SZG

12:03 am: Когда я был молодой, стройный, голубоглазый, застенчивый с женщинами и красивый брюнет, я всегда носил голубые рубашки и синие галстуки, чтобы никто и подумать не посмел, что глаза у меня вовсе не небесно-голубые, а серо-зеленые. Потом я заматерел, понял, что женщины любят не за цвет глаз, а за размер (и вовсе не глаз), и сейчас ношу рубашки строго черные (Пелевин рулез), а галстук вообще редко надеваю. Особенно в телевизор. Строго. Со вкусом и смотрится.

А сегодня записывали мы долгую беседу для иранского телевизора, а главный их в Москве меня очень вежливо и спрашивает через переводчика, не шиит ли я. Не, - говорю, - у нас с шиитами проблем никаких нет, но вообще-то их у нас очень мало.

А он поясняет, что решил, что я ношу траур в честь памяти Хасана и Хусейна. Сейчас же месяц Мухаррам.

Я-то это все-таки помнил, но предвидеть, что он так подумает не смог. Неожиданно для меня было. Я по ним траур не ношу, но отношусь к их памяти с горечью.

Поговорили мы о гении Али - революционера и рыцаря без страха и упрека - и о гении Муавии - великого администратора, лоялиста и государствоустроителя, которого Али, кстати, в честном бою всегда бил, но в конце концов проиграл в духе Великой Трагедии - и стали кино делать. Про сейчас.

История - одно, а современность - другое.

А вы мне что-то рассказываете про культурные различия...