SZG

Archive

September 7th, 2013

September 7th, 2013

09:19 am: День тишины.

На даче у меня какие-то очень гуманные люди водятся. Завелись было тут в лесу около дач собаки. Подкармливали их. Не то, чтобы кому мешали, но многие боятся. Некоторые и котов ведь из Москвы на лето вывозили. Собрались жители, скинулись, вызвали специальную службу. Те приехали в собак постреляли, усыпили, отвезли километров за 40, там в лесу выпустили.

Специально соседи все нервничали, чтобы не одну собаку на пальто не пустили. Фургон с собаками сопровождал, говорят, целый кортеж из мерседесов и бемеве - штуки 4 с добровольцами. Это чтобы убедиться, что при перевозке никто из собак не пострадал.

Но две самые тихие собаки спрятались. Их никто больше не обижал, только вот одна из них сука и ходит покрытая. И все обсуждают, когда у нее щенки будут. Или зимой померзнут. Или переживут зиму. И тогда опять будем скидываться и щенков подросших конвоировать. Чтобы пальто из них не сделали. Километров за 30...

Гуманные люди, хуле

09:20 am: Диалоги. О социальных науках
...историзм в науке - это ведь не бессмысленное повторение благоглупости о том, что все течет и меняется. Историзм - это осознание того, что человек - это его прошлое, а нация - это ее история, иными словами признание неразрывности прошлого и настоящего...

Tags: ,
09:23 am: Чем же жили и держались лучшие? Страшным нравственным напряжением, сосредоточенным аскетизмом, бытовым отщепенством. При отсутствии социальной почвы под ногами личная устойчивость могла покупаться только ценою идейного фанатизма, беспощадного самоограничения и самоотмежевания, мнительности и подозрительности, недреманного блюдения своей чистоты…


«Русачок маленький в огонь влезет, а благоверия не предаст», – говорил протопоп Аввакум[259]. Не в особых извилинах славянского мозга, а в социальных условиях старой России нужно искать корней того старообрядческого фанатизма, той ревности о букве, которые наблюдаются подчас у наших интеллигентов самого крайнего лагеря. Незачем говорить, что и в области интеллигентского благоверия отцеживание комаров не препятствует благополучнейшему проглатыванию двугорбых верблюдов.
«Я – жид и с филистимлянами за один стол не сяду!» – писал Белинский. Однако же, при всем единстве своей нравственной личности, Белинский вынужден был радикальным образом менять свои взгляды. Идейная непримиримость, благородная черта всякого борца, сама по себе слишком слабая гарантия выдержки, раз она не находит постоянной опоры в объективной непримиримости, заложенной в самую механику общественных отношений. Частая и резкая смена воззрений, нечто обычное у русских интеллигентов (и не только у тех, которые после тридцати лет становятся… податными инспекторами), – ведь это лишь необходимейшее дополнение абсолютной версиловской свободы, свободы мысли – «гулять без дела».
Перемены миросозерцаний могли иметь субъективно-трагический характер (у Белинского), комически-пошлый (у какого-нибудь Бердяева), душевно-распутный (Струве), фразеологически-поверхностный (Минский, Бальмонт), ренегатский (Катков{148}, Тихомиров[260]), но их историческая основа оставалась одна и та же: общественная убогость наша.


09:48 am: Эх, знали б вы, как это душевно, сидеть на древних камнях у храма Посейдона в Сунионе, глядеть на окружающие тебя с трех сторон море с плывущими корабликами,, оставляющими за собой хорошо видный белый кильватерный след, и острова, слушать с телефона медленную часть 20 моцартовского концерта и размышлять о бренности бытия и несовершенствах мира...

А Пушкин нашу осень очень любил...

12:21 pm: Сейчас опять поеду выступать на ливанском телеканале аль-Маядин. Часто они меня зовут, хотя я очень неуютно себя чувствую, говоря по арабски в удаленной студии, когда ничего не видно, а слышно ведущих плохо и с запаздыванием. Как я понимаю их очень веселит мой арабский - всё понятно, но с детскими ошибками на литературном языке, за которые им в школе (а мне в институте) двойки ставили...

Powered by LJ.Rossia.org