В продолжение темы Дантона и по мотивам поста Льва Вершинина (putnik1@lj), откуда и взята эта картинка.



Как справедливо указал Лев Рэмович, первого своего поциента гильотина приняла в апреле 1792 года, это было еще при короле. А уже в августе тысячелетняя французская монархия пала. Полгода спустя, в январе 1793-го, пришла пора лично познакомиться с гильотиной и злосчастному Людовику XVI, который в свое время утвердил устройство д-ра Гильотена и даже сам усовершенствовал его, заменив прямоугольное и овальное лезвия косым. Нужно сказать, к смертному приговору король отнесся столь же невозмутимо, как и к самой революции; он почти не сопротивлялся, сдавая трон и жизнь. Лишь на эшафоте самообладание изменило флегматичному Людовику, и он воскликнул, обращаясь к собравшемуся на его казнь народу: "Я невиновен!", - но народ не захотел его слушать; барабаны революции заглушили предсмертную речь бедняги короля. Его насильно уложили на доску, нож гильотины рухнул вниз, голова упала в корзину, хлынула кровь - и восторженная толпа в буквальном смысле слова бросилась купаться в крови казненного монарха; толпе казалось, царственная кровь приносит счастье... Увы - она предвещала лишь новые казни.

В октябре того же года отрубили голову королеве Марии-Антуанетте, той самой Австриячке, которую так не любил восставший народ Франции. Королева отвечала народу взаимностью, революцию ненавидела и революционеров, своих мучителей, искренне презирала; казнь ей казалась избавлением от многолетних мук. Палач Сансон остриг прекрасную Марию-Антуанетту наголо, но это не помешало ей с достоинством взойти на эшафот и умереть как умирает подлинная королева. Не зря для Стефана Цвейга она стала такой же романтической героиней, как и шотландка Мария Стюарт.

Очень достойно уходили в историю жирондисты, представители относительно "умеренной" группировки французских революционеров, проигравшей борьбу за власть "большевикам" той поры, якобинцам. Жирондисты были скверными политиками, но блистательными публицистами и ораторами. Многие из них напоследок подарили истории красивые, пронзительные афоризмы, не утратившие силы и по сей день. Например, Пьер Верньо, лучший оратор революции и один из главных виновников падения монархии, перед смертью с горечью заметил: "Революция подобна Сатурну, пожирающему своих детей". Манон Ролан, хозяйка интеллектуального салона и золотое перо Жиронды, взойдя на эшафот, воскликнула: "О, Свобода! Сколько же преступлений совершается во имя твое!". Группе жирондистов во главе с бывшим мэром Парижа Жеромом Петионом, также одним из главных виновников гибели монархии, удалось бежать от гильотины, но не от смерти: в темном-темном лесу их заживо съели волки. Тех жирондистов, кто все же уцелел в якобинском терроре, потом с охотой привечал Наполеон (самих же якобинцев он преследовал).

Великий и ужасный Жорж Дантон, который пять лет толкал революцию вперед и вместе с якобинцами требовал казни злосчастных жирондистов, вскоре последовал за ними. Его осудил на смерть тот самый революционный трибунал, который он и создал. Друзья, предчувствуя падение гиганта, советовали ему эмигрировать, пока была возможность, но Дантон отказался, заявив: "Я не могу унести Родину на подошвах своих сапог". Когда повозка палача, которая везла Дантона навстречу его смерти, поравнялась с домом главаря якобинцев Робеспьера, Дантон выпрямился во весь свой огромный рост и закричал: "Максимилиан, я буду ждать тебя!". Уже стоя на эшафоте, он попросил Сансона: "Палач, когда я умру, покажи мою голову народу: она стоит того, такие головы не всякий день увидишь!". Это случилось 5 апреля 1794 года.

Незадолго до Дантона был предан гильотине Жак-Рене Эбер, талантливый журналист и писатель, автор грязной подстрекательской газетки "Папаша Дюшен", вожак самой озлобленной парижской черни. Этот человек - пожалуй, наиболее зловещая и недостойная фигура ВФР - и умер как подонок. Он до последнего не верил в свою смерть, кричал, буянил, истерил, дрался с конвоем, пытался сбежать и молил о пощаде; на эшафот его втащили в полубессознательном состоянии. Парижская толпа, чьим героем и глашатаем долгое время был "папаша Дюшен", смеялась над ним и провожала презрительным улюлюканием. Никто, кроме фанатично преданной ему жены, не сожалел об этом негодяе.

Наконец, 28 июля 1794 года стал заслуженным поциентом гильотины тот, кто по праву считается главным вдохновителем и организатором террора: Максимилиан Робеспьер. За день до этого он еще надеялся взять верх в Конвенте, но, как назло, в самый критический момент, пытаясь перекричать своих врагов, охрип и зашелся кашлем; на это ему из зала бросили: "Кровь Дантона душит тебя, Робеспьер!". Поняв, что игра проиграна, он пытался застрелиться; но руки человека, отправлявшего людей на смерть сотнями и тысячами, предательски задрожали, и он лишь прострелил себе челюсть. Едва живого, его внесли на эшафот, бессменный Сансон грубо бросил низвергнутого диктатора на доску, и мгновение спустя с чудовищем было покончено.

Да, это был конец якобинской диктатуры, но не конец эпохи гильотины. Вместе с Робеспьером казнили его подельников - Сен-Жюста, Кутона и прочих, а после них - многих других виновников террора. Эти пламенные революционеры, в буквальном смысле слова, напоролись на то, за что боролись: на нож неумолимой гильотины. Наряду с настоящими "пособниками тирана", как водится в таких случаях, умирали и невинные люди. Лишь чудом избежал гильотины сам Наполеон Бонапарт, которого долгое время считали "робеспьеристом".



История революционной гильотины сделана полный круг 7 мая 1795 года, когда под нож лег "французский Вышинский" - сам прокурор ревтрибунала Антуан Фуке-Тенвиль. Человек не робкого десятка, он знал, что его ждет, но в виновности своей на суде не признался, держался уверенно и к смертному вердикту отнесся с вызывающим презрением: действительно, смерть не могла смутить того, кто сам изо дня в день требовал смерти других. С казнью Фуке-Тенвиля во Франции закончился период всевластия гильотины, начались "спокойные" времена Директории, нуворишей, золотой молодежи и набирающего силу молодого генерала Бонапарта...

Каков итог? "Все умерли", - в буквальном смысле слова! Из основных вожаков ВФР избежал гильотины разве что лишь бесноватый "друг народа" Жан-Поль Марат - да и то лишь потому, что его заранее успела зарезать в ванне отважная патриотка Шарлотта Корде.



Так что, драгоценные мои граждане и гражданки, вот мой вам добрый совет: если не хотите в один прекрасный день вдруг оказаться поциентом гильотины или какого иного отнимающего жизнь устройства - не имейте дел с бунтовщиками, будьте лояльны конституционной власти, ни в коем случае не затевайте революций!

А еще лучше: и не доводите до них.