tapirr

* * *

Поэзия жива свободой и любовью.
На каторге, в тюрьме, в изгнании—жива,
на бойне, где народ причислен к поголовью
и меньшинство идет в желудок большинства.


5 Но всюду—тайники, убежища, укрытья:
то щель в глухой стене, то свет в чужом окне.
В сугробе, в сапоге, во рту, в мозгу, в корыте
спасаются стихи—в копне и в дряхлом пне—


и спросит юный внук у бедного Адама:
10 —А где ты был, Адам, инструктор ПВО,
когда стерег Руслан безумье Мандельштама?
—Я был, где большинство, а он—где меньшинство.


У черта на рогах, в трубе и в готовальне
спасаются стихи по воле меньшинства,
15 чтоб совесть большинства была еще кристальней,
когда промчится слух: Поэзия—жива!...


...когда примчится весть о меньшинстве великом,
которое сожрал кровавый людофоб,
усатый лилипут с изрытым оспой ликом
20 и толпами рабов, его лобзавших гроб.


Ни мертвый, ни живой не прекратит свободу
поэзии, чей дух не брезгует бедой.
Поэты—меньшинство, дающее народу
дышать, дышать, дышать—
25 хоть в стебель под водой!


(с) Yunna Morits
www.morits.owl.ru