К статье Дм. Быкова "Война писателей. Украинские события были предсказаны и осуществлены авторами боевой фантастики".

Почти 10 лет тому назад у меня был пост под характерным названием "Социальная реальность как литературно-фантастический проект". И до него, и после было много текстов, развивающих эту мысль. Я вообще всегда считала (и считаю) публицистов и фантастов представителями одной двуединой профессии - литераторов-конструкторов реальности. Как документалисты и создатели художественных фильмов: те и другие - снимают кино.

Помнится, тогда же, десять лет назад, витала у меня мечта, чтобы Лукьяненко и Холмогоров написали вместе фантастический роман. В те времена у них бы классно получилось! Сейчас бы получилось еще сильнее: два мощных POV'а, два ярких образа будущего в одном романе, один - имперский, другой - националистический. Только представьте, какая может быть драматургия, какие герои и какой накал конфликта! И как сошлись бы эти противоположности во имя России.

Я понимаю, это нереально. Быков в своей статье снова-заново наступает на старые эстетские грабли, разделяя "фантастику" и "серьезную литературу". Где он разглядел "серьезную", не у любимого себя ли? Наша беда в другом. Отечественная фантастика буквально на глазах превращается в эскапистскую литературу более, чем полностью.

И разве важно, будет она при этом литературой "серьезной" или "несерьезной" - она все равно эскапистская, она шарахается от реальных проблем человека и общества, уводит зрителя-читателя в пространство грез и сказок, она не воспитывает личность, как могла бы, а сублимирует ее детские страхи и упования. Не суть, о чем и о ком идет сказ - о темных эльфах, попаданцах, с легкостью необычайной поправляющих историю, или героях будущей братоубийственной войны.

Суть в том, что современная фантастика превращается в барахолку миров для перепуганного и растерянного обывателя. Она торгует образами будущего, которого в реальной жизни нет - и не предвидится - и, продавая эти образы растерянному обывателю, сама формирует наступающую реальность. Тут Быков совершенно прав. Перефразируя Клаузевица, для фантастов война - продолжение их книг иными средствами.

Но в том-то все и дело. У постсоветской России образа будущего нет. А у фантастов и публицистов образы будущего есть, один другого фееричнее, страшнее, привлекательнее. По крайней мере, привлекательнее окружающей реальности, серой и стылой. И эти образы будущего сражаются между собой за власть над умами. Когда получают в руки оружие - сражаются с оружием в руках.

(Этим, кстати, современные фантасты-ополченцы отличаются от писателей-фронтовиков советских лет. У Бондарева военная проза рождалась из горячего снега Великой Отечественной. Великая война породила великую литературу. А у Березина - сначала боевики, потом война.)

Что касается публицистики, она проходит ту же эволюцию. Поскольку к публицистике я ближе, чем к фантастике, я переживаю этот процесс больнее. Вырождение еще недавно многоцветной публицистики в голимую черно-белую пропаганду "для своих" сродни превращению человека в зомби. Но зомби только кажутся лучше управляемыми, чем люди, мыслящие свободно и самостоятельно. На самом деле зомби, рано или поздно, но всегда выходят из-под контроля и пожирают своих горе-кукловодов.

И те, кто сегодня с упоением выписывет черно-белую реальность, завтра сами будут задыхаться под ее руинами.