людей. Неслучайно полиция находит лучших рекрутов среди подростков, склонных к насилию . Мы все знаем такой тип людей. Или же, если сказать более открыто -- ваш начальник этого не читает, -- достойный человек, на которого можно положиться во многих вопросах, неизменно превращается в мелочного деспота в тех или иных вопросах работы. Власть развращает; а как заметил историк Дальберг-Актон, абсолютная власть развращает абсолютно. Вопрос демократии является вопросом власти -- как распределять власть равномерно и справедливо между людьми. Анархизм есть всего лишь высшая ступень развития демократии: в наивысшей степени равное рассредоточение политической, экономической власти, а также вооружений. Анархическое общество есть добровольная ассоциация независимых, самостоятельных и автономных коммун. Анархическое общество будет состоять (как это было во времена до открытия земледелия) из добровольно учавствующих в нем свободных и независимых семей, самостоятельных в экономическом плане, но удерживаемых вместе узами родства и традициями взаимопомощи.

Анархия есть демократия, воспринятая всерьез, как в Швейцарии, где вопросы национальной важности решаются непосредственным голосованием всех граждан, и каждый гражданин, после периода начальной военной подготовки, забирает оружие домой чтобы хранить до смерти. Анархия есть демократия, которая переняла управление над каждым аспектом жизни общества, вместо немногих, как сейчас. Например, политическая демократия неспособна пережить возниконовение общества, позволяющего немногим аккумулировать экономические рычаги власти над миллионами. Точно так же демократия погибает в случае передачи полицейских и военных функций замкнутым группам немногочисленных профессиональных элит. Рано или поздно, профессионалы возьмут в руки всю власть, и произойдет тоталитаризация. В анархическом обществе каждый гражданин должен быть вооружен и подготовлен выполнять те или иные виды полицейских, либо же военных, -- в случае вторжения чужаков -- функций. Здоровая коммуна решает полицейские вопросы самостоятельно; здоровое в целом общество точно так же способно на это. Некоторые проявления природы криминальны сами по себе, и разбойники с убийцами встречаются и среди отличных от человека животных; однако в дикой природе такие особи являются мутантами, аномалией, меньшинством неспособным повлиять на жизнь группы сколь-либо значительным образом. Точно так же анархическая коммуна не требует внешней помощи при проявлении криминальных наклонностей у некоторых членов. Кто-то может называть это самосудом. Я называю это демократической справедливостью. Раз уж природа человека подразумевает возникновение преступлений с пострадавшими, много лучше разделить обязанности по наказанию преступников между всеми гражданами, нежели давать власть над жизнью (и в некоторых странах, смертью), в руки немногих героев в униформе. Да, любому обществу нужны герои, любому обществу нужны героини. Однако, намного лучше если герои будут вдохновителями поступков и моральным примером для ежедневной жизни, нежели профессиональными применителями насилия по долгу службы.

Без сомнения в современном Ливане, например, люди с удовольствием бы согласились на приход авторитарного правительства, способного утихомирить воюющие фракции. Однако, такое правительство, будучи вынуждено активно применять насилие, без сомнения спровоцирует всенародную революцию, когда насилия станет слишком много, чтобы можно было терпеть. Если бы Ливан не был так плотно заселен, либо же не был окружен странами, склонными к таким же точно проблемам с розней, мы могли бы рассуждать о стратегии, применимой к, скажем, сегодняшней России -- раздел территории на множество самоуправляемых регионов, отличных друг от друга культурными, религиозными, национальными особенностями. Расселяться есть естественное стремление людей при появлении серьезных разногласий, и оно не должно искуственным образом сдерживаться. Такое стремление, впрочем, не совпадает с целями, которые ставят себе властолюбы, именно поэтому централизованные правительства всегда препятствуют расселению подданных.

Правительство есть общественная машина, функцией которой является принуждение и эксплуатация посредством монополии на власть, это понятно любому, читавшему Маркса. Подобно послушному штурвалу бульдозера, правительство служит любым капризам группы, которой удалось захватить контроль над ним. Целью анархизма является разрушение институтов, позволяющих подобное, и противодействие возникновению таковых снова. Десять тысяч лет истории человечества ясно показали, что наши свободы не могут быть делегированы группам немногих амбициозных; нам снова нужно учиться управлять собой самим. Анархизм не означает "отсутствие управления". Анархизм означает "отсутствие управлящих". Звучит сложно, однако не утопично: анархия требует всего лишь самодисциплины, неподкупности, крепости характера.

Сегодня уровень жизнь в Америке намного выше уровня жизни в большинстве других стран, если не во всех. Но этот факт не извиняет нашего поражения. Насколько много возможностей, хороших намерений и потенциала было в начале проекта -- настолько оглушительным стало это поражение. Мы не стали нацией независимых собственников, которую представлял себе Джефферсон, точно так же мы не получили истинно демократического народного правительства, о котором мечтал Линкольн.

Вместо этого мы видим реализацию схемы, выработанной Мэдисоном и Хэмилтоном -- сильное централизованное правительство, которое поощряет концентрацию богатств в руках немногих, сводя роль большинства к немым статистам на службе элит. Мы стали нацией илотов, управляемой олигархической элитой военно-промышленных администраторов.

Никогда раньше в истории рабы не были так хорошо накормлены, так внимательно вылечены, так разнообразно развлечены: но суть не меняется, мы все так же рабы. Наша культура примитивна -- телевидение, рок-музыка, полуфабрикаты, монотонные развлечения, архитектура -- все выдает культуру рабов. Более того, вся огромная структура современного общества саморазрушительна по своей сути. Позволяя немногим открыто пропагандировать идеалы обогащения и наживы, мы поощряем интенсивное использование природных ресурсов -- земли, воздуха, воды -- от наличия которых зависит продолжительность существования человеческой цивилизации на этой планете.

Дело, основанное на жадности, не выдержит испытания временем. Нет разницы, называют ли это дело капитализмом или социализмом: обе эти олигархические, экспансионистские, милитаристские и промышленные системы приводятся в движение одним и тем же мотивом, и обе саморазрушительны. Даже если не произойдет ядерной войны, я уверен, что военно-промышленное государство падет под собственной массой не более, чем через сотню лет в результате экологической катастрофы. Эта уверенность есть источник моей надежды на будущий возврат более развитой цивилизации, когда небольшие племена людей, самостоятельно производящих свою пищу, живущих в содружестве с дикой природой, будут в определенные дни года собираться в руинах оставленных городов на великий рэйв.

Да, без сомнения в этом мире будут свои тираны, которые будут пытаться основать династии. Но мы сможем противостоять таким теням из прошлого, просто доверяя собственным инстинктам. Люди были свободны еще до того, как изобрели слово "свобода". Рабство есть изобретение культуры. Свобода это жизнь -- эрос плюс анархос равно биос.

Да здравствует демократия.

Два ура за анархию.


оригинал