|
По поводу празднования Курбан-Байрама в Москве, даже ряд "записных либералов" заходится в ксенофобской истерике.
Им почему-то не нравятся уличные молитвы и продажа баранов.
Совершенно не в состоянии понять, чем уличные молитвы мусульман отличаются от уличных же православных крестных ходов -- а оба этих мероприятия от митинга на триумфальной площади или гей-прайда, а также чем отличается продажа баранов -- от продажи любого другого мяса. Например-- живой рыбы и раков в любом приличном московском гипермаркете.
Поражает во всем этом даже не ксенофобия как таковая, сколько абсолютная произвольность конструирования Чужого -- какими неожиданно оказываются одновременно россияне и не-россияне, этнические русские(исповедующие ислам) и не-русские, русскоговорящие и не-русскоговорящие. Единственным, по сути, признаком оказывается участие в одном из религиозных праздников...
Интересно, что сам по себе этот образ Чужого был в немалой сконструирован усилиями другого меньшинства-- до сих пор почему-то воспринимаемого, как формально либеральное, именно "еврейскими либеральными интеллигентами"-- каковые, в основном, разъехавшись, начали транслировать на русском языке разнообразные мифы -- то об изначальной неполноценности и агрессивности мусульман, то о "засилье исламских мигрантов в европе", то еще о чем-нибудь в этом духе. Собственно, еще в 90-х весь этот комплекс идей совершенно не был характерен для российского дискурса.
Забавно, конечно, что одним из основных источников ксенофобии стало меньшинство идентичность которого построена, едва ли не исключительно на памяти, о собственном опыте жертвы...
А единственно вменяемым российским политиком не в первый уже раз оказался Эдуард Лимонов -- единственный из публичных фигур выступил против преследования мусульман властями и общественной исламофобии. |