ДЕЛО АЛЕКСЕЯ ДУДКО: ФСБ ОХОТИТСЯ ЗА АРХИВАМИ МАГОМЕДА ЕВЛОЕВА
7 июня в Таганском суде Москвы было в спешном порядке закончено “дело” Алексея Дудко - политзаключенного, сотрудника и впоследствии владельца сайта “Ингушетия.ру”, которому по приказу ФСБ ментами были подброшены тротил и героин. Не предупреждая заранее участников процесса, не дав им времени подготовиться, судья Наталья Ларина в экстренном порядке провела не только допрос самого подсудимого и последнего из свидетелей, но и судебные прения (начавшиеся в 6 вечера, когда суд обычно закрывается).

Кульминацией дня в Таганском суде стало выступление в этих прениях прокурора, запросившего Алексею Дудко - совокупно по ст. 222 и 228 УК РФ - 10 лет общего режима; и находящемуся под подпиской о невыезде обвиняемому Максиму Рогову - по ст. 222 УК РФ - 3 года общего режима (не помогли и ложные показания против Дудко!). Затем оба подсудимых выступили с последним словом.

Но началось заседание днем с допроса подсудимого Дудко. Сперва он изложил еще раз свою основную версию - о том, что его посадили в результате сговора чекистов и таганских ментов с его матерью и братом, чтобы отобрать его долю в квартире и продать всю квартиру; рассказал историю смерти в 2008 году своего отца, взаимоотношений с братом, который писал на него ложные доносы о его якобы “ваххабизме” и “терроризме” в милицию, прокуратуру, ингушскую диаспору, муфтият и ФСБ; и т.п. Затем он упомянул, что вскоре после гражданского суда о разделе квартиры он заметил за собой слежку. Следили на 4-х машинах, которые он сфотографировал и переписал номера; слежка эта продолжалась месяц.

Затем, по словам Дудко, пришел участковый Буянов и просил показать чердачное помещение, оборудованное им под мастерскую, т.к. по заявлениям брата Дудко, там якобы располагалась чуть ли не база террористов. Дудко показал без всяких возражений, но участковый вызвал узбеков или таджиков и приказал им вынести все вещи Дудко с этого чердака. И вот тогда, чтобы как-то остановить это выселение, Дудко вынужден был позвонить некоему Андрею, бывшему сотруднику ФСБ, с которым когда-то познакомил его Магомед Евлоев.

По словам Дудко, Евлоев, бывший прокурор г. Малгобека в Ингушетии, впоследствии владелец сайта “Ингушетия.ру”, получал за деньги от чекистов служебную информацию для своего сайта. (Одна из выплат такого рода, упомянутая далее Дудко, составляла 30000 руб.) Как человек осторожный, все переговоры с чекистами он записывал на видео, вел также аудиозапись, и на всех, с кем общался, в том числе и на чекистов, собирал и хранил досье. В частности, продажа служебной информации и различные прочие незаконные действия сотрудников ФСБ, несомненно, были в этих досье. В 2007 году он один раз взял с собой Дудко на встречу в ресторане “Скромное обаяние буржуазии” с чекистом Барахоевым и вторым, по имени Андрей (присутствие которого Барахоев категорически отрицал на прошлом судебном заседании), для охраны и ведения съемки на видеокамеру. Впоследствии, узнав, что знакомые Евлоева на встрече в ресторане были работниками ФСБ, Дудко поругался с Евлоевым и отказался иметь с этими чекистами какое-либо дело.

Впоследствии Евлоев был убит, а его ноутбук с информацией оказался у Дудко. Чекисты знали, что он вел на всех досье, записывал разговоры с ними, и т.д., хотя все эти записи хранилось у него не в ноутбуке, а на флэшках, выносных дисках и т.п. И, хотя Дудко совершенно не собирался давать ход какому-то компромату, собранному Евлоевым, и вообще не интересовался деятельностью ФСБ-шных знакомых Евлоева, - чекисты, опасаясь разоблачений, решили, видимо, так или иначе добраться до евлоевского ноутбука. Такова, по мнению Дудко и его адвоката Абу Гайтаева, оказалась еще одна из наиболее вероятных причин подброса Дудко наркотиков и тротила: чтобы иметь повод провести обыск у него в квартире. Что там было изъято кроме наркотиков и древних тротиловых шашек - никто не видел, но, по словам Дудко, одна из хранившихся у него евлоевских флэшек во время обыска исчезла (а его собственную флэшку забрали прямо у него из кармана - на всякий случай...).

Затем Дудко подробно описал, как его задерживали сотрудники милиции Купченко и Тимофеев в масках, когда он в 2-45 ночи подъехал к своему дому. Они избили его, повалили на землю, надели наручники, обыскали, выложили все вещи из карманов на капот его машины. Нож, подаренный Дудко одним из друзей, лежал там же, когда через некоторое время подъехала группа ментов с понятыми, собакой и видеокамерой и оперативник Шебалов “нашел” у Дудко героин. Видеокамера зафиксировала - и эту съемку Дудко видел на следствии - что еще до появления Шебалова нож лежал на капоте машины. А на позапрошлом заседании суда вызванный в суд для дачи свидетельских показаний Шебалов говорил, что именно он достал СНАЧАЛА нож из кармана Дудко, а затем только героин, - т.е. явно врал. На пакетике с героином, изъятом из заднего кармана Дудко, как и на “найденном” в его квартире, нет отпечатков его пальцев - но в экспертизе на эту тему и следствием, и судом, естественно, было отказано. В приобщении кадров оперативной съемки задержания подсудимого тоже было судом категорически отказано. А между тем, по словам Алексея Дудко, незадолго до ареста некий адвокат предлагал ему точно таким же способом “решить проблему” с его братом Сергеем (т.е. организовать подброс чего-либо “запрещенного”), но тот отказался.

Мент по фамилии Заборный, которому было поручено подложить в машину Дудко “запрещенные” книги (из которых только одна числится в списке “экстремистских материалов” Минюста, а вторая принадлежит Али Полосину, известному православному священнику, перешедшему в ислам), все время попадал с ними в кадр оперативной съемки. Когда по приказу ментов Дудко открыл свою машину (сами они не могли справиться с секретным замком), Заборный прямо на глазах Дудко полез класть эти книги ему в машину. Возможно, именно из-за чересчур топорной (заборной?) работы организаторов этой провокации - и видеозапись задержания, и сам эпизод с “экстремистскими” книгами впоследствии в дело все-таки не вошли. В одной из этих книг обнаружился телефон некоего Мусы Мальсагова, с которым Дудко не был даже знаком, - слышал только, что против него тоже возбуждалось какое-то “экстремистское” дело, но было затем приостановлено; так что книги, по всей видимости, принадлежали Мальсагову и были отобраны у него при обыске.

Во время досмотра самого Дудко и машины, по его словам, приходили различные сотрудники ФСБ, пытались о чем-то расспрашивать, но т.к. они не представлялись, то он им не отвечал. Чекист Иванов (допрошенный как свидетель на позапрошлом заседании и на все вопросы отвечавший: “Государственная тайна”) наблюдал за происходящим издали, близко не подходил, т.к. Дудко знает его в лицо.

Затем Дудко рассказал о трех днях пребывания в ОВД” Таганский”, где его допрашивала с матом и оскорблениями следователь Пахомова, а в кабинете сидели 2 ФСБ-шника и диктовали ей, что писать. ОВД, по словам Дудко, было вообще “оккупировано” сотрудниками ФСБ, и местные менты лишь послушно выполняли их команды. Пахомова в результате написала откровенную ложь - что якобы Дудко употреблял героин - и ему были выписаны в суде первые 2 месяца ареста.

На вопрос судьи о минах, найденных у Рогова, Дудко повторил уже сказанное на прошлых заседаниях - что они валялись у Рогова в гараже лет 10, не меньше, а попытки Рогова заявить, что это Дудко их ему принес - результат давления на него следствия, ФСБ-шников и пр., т.к. у Рогова также была найдена и марихуана, ответственностью за которую его могли шантажировать. Совершенно невозможно, чтобы и спустя 4 месяца после ареста Дудко Рогов не убрал эти мины, если бы их на самом деле принес ему Дудко, а продолжал как ни в чем не бывало хранить их.

По словам обвиняемого, героин для подсовывания в карман Купченко дал ФСБ-шник Иванов, и он же подбросил все “найденное” впоследствии в квартиру Дудко.

На вопрос своего адвоката подсудимый пояснил, что его задержали в 2-45, минут 15 били, потом еще ждали опергруппу, - так что пакет с героином из его кармана могли достать не раньше 3-20, если не полчетвертого; так что экспертиза наркотика никак не могла начаться, согласно справке экспертно-криминалистического центра ГУВД, в 2-50. В ФСБ же его, вопреки показанием брата на прошлом заседании, ни разу не вызывали и никаких претензий не предъявляли; а только тогдашний замдиректора ФСБ Проничев просил во время захватов “Норд-Оста” в Москве и школы в Беслане чеченскими повстанцами Шамиля Басаева поехать в оба эти места для переговоров с “террористами” и обеспечения заложников водой и пищей.

Также на вопрос адвоката Гайтаева Дудко ответил, что действительно в его комнате в период ареста и обыска не работало освещение, он сам заходил туда с фонарем; и попытался предположить, куда именно в этих потемках чекист Иванов мог сунуть тротиловые шашки и героин. Как выяснилось из показаний понятых при обыске квартиры на предыдущих заседаниях, понятых во время обыска в ту комнату, где были “найдены” подброшенные “запреты”, не впускали, они стояли в коридоре. Характерно, что и искали только в этой комнате, не переворачивали вверх дном всю квартиру, как бывает обычно в случае настоящих поисков чего-либо.

Подсудимый Рогов в своем выступлении заявил, что мины у него 10 лет не лежали, это “полный бред”.

Затем был допрошен свидетель Трофимов, майор милиции, старший эксперт ЭКЦ ГУВД - тот самый, который проводил экспертизу изъятых у Дудко наркотиков раньше, чем они были изъяты. На вопросы судьи, обвинения и защиты он рассказал, что пакет с наркотиком был привезен к нему вместе с бумагой из Таганского ОВД, называющейся “отношение”. Кто привез “отношение” - он не помнит, т.к. прошел год; а по вопросу о том, можно ли истребовать эту бумагу для предъявления в суде, как и журнал учета поступающих на экспертизу материалов, - посоветовал обращаться к его начальству. На вопрос, правильно ли поставлено в составленной им справке время начала и окончания экспертизы Трофимов сразу ответил: “Я мог и ошибиться”. Но, как выяснилось дальше, мог и не ошибиться, тем более - 2 раза: ставя дату окончания экспертизы, Трофимов якобы не на часы смотрел, а поставил время на час позже того (неправильного!), которое указал как время начала экспертизы. Между тем, из показаний обвиняемого и допрошенных ранее свидетелей четко явствовало, что во время, обозначенное на справке как начало экспертизы, наркотик еще находился во дворе дома Дудко, а “отношение” из Таганского ОВД в ГУВД еще не могло быть даже составлено. Т.е., все эти “документы” были состряпаны заранее, еще до ареста Дудко, поэтому время и не совпадает; свидетели-сотрудники милиции плетут неуклюжую чушь, а судья отказывает в вызове дополнительных свидетелей и проведении более тщательного расследования.

После перерыва в заседании Дудко сообщил, что сейчас в суд приезжал - неизвестно зачем, т.к. его не вызывали - старший брат обвиняемого Сергей Дудко. С него сейчас, по сведениям Алексей Дудко, менты из 11-го ОРБ (Купченко и пр.) и Андрей из ФСБ требуют денег за проведенную операцию по аресту брата, а денег у того нет Участковый же Арсентьев давал в на прошлом заседании явно ложные показания, что он не знаком с ФСБ-шниками Ивановым и Барахоевым. Вслед за этим Дудко заявил ходатайство о вызове свидетелем в суд Букина - его бывшего одноклассника, гражданина Болгарии - для уточнения показаний Рогова о якобы переданных ему минах. Был заявлено подсудимым и еще ряд ходатайств: о возвращении дела прокурору, т.к. следствие по делу вообще не проводилось, оно представляет собой набор разрозненных обысков по всей Москве, у людей, с которыми Дудко в последнее перед арестом время созванивался. О снятии ксерокопии с журнала ЭКЦ ГУВД о приеме отношения и составлении справки об экспертизе героина. О заслушивании в суде свидетельских показаний всех следователей, ведших это дело. О вызове свидетеля Я. Фомичевой из Таганской прокуратуры, которая лично принимала у него ныне “пропавшие” три заявления о готовящемся против Дудко преступлении. Об установлении и допросе Андрея из ФСБ - м.б., в закрытом заседании, чтобы тот мог рассказать судье о своих “государственных тайнах”. О передаче дела, раз в нем замешаны сотрудники ФСБ, в военный суд (что было, по словам адвоката Гайтаева, заведомо юридически невозможно). О вызове в суд свидетелями двух саперов - Жаринова и Гавриличева - изымавших в квартире Дудко тротиловые шашки после того, как их там не унюхала даже собака. О допросе свидетелей Зленко (понятой на задержании) и Демина (понятой на обыске в квартире). О вызове сына С.М.Дудко, который (сын) вел переговоры с ФСБ. О повторном запросе из Таганской прокуратуры трех “пропавших” там заявлений Дудко о готовящемся против него преступлении. И, наконец, о наложении ареста на квартиру Дудко и его матери, чтобы ее не продали, пока он сидит.

Удалившаяся для “совещания” с самой собой судья после 15-минутного отсутствия пулеметной скороговоркой зачитала свое постановление, в котором отказала во ВСЕХ ходатайствах!

Несмотря на это, подсудимый тотчас заявил еще 2 ходатайства: об изменении ему меры пресечения, т.к. его жена сидит без работы с 2-мя маленькими детьми на руках и даже не может оформить на них пособия (нет документов); и об отложении рассмотрения дела до рассмотрения военной прокуратурой заявления Дудко о действиях чекистов Барахоева и Иванова. Прокурор, естественно, был против их удовлетворения. По отложению дела судья Ларина отказала сразу, а по мере пресечения - после очередного “удаления на совещание” сама с собой.

После этого, хотя было уже 6 часов вечера, она неожиданно... объявила прения сторон. Адвокат Гайтаев к ним на сегодня не готовился, - “в том и смысл” (объявлять их так неожиданно), сказал ему на это его подзащитный...

Прокурор, выступавший в прениях первым, заявил, что вина подсудимых якобы доказана в полном объеме, “судом были предприняты все меры”, все свидетели якобы опровергают версию Дудко о подбросе наркотиков и тротила, и т.д. и т.п. Несостыковку времени экспертизы со временем задержания Дудко он прокомментировал так: “Наверное, в справке просто опечатка”. Затем он запросил для подсудимых уже упомянутые выше сроки: 10 лет общего режима для Дудко, 3 года для Рогова.

Адвокат Рогова начал с личности своего подзащитного, в того, какой это открытый, добродушный человек; о том, что тот не знал, снаряжен ли найденный у него боеприпас или нет; и завершил выводом, что Рогов невиновен.

Адвокат Дудко сказал, что запрошенные его подзащитному 10 лет - это “за гранью моего понимания”; вопрос о доказанности обвинения как был, так и остался; в результате суда стало больше вопросов, чем ответов. “Обвинение целенаправленно сфальсифицировано!” - в лицо прокурору и судье провозгласил Гайтаев. - “Было желание государства в лице должностных лиц наказать этого маленького гражданина этой великой (?) страны”. Пройдясь еще раз по обстоятельствам дела - подробности обыска в квартире Дудко, приход в квартиру до обыска ФСБ-шников, “признание” Рогова в хранении, якобы по сговору с Дудко, пустых железяк, и т.д. - он потребовал исключить из дела протоколы задержания самого Дудко и обыска в его квартире как недопустимые доказательства. Пакет с героином, “найденный” у Дудко, он тоже потребовал исключить, т.к. в это время пакет не мог быть в ГУВД на экспертизе - следовательно, там был какой-то другой пакет, т.е., обнаружение в кармане Дудко именно героина не доказано. Также Гайтаев упомянул о желании ФСБ изолировать Дудко, дабы добраться до архивов Евлоева; о квартирной версии самого подсудимого; сказал, что ни по одному составу преступления вина не доказана, а фальсификация проведена очень топорно, тяп-ляп, много огрехов (та же справка об экспертизе 2-50 - 3-50). Государство наше далеко не великое; величие государства в том, как оно защищает права своих граждан; а тут - бороду отпустил, ислам принял - это для него фактически отягчающие обстоятельства, так и надо было честно писать в обвинениии, - заключил Гайтаев и потребовал оправдать своего подзащитного.

Далее слово для произнесения реплики попросил сам подсудимый, но произнес фактически целую речь “(участвовал в прениях”, - как недовольно заметила после ее окончания судья). Дело “Ингушетии.ру” не закончилось со смертью Евлоева; его нельзя было посадить, т.к. он как бывший прокурор имел на всех компромат, и его просто убили, - сказал Дудко. Я остался последний от этого сайта. Я на самом деле принял ислам, и это действительно отягчающее обстоятельство; но я вел общественно-политическую деятельность от ЛДПР, мне доверял Жириновский. То, что на сайте “Ингушетия.ру” писали об ингушской прокуратуре, “сливали” сами же ее сотрудники. Я там не писал и не занимал постов. Раньше были гонения на евреев, грузин, украинцев и пр., а теперь, видно, скоро будут гонения на мусульман. (На самом деле они есть с середины 90-х годов!) “Мое дело было - правду писать”, - подчеркнул Дудко. Но сотрудникам ФСБ, по его словам, это не нравится. Прошелся он и по Таганской прокуратуре, назвав ее - в лицо сидевшему напротив тамошнему прокурору - “нулем” и “ничтожеством”, т.к. она “не борется с преступностью, а покрывает ее”. “Я думаю, что до выборов дана команда меня держать, хотя я не имею никаких поползновений их сорвать или в них участвовать. Наркотики я в жизни не употреблял. Все это чистая постановка ФСБ”. Далее Дудко предложил в открытую судить его за “Ингушетию.ру”, за дружбу с Евлоевым и т.д., - “я готов ответить, хоть 20 лет, хоть 25”. Я никого ни к чему не призывал, выходить на улицу и т.п., тихо молился у себя дома. Это политическое дело, а я - политзаключенный! - наконец-то открыто провозгласил Дудко и пообещал, что теперь этим делом займется Европейский суд по правам человека.

Далее обоим подсудимым было предоставлено последнее слово.

Рогов в своем коротком последнем слове сообщил, что никакого давления следствием на него якобы не оказывалось, никаких сделок не предлагалось.

Дудко в последнем слове сказал, что, видимо, гонения в России на блогеров, держателей сайтов и распространителей независимой информации будут продолжаться и нарастать. Наш сайт читали все. К сожалению, сайт был инструментом политической борьбы на выборах, поддерживал Зязикова [бывший президент Ингушетии, ФСБ-шник], потом начал выступать против него, из-за чего Зязиков и приказал убить Евлоева, потом сам был вынужден уйти в отставку, а в Ингушетии сейчас гражданская война.

Тут судья прервала Дудко - чтобы потребовать (даже в последнем слове!) “говорить по его делу”. “По делу” он сказал, что безнаказанность развращает, в Ингушетии человек не может в форме выйти из здания суда - опасается за свою жизнь. Убили одного судью, другого... Тут судья поинтересовалась, излагает ли он только факты или намекает на что-то. - Факты, - сказал Дудко в ответ. В Ингушетии сейчас идет гражданская война. В ФСБ там - массовые проверки; им не нужны, к счастью, такие сотрудники - сегодня он Евлоеву информацию продает, завтра - ЦРУ... Все, что здесь происходит (в зале суда) - не останется между нами, сейчас есть интернет, сейчас не 53-й год. Я говорю правду, а здесь люди давали ложные показания. Попроси вас назначить проверку - на детекторе лжи - вы откажете... Здесь конкретные случаи наглого беспредела. Мне в открытую подкидывают наркотики, книжки - я ничего не могу сделать. ОперА - полный ноль как опера. Если бы я действительно что-то (противозаконное) делал - они бы меня не нашли. Это оскорбление - мне, мусульманину, подкладывают наркотик, который несовместим с исламом. Заодно Дудко сообщил, что сейчас ФСБ копает и под пресс-секретаря нынешнего президента Ингушетии Калоя Ахильгова, тоже работавшего когда-то на “Ингушетии.ру” - 4.8. и 27.9.2010 приезжавшие в “Лефортово” ФСБ-шники Иванов и Барахоев требовали дать на него компромат. А также требовали доверенность на продажу квартиры Дудко. “Пусть меня судят за “Ингушетию.ру”! Лет 5-6 придется в Мордовии посидеть, 10 - это уж слишком. Будем выходить на европейское правосудие”, - закончил свое выступление Дудко.

Оглашение приговора назначено на 10 июня 2011 г, в 15-00.

Соб. инф.