"Make love, not war!" - Говорит элита активистам "Войны"
Александр Артёмов

Государственная премия "Инновация" в категории "Произведение визуального искусства" присуждена арт-группе "Война" за её акцию на Литейном мосту. Как известно, участники группы нарисовали на мосту большое изображение мужского члена, и когда мост был разведён, изображение поднялось к окнам управления ФСБ.
В своё время рабочий-революционер Пётр Алексеев произнёс на суде знаменитые слова: "Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, ограждённое солдатскими штыками, разлетится в прах!".
Два века с тех пор канули в прошлое, сменились тысячелетия, давно уже сбылось по сказанному, а эта фраза, вызубренная в школе, гвоздём засела в мозгах российской элиты, и до сих пор не даёт ей спокойно наслаждаться гонками на "Майбахах" с мигалками по встречной полосе, вкушением фуа-гра с трюфелями и заслуженным отдыхом в различных Куршевелях.
Классик новорусской литературы Борис Акунин в одном из своих рассказов даже назвал выражение "поднимется мускулистая рука" - "пакостным словосочетанием". Вероятно, каждый понимает предсказание Алексеева в меру своей испорченности, и у представителей нашей элиты выражение "поднимется мускулистая..." прочно ассоциируется не с рукой, а с какой-то иной частью рабоче-крестьянского тела.
И вот их неизбывный ночной кошмар реализовался - посредством Литейного моста. И тогда перед нашей элитой во весь рост во всей своей неприглядности встал... вопрос - как на это реагировать? Карать и запрещать или душить в объятиях?
Вероятно, тут столкнулись две позиции. Согласно одной:

За это не медали,
А тумаки давали!

- и именно так следует поступать и впредь. И часть активистов "Войны" вскоре упекли за решётку по обвинению в "хулиганстве" (правда, не за эту, а за другую арт-акцию - по переворачиванию милицейских машин).
Но была и противоположная точка зрения - осыпать их милостями и наградами, обласкать, чтобы приручить. "Верхи не могут, а низы не хотят", говорите?! Ничего подобного. Верхи хотят, а низы ого-го как могут, и взаимоотношения властей и революционеров от искусства теперь пойдут весело и нежно, прямо как свадебный перезвон. "Make love, not war!", и всё у вас будет тип-топ, как бы говорит элита активистам "Войны".
Арт-революционеров освободили из "Крестов" под залог, а теперь вот в итоге ещё и наградили престижной премией за выдающееся "произведение визуального искусства".
Возможно, некоторая концептуальная промашка "Войны" заключалась в том, что не ту, не ту часть тела предъявила она власть имущим? Вот наша элита со свойственной ей игривостью и восприняла их фривольный жест как приглашение к легкомысленным эротическим играм...
Может быть, несмотря на всю пуританскую старомодность этого символа, "мускулистая рука" Петра Алексеева - всё-таки однозначнее и надёжнее?..
Но в любом случае не стоит по этому поводу обольщаться демократизмом и толерантностью наших властей предержащих.
Тут можно вспомнить знаменитую поэму "Сон Попова" Алексея Толстого. Там царский министр гордился своим либерализмом, который проявлялся в том, что на приём он приходил не в роскошном придворном мундире, а в обычной демократической визитке.

Вошёл министр. Он видный был мужчина,
Изящных форм, с приветливым лицом,
Одет в визитку: своего, мол, чина
Не ставлю я пред публикой ребром.
Внушается гражданством дисциплина,
А не мундиром, шитым серебром.
Всё зло у нас от глупых форм избытка,
Я ж века сын - так вот на мне визитка!
Красуясь перед публикой, министр произносил целую свободолюбивую речь:
"Мой идеал полнейшая свобода -
Мне цель народ - и я слуга народа!
Прошло у нас то время, господа,
- Могу сказать: печальное то время,
- Когда наградой пота и труда
Был произвол. Его мы свергли бремя.
Народ воскрес - но не вполне - да, да!
Ему вступить должны помочь мы в стремя,
В известном смысле сгладить все следы
И, так сказать, вручить ему бразды".

Звучит, как будто оформленные в рифму цитаты из речей нашего нынешнего первого лица!
Но всё показное вольномыслие слетело с министра в один миг, когда он увидел, что злосчастный Попов явился на приём к нему, К НЕМУ, министру - без панталон!.. И из министерских уст раздалась целая гневная отповедь:

"Что это? Правда или наважденье?
Никак, на вас штанов, любезный, нет?"
И на чертах изящно-благородных
Гнев выразил ревнитель прав народных.
"Что это значит? Где вы рождены?
В Шотландии? Как вам пришла охота
Там, за экраном, снять с себя штаны?
Вы начитались, верно, Вальтер Скотта?
Иль классицизмом вы заражены?
И римского хотите патриота
Изобразить? Иль, боже упаси,
Собой бюджет представить на Руси?
................................
Вон с глаз моих! Иль нету - секретарь!
Пишите к прокурору отношенье:
Советник Тит Евсеев сын Попов
Все ниспровергнуть власти был готов."
В итоге "произведение визуального искусства", явленное чиновником Поповым перед министерскими очами, вполне закономерно привело его в руки тогдашних государственных "искусствоведов".
Стоит на вид весьма красивый дом,
Своим известный праведным судом.
................................
Но дверь отверзлась, и явился в ней
С лицом почтенным, грустию покрытым,
Лазоревый полковник.

(Как известно, царские жандармы, как и наши спецслужбисты до недавних времён, носили небесно-голубые мундиры).

"Откройтесь мне равно как на духу,
Что привело вас к этому греху?..
Не мудрствуйте, надменный санкюлот!
Свою вину не умножайте ложью!
Сообщников и гнусный ваш комплот
Повергните к отечества подножью!"
.................................
Тут ужас вдруг такой объял Попова,
Что страшную он подлость совершил.
Пошёл строчить (как люди в страхе гадки!)
Имён невинных многие десятки!..
Явились тут на нескольких листах:
Какой-то Шмидт, два брата Шулаковы,
Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,
Потанчиков, Гудим-Бодай-Корова,
Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,
Грай-Жеребец, Бабков, Ильин, Багровый,
Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,
Бурдюк-Лишай - и множество других.

Будем надеяться, что у активистов "Войны" до такого никогда не дойдёт. И они также никогда не станут, как прирученные канарейки, клевать госпремии с широкой казённой ладони...
Впрочем, как известно, и Попов в конце поэмы благополучно проснулся от привидевшегося ему кошмара... Между прочим, Лев Толстой, высоко ценивший "Сон Попова", говорил: "Смысл его [Алексея Толстого] поэмы в том, что самодержавие - это кошмарный сон, оно так нелепо, что даже Попов без панталон может показаться ему опасным. Но надо сделать небольшое усилие, чтобы проснуться от этого кошмара, и ничего от него не остаётся, ничего".
"Сон Попова" был написан в 1873 году, а когда Лев Толстой произносил эти слова, до падения самодержавия оставалось всего 17 лет... Ну, а нам-то что делать при виде всех этих чудовищ, рождённых сном общественного разума, - когда правящая элита одной рукой сажает активистов "Войны" в тюрьму, а другой рукой - награждает их за явленный этой же самой власти предельно непристойный символ?
Да то же самое, что советовал 110 лет назад Лев Толстой. Проснуться.