Настроение:	tired
Entry tags:	trash, weird shit, графомания

Гламур

Сперва я думал написать этакую лавкрафтиану, но получился, похоже, слегка трэшевый sci-fi. Думаю, удастся закончить...

Грузовик долго скрипел своим изношенным телом на ухабах уводящей в промозглую мглистую даль дороги, словно пытаясь в последний раз полюбить эту постылую землю. Лейтенант Сысоев, сжав обветренные губы, одной рукой вцепился в борт, а другой обхватил цевье автомата, уперев приклад в почерневшие от земли доски кузова. Не по уставу, но сегодняшний контингент, похоже, свое уже отлетал, отбегал...

Вдали показались развалины старого кирпичного завода. Словно получив из серого бездонного неба четкий приказ, грузовик неожиданно свернул с грунтовки и поехал прямо по покрытому бурыми мертвыми травами полю, слегка покачиваясь, словно наезжая на бугорки чьих-то безымянных могил. Сысоев помощился - в держащуюся за борт ладонь впилась заноза. Он отнял её и глянул - из черной точки вяло сочилась вишнево-красная, наперекор свинцово-бурой цветовой гамме окружающего мира, кровь. "Когда последний раз от столбняка прививался..." - успел подумать он, но в этот момент переднее колесо грузовика ухнуло в какую-то впадину и кузов сильно тряхнуло. Матерясь, Сысоев чуть не упал лицом - прямо на брезент, под которым угадывались очертания чьих-то маленьких тел с непропорционально большими головами. "Бля. Говорят, их желательно поменьше касаться."

И пока Сысоев поправлял сбившуюся на затылок шапку, грузовик проехал скозь ржавые ворота мимо обвалившегося главного корпуса с зияющими рядами разбитых окон и оказался на бывшем заводском дворе. Повсюду возвышались груды битого кирпича. Водитель, искусно маневрируя между ними, подогнал машину к чудом сохранившейся среди всего этого запустения трансформаторной будке. Её серую металлическую дверь украшала изъеденная ржавчиной табличка с изображением оскаленного черепа - "СТОЙ! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!"

Открылась дверь кабины со стороны пассажира и на земь спрыгнул коренастый человек в трениках, обтягивающей голову вязаной шапочке и кожаной куртке. Быстро глянул на ручные часы. Махнул рукой Сысоеву:

- Слезай, лейтенант. Сейчас 10:12. Их следующий спутник появится над районом через 15 минут. Нам нужно спешить.

Не выпуская из рук оружия Сысоев спрыгнул через борт, под ногами зло захрустела кирпичная крошка.

- Давай сюда свою пушку. Быстро, быстро - у нас совсем нет времени. И прежде чем Сысоев успел что-то возразить по этому поводу, коренастый попросту отнял у него автомат и отнес в кабину грузовика.

Затем уверенным шагом подошел к двери трансформаторной будки и - приложил ладонь плашмя к серой поверхности металла, чуть выше того места где находилась странная круглая замочная скважина. Раздался металлический щелчок и вот уже коренастый нажимает на дверь и она, тяжелее, чем соответствует её габаритам, открывается - нет отползает, отходит внутрь.

Сысоев молча смотрит в открывшийся черный провал. Из темноты резко пахнет машинным маслом, и еще чем-то, слегка щекочущим ноздри, как запах озона после летней грозы. Может быть так пахнут электрические розы - решает про себя лейтенант, но вслух лишь обращается к коренастому:

- Их что, туда?

Вместо ответа коренастый подбегает к заднему борту грузовика и, скрипя угловыми защелками, быстро откидывает задний борт.

- Давай, лейтенант. Здесь каждая минута дорога. Я буду сгружать. Ты принимай и относи во внутрь. Клади сразу на пол. У входа. Далеко не заходи.

- А говорили, их нельзя трогать руками?

- Не бойся, сейчас опасности нет. Но надо спешить.

И коренастый, запрыгнув в кузов, откидывает брезент и лейтенант, хоть и видал ИХ раньше на фотоснимках в ходе совершенно секретного инструктажа, не может отвести взгляд. На снимках совершенно не была передана их кожа. ИХ кожа, если это только можно назвать кожей. На фотографиях и фильмах она выглядит просто серой. Снятая на пленку, видеокассету, цифровую флеш-карту - не имеет значения. Почему-то человеческая техника оказывается здесь бессильна. Это наруку службе информационного прикрытия - в среду уфологов уже давно была слита та тщательно препарированная полуправда, которая зачастую работает эффективнее прямой и стопроцентной лжи. Бульварная пресса и помешавшиеся на летающих тарелках очкарики-социопаты называют их "Серыми" - они так близки и в то же время так далеки от истины! Хотя на большинстве рисунков из тематических изданий основные пропорции и фома головы в частности более-менее правильно отображены... Но нет худшей лжи, чем профессионально поданая полуправда. Все эти крупицы настоящей информации тонут в океане домыслов, шарлатанства (зачастую расчитанного и оплаченного соответствующими структурами) и откровений шизофреников, создавая пресловутый "информационный белый шум" который на самом деле хранит от общества нежелательную, дестабилизирующую информацию лучше любого железного занавеса.

Они затягивают взгляд, эти постоянно меняющиеся радужные ломанные линии, хаотические углы и быстро скользящие, завивающиеся в немыслимые спирали серии точек, треугольников, мерцающих пятен? Отчасти это чем-то похоже на сбои графической карты на компьютере его сына при игре в одну из бесконечных "стрелялок"... Яйцеголовые из научного отдела окрестили феномен "гламуром". Это похоже на не очень умную шутку, но один из яйцеголовых утверждал на инструктаже, что английское слово "гламур" (glamour) изначально означало буквально "колдовское наваждение". "Гламур" у Серых продолжается даже спустя сутки после смерти да и смерть у них, по человеческим биологическим законам - понятие растяжимое. Долго смотреть на это нельзя, у лейтенанта начинают слезиться глаза... Он пытается моргнуть и...

Сысоев обнаруживает что уже 30 секунд он стоит, тупо уставившись на собственные руки. Коренастый что-то кричит из кузова, у него на руках уже первый из НИХ. Борясь с подступившим головокружением, лейтенант протягивает неожиданно ставшие сухими и легкими ладони и принимает тело Чужого. Оно оказывается вдруг теплым и подвижным - никакого намека на трупное окоченение. Сысоеву кажется, что грудь Серого даже медленно вздымается - или это все игры "гламура"? Стараясь не смотреть на кожу, лейтенант делает несколько шагов в сторону зияющего темнотой дверного провала.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...)