tapirr

В Назрани (Ингушетия) разогнан митинг памяти убитой Анны Политковской. При разгоне людей били.

Репортаж из Назрани, с пикета в память об Анне Политковской

16 октября 2006 года в Назрани и в Грозном должны были пройти пикеты в память об Анне Политковской, убитой в Москве 7 октября. Организаторы заблаговременно уведомили местные власти о предстоящих пикетах (в отличие от митингов и шествий, получать разрешение для проведения пикета не требуется).

С 12.00 до 13.00 прошел пикет в центре Грозного. Никаких препятствий к его проведению местные власти не чинили. Не было замечено даже скопления милиции. Собрались около полусотни человек. Выступили активисты неправительственных организаций, сотрудничавшие или встречавшиеся с Анной Политковской.

В Назрани аналогичный пикет должен был начаться в 16.00 у памятника погибшим в Великую Отечественную войну на проспекте Базоркина. Анна Политковская была хорошо известна в Ингушетии, и отдать ей дань памяти решили сотрудники нескольких правозащитных и общественных организаций.
12 октября уведомление о проведении пикета было направлено главе администрации г. Назрань руководителем автономной некоммерческой организации «Машр» Магомедом Муцольговым.
Ответа от должностных лиц не последовало. В самом деле, нельзя же считать ответом письмо, полученное Муцольговым 15 октября и подписанное неким А. Цечоевым, обозначившим себя как «глава» («глава» чего — в письме указано не было). При том, что главу администрации Назрани зовут отнюдь не «А. Цечоев», а Магомед Цечоев. Сверх того, письмо это не было набрано на бланке и не имело регистрационного номера — в общем, считать его официальным ответом не было ни малейших оснований.

Ко времени начала пикета место, где было запланировано его проведение, оцепили милиция и молодые люди спортивного телосложения в гражданской одежде. И те и другие останавливали подходивших к этому месту людей. От них в резкой, оскорбительной форме требовали убираться прочь. К тем же, кто пытался выяснить причину запрещения пикета, применяли физическую силу.
Первыми — минут за десять до объявленного времени начала пикета — к месту прибыли эксперт Московской Хельсинкской группы по Северному Кавказу, председатель Комитета по защите прав вынужденных переселенцев Асламбек Апаев и сотрудники общественного движения «Чеченский комитет национального спасения» во главе со своим руководителем Русланом Бадаловым. К ним сразу же подъехал начальник управления милиции общественной безопасности МВД РИ полковник Магомед Долгиев. Он заявил, что «пикет незаконный», так как городские власти «не дали разрешения на его проведение».

Похоже, что милицейский начальник просто не знаком с нормами закона о «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», которые определяют порядок организации и проведения пикетов и иных публичных мероприятий. Между тем статьи 2 и 7 этого закона устанавливают, что в Российской Федерации действует уведомительный порядок реализации права на проведение публичных мероприятий (то есть для их проведения не требуется специального разрешения властей), а в статье 12 определено, что орган исполнительной власти субъекта РФ или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия может довести до сведения организатора публичного мероприятия «обоснованное предложение об изменении места и (или) времени» его проведения. Ничего подобного власти не сделали.

Несмотря на явную незаконность действий милиции, Апаев, Бадалов и его сотрудники — в основном женщины — попытались отъехать от этого места. Тут их машину внезапно окружили те самые молодые люди в гражданской одежде. Чувствовалось, что они готовы спровоцировать драку: посыпались оскорбления, мат, затем людей стали хватать за грудки, буквально вынуждая на ответные действия. Тех, кто находился в салоне автомашины, начали вытаскивать наружу. Но они не поддались на провокации и при помощи Магомеда Долгиева все же выбрались из агрессивно настроенной толпы.

Через несколько минут к памятнику прибыли Магомед Муцольгов и его коллеги из организации «Машр». Толпа молодых людей в штатском сразу окружила их. К этой толпе присоединились и милиционеры в форме, стоявшие в оцеплении. Они вместе отталкивали прибывших, оскорбляли их, применяли физическую силу: били по голове, по спине, куда придется. Муцольгов попытался было позвонить, но милиционеры, стараясь отобрать телефон, стали выкручивать ему руки, затем усадили в милицейскую машину и увезли в Назрановский горотдел милиции.

Пока милиционеры и люди в штатском «разбирались» с сотрудниками «Машр», к месту проведения пикета подъехали «мемориальцы». В руках они держали фотографии Анны Политковской и цветы. Но они даже не успели принять участие в пикете, поскольку штатские молодые люди и милиционеры, включая старших офицеров, сразу же обратили на них свое агрессивное внимание: вырвали из рук портреты и фотографии, бросили на землю и растоптали, сопровождая это нецензурной бранью.
Оценив обстановку, люди уже начали отходить к стоянке машин. «Мемориалец» Шамсутдин Тангиев заметил сопровождавшему их полковнику милиции, что нецензурная брань в адрес девушек не красит его подчиненных. Его тут же прижали к машине и стали избивать. Одновременно молодой человек в темной бейсболке сильно ударил кулаком в лицо члена «Мемориала» Екатерину Сокирянскую — в больнице у нее диагностировали открытый перелом носа и закрытую черепно-мозговую травму.
В горотдел милиции увезли Альберта Хантыгова, Фатиму Яндиеву, Зарему Мукушеву и Зою Мурадову.
Девушек задержали, когда они уже покинули место проведения пикета. На территории завода «ВИЛС», примыкающей к проспекту Базоркина, к ним подошел вооруженный человек в гражданской одежде и, не представившись и не показав документов, потребовал предъявить содержимое сумок. Девушки были вынуждены подчиниться. Тут же подъехал УАЗ-«таблетка» с другими вооруженными людьми. Девушки были вынуждены сесть в машину под угрозой применения силы. На требование представиться и объяснить происходящее те отвечали: «Считайте, что мы вас похитили». Лишь потом они узнали, что их доставили в Назрановский горотдел.

Туда же были доставлены корреспондент ИТАР-ТАСС Руслан Майсигов (его отпустили почти сразу) и, как было сказано выше, Магомед Муцольгов и Альберт Хантыгов.

Но нарушения закона на этом отнюдь не закончились.

Доставленных в горотдел развели по кабинетам, переписали паспортные данные, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали на сотовые телефоны. Права задержанных им не разъяснили. На требование девушек допустить к ним адвоката отказали. Когда сам адвокат с ордером зашел было в помещение, его грубо выставили.

Девушек же после «похищения» людьми в штатском стали стращать перспективой ночевки в горотделе, применяли и иные методы психологического давления.

Между тем информационные агентства сообщили о разгоне пикета и недопустимом поведении милиции. О произошедшем говорилось в новостях «Эха Москвы» и радио «Свобода». В горотдел милиции звонили «мемориальцы» из Москвы и сотрудник аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ. На вопросы дежурный по ГОВД врал: мол, адвокат «уже прямо сейчас запускается к задержанным». Для срочного рассмотрения дела из своего дома была срочно доставлена судья Лейла Дикиева.

Первыми — около 23.00 — она рассмотрела дела задержанных девушек. В отсутствие адвоката. Судья вынесла постановление о признании задержанных в совершении административного правонарушения — нарушении установленного порядка проведения пикетирования — и наложила на них штраф по 500 рублей. Сам текст постановления на утро 18 октября предоставлен не был.

Александр ЧЕРКАСОВ, «Мемориал»,
специально для «Новой», 18.10.2006
http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/80n/n80n-s12.shtml


Официальная точка зрения

       В Назрани милиция не разгоняла митинг в память о журналистке Анне Политковской, заявил «Интерфаксу» глава МВД Ингушетии Беслан Хамхоев. «Никакого разгона митинга не было. Как такового митинга не было». Хамхоев сообщил, что в милицию поступила информация о намерении активистов некоторых общественных организаций провести в Назрани несанкционированный митинг, «причем всем им было заранее известно, что в проведении этой акции им было отказано по соображениям безопасности. Однако попытка проведения несанкционированного митинга все же была предпринята. По неизвестным причинам между участниками акции — гражданскими лицами — произошла ссора, которая переросла в драку. Для обеспечения безопасности и общественного порядка пришлось вмешаться сотрудникам милиции». Восемь участников несанкционированного митинга были доставлены в милицию. «Среди них — представители Северной Осетии, люди, приехавшие из Дагестана и Чечни. Что они, спрашивается, делали на несанкционированном митинге? Пока ответа нет, разбираемся».
       
       Неофициальная точка зрения

       Около 15 часов 30 минут сотрудники МВД Ингушетии выдвинулись на место проведения пикета памяти Анны Политковской у памятника ветеранам Великой Отечественной войны на проспекте Базоркина в Назрани.

       Сначала какой-то милиционер с погонами полковника (позднее выяснилось, что это сотрудник МВД Магомед Долгиев) потребовал разойтись у 15—20 собравшихся на пикет. На место пикета подъехали заместитель министра внутренних дел РИ Муса Медов и начальник ГОВД Назрани Амирхан Костоев. Они потребовали прекратить пикет.

       Муса Медов, отвечая на вопросы митингующих о законности проведения пикета и причинах таких действий милиции, ссылался на президента Ингушетии Мурата Зязикова, якобы давшего указание не допустить проведения пикета.

       Затем к группе митингующих подошла толпа молодых людей в возрасте 20—25 лет. При полном бездействии милиции, занятой разгоном пикета, молодые люди стали оскорблять участников акции, обзывали «проституткой» убитую Анну Политковскую.

       Милиция использовала группу молодых людей из числа праздной, употребляющей спиртное и ведущей разгульный образ жизни молодежи, проживающей на Заводе (район в Назрани). «Заводские» устроили драку с митингующими и избили одного из сотрудников «Мемориала». Затем «заводские» помогали милиции в разгоне митинга, вместе с милиционерами сажали в милицейские автомобили участников акции.

       Наш назрановский корреспондент выяснил, что группа молодых людей, устроившая драку и помогавшая милиции в разгоне пикета, была заранее собрана и подготовлена для этих целей. Руководил молодчиками родственник мэра Назрани по кличке Бармалей (Ахмед Цечоев). «Заводских» проинструктировали, как действовать, объяснили им, что нужно избить кого-нибудь и разогнать митинг. Об этом «инструктаже» рассказал нашему корреспонденту один из «заводских», отказавшийся участвовать в провокации.

       В группе противников пикета находился и заместитель руководителя администрации президента Ингушетии Салимхан Евлоев.
      
       (По сообщениям «Ингушетия.Ru»)

Это неудивительно. О генерале Госбезопасности Зязикове (президент Ингушении)  А. Политковская писала. И в своих статьях, в книге "Вторая Чеченская" (скачать книгу полностью можно здесь).

Вот фрагмент их книги, позвящённый Зязикову:

СПЕЦОПЕРАЦИЯ «ЗЯЗИКОВ»

http://tapirr.narod.ru/polit/politkovskaya/2_chechenskaya32.htm

Война, когда в ней столько заинтересованных, стано­вится живым организмом. А значит, обязательно вырас­тает из своих штанишек.

Так Чечня потребовала соседней Ингушетии, для чего Кремль привел там к власти того, кто эту войну способен допустить.

Десятый год подряд Ингушетия — прифронтовая поло­са. И вот, прифронтовая потихоньку становится фрон­товой. Процесс превращения гражданского мира в граж­данскую войну называется «президентскими выборами» в стране «управляемой демократии» — идет борьба за мес­то Руслана Аушева, зимой 2002 года ушедшего с поста главы республики «по собственному желанию». Второй тур был 28 апреля. 7 апреля в него вышли Алихан Амирханов, депутат Госдумы, и Мурат Зязиков, генерал ФСБ и пер­вый заместитель полномочного представителя президен­та в Южном федеральном округе (ЮФО). Вот как выбирали Зязикова.

Изнасилованный суд

На Хасана Яндиева, судью Верховного суда Ингуше­тии, трудно смотреть — у него лицо добитого человека. Истерзанное, бледное, как из-под пыток. В глазах — пу­стота тупика, будто похоронил семью. За плечами у Ха­сана Ирагиевича — всеми уважаемая жизнь: десять лет судейского стажа, два года работы министром юстиции республики. И действительно, похороны: принципов и иллюзий относительно места судебной власти в стране. Без сомнения, Хасан Яндиев войдет в новейшую исто­рию России как судья, на которого в апреле 2002 года навалилась вся вертикальная теперь махина исполни­тельной власти и потребовала превращения судопроиз­водства в орган политического регулирования.

— Я не поверил, когда это услышал. Невероятно. Неправдоподобно... — скажет позже, стоя в коридорах Верховного суда Ингушетии, Генрих Падва, знамени­тейший наш адвокат, которому есть с чем сравнивать: почти полвека практики, начиная, между прочим, с 1953 года.

В конце марта Хасану Яндиеву досталось дело о сня­тии с предвыборной гонки одного из главных претен­дентов на пост президента Ингушетии — Хамзата Гуце­риева. И хотя все заседания по этому делу проходили под ожесточенным прессингом со стороны чиновников ЮФО, которые бесцеремонно проталкивали решение в пользу другого кандидата — генерала ФСБ Зязикова, и по ко­ридорам суда шныряли господа с характерно непримет­ными лицами, и они же «провожали» судью домой, и встречали его на пороге по утрам, — Хасан Ирагиевич относился к этому философски, поскольку всякое видел в жизни.

1 апреля, к концу дня, судья с двумя заседателями ушли в совещательную комнату — святая святых, куда нет доступа никому, — выносить решение.

3-го утром они были готовы его огласить. Около один­надцати утра господа «зязиковцы» — из числа сотрудни­ков полпредства ЮФО, вошли к судье в совещательную комнату, нарушив ее тайну, а вместе с тем Конститу­цию страны и целую вереницу законов (ответственность, между прочим, уголовная), вручили Яндиеву телеграм­му из Верховного суда РФ, подписанную заместителем его председателя Ниной Сергеевой, в которой судье пред­писывалось отдать дело фельдъегерю, для перевозки в Москву, после чего председатель Верховного суда Ин­гушетии Даутхасан Албаков, сопровождаемый своим за­местителем Азамат-Гиреем Чиниевым, собрал разло­женные на столе листки дела и унес. Все. Вскоре инфор­мационная лента ИТАР-ТАСС отстучала сообщение: Верховный суд РФ рассмотрел дело и аннулировал регистрацию Хамзата Гуцериева в качестве кандидата в пре­зиденты.

Мне Хамзат Гуцериев — никто. Не брат, не сват, а просто человек-функция — министр внутренних дел Ингушетии самых лихих времен «антитеррористической операции на Северном Кавказе», действия которого, именно в качестве министра-силовика на ближайших подступах к Чечне, лично меня неоднократно крайне раздражали на протяжении двух с лишним лет. Однако мало ли кто кому не нравится? Закон есть закон. Зато для Путина Гуцериев — очень даже кто: брат олигарха, с которым идет битва. И это в современной России уже повод как для насилия над судом, творимого, между прочим, госслужащими, живущими на наши с вами день­ги, так и для морального уничтожения судей, не желаю­щих принимать условия антиконституционной игры.

Страх превыше всего

-  Насколько существенно такое нарушение закона для выборов? — это вопрос Мусе Евлоеву, юристу рес­публиканской избирательной комиссии.

-  Такие выборы можно признать недействительны­ми, — таков его ответ.

-  Можно? Или обязаны?

Муса убирает глаза, такие же добитые, как у судьи. Юрист молчит — он хочет жить и работать. А для этого в сегодняшней Ингушетии лучше молчать и делать вид, что повинуешься несущемуся на тебя катку — ЮФО, протаскивающему Зязикова, угодного Кремлю. Именно такими словами десятки и десятки людей объясняли, какова атмосфера в республике.

На календаре — 19 апреля, пятничный вечер. По ко­ридорам Верховного суда Ингушетии туда-сюда бродят те же самые господа, сослуживцы Путина и Зязикова, они слушают, кто о чем говорит и спрашивает, что отве­чает Муса Евлоев, кто за кого, а подслушав, спускаются лишь несколькими ступеньками вниз и кому-то все это

докладывают по мобильным телефонам. В докладах фик­сируется все: кто на какой машине приехал, у кого води­тель, кто пешком в суд пришел... Наглая фээсбэшная сви­стопляска — еще накануне, из Москвы, по рассказам казавшаяся некоторым преувеличением воспаленного предвыборными страстями сознания.

Именно в такой обстановке мы ждем нового судебно­го заседания — о признании регистрации ряда кандида­тов недействительной в связи с подкупом избирателей, и теперь «эстафету Яндиева» готовится принять судья Магомед Магомедович Доурбеков. Настроение, как пе­ред боем. Доурбеков нервничает, но сдерживается, ему очень трудно... Он знает, что Хасан Яндиев после слу­чившегося попал в реанимацию с тяжелейшим стрес­сом, с трудом теперь поправляется, хоть и ходит на ра­боту. Он знает, что Яндиев написал заявление на имя Генерального прокурора России с требованием защитить закон, и это заявление, сделав круг над Москвой и буду­чи ей невыгодным, опустилось сюда же, в Ингушетию, и попало прямо к тем, кто должен отвечать за свои по­ступки в соответствии с уголовным законодательством. Он знает, что единственным результатом правдоиска­тельства судьи Яндиева стало представление президенту Путину о досрочном прекращении его бессрочных пол­номочий...

Надо признать, в этот день судья Доурбеков выдю­жил, несмотря на чудовищные порой требования, дав­ление и даже оскорбления зязиковской стороны. Резуль­таты первого тура голосования не были отменены. Одна­ко кто даст гарантию спокойствия дня завтрашнего?

— Ну зачем они нас ломают через колено? — спра­шивали люди. — Мы все равно не примем навязанного. Что бы ни случилось.

И тут же добавляли: «Не упоминайте мою фамилию». Следующий собеседник — и та же просьба: «Только не упоминайте... У меня — дети... Я работы лишусь».

Просили все. Без исключения. Депутаты ингушского парламента, члены ингушского правительства, бравые военные, адвокаты, учителя, журналисты, порассказав­шие, как в минуту (это не преувеличение!) сегодня уволь-

няют в Ингушетии коллег только за случайное появле­ние в кадре рядом с кандидатом в президенты, который не Зязиков.

-  Но кто? Увольняет?

-  Петр Земцов.

Публично изнасилованная судебная власть Ингуше­тии — конечно, самая циничная из спецопераций по «назначению Зязикова президентом Ингушетии», как точно выразился один из собеседников. Но не единствен­ная. Другую спецоперацию тут произвели над свободой слова, также конституционно гарантированной. Накану­не предвыборной гонки «Москва поменяла», как тут говорят, председателя гостелерадиокомпании «Ингуше­тия» — на этого самого увольняющего Земцова, спу­щенного из Москвы для выполнения выборного гос­спецзаказа.

И Земцов не дремлет. Им запрещен, к примеру, даже перегон видеоматериалов о других, кроме Зязикова, кан­дидатах — из Назрани куда-либо. И надо ехать в Север­ную Осетию, во Владикавказ, чтобы, к примеру, в но­востях НТВ появился сюжет, в котором идет речь о ком-то, кроме Зязикова. А ехать во Владикавказ и возвра­щаться в темноту — это не так просто, как может пока­заться: двигаться предстоит по весьма пустынным доро­гам того района, где целыми днями шныряет сегодня кортеж так называемого «Главного федерального инс­пектора Южного федерального округа» по фамилии Ке-лигов. Кортеж, а попросту наемная банда, как раз и под­жидает на большой дороге неподконтрольных, пока еще не сломленных людей, устрашает и журналистов, в том числе.

Муса Келигов, для информации, — не какой-нибудь Махно-2002, не Хаттаб со товарищи, а главный агитатор за Зязикова, лицо официальное, человек, олицетворяю­щий власть президента Путина, о чем везде и кричит, опираясь на автомат Калашникова. Он — коллега канди­дата Зязикова по работе в ЮФО, сподвижник и замес­титель самого полпреда генерала Казанцева. Кроме того, Келигов — господин родом из Малгобека, бывший вице-президент «Лукойла», — в данный момент совмещает

госслужбу с активным и жестким прибиранием к своим личным рукам государственного нефтяного концерна («Ингушнефтегазпром»), головной офис которого нахо­дится как раз в Малгобеке, по месту расположения ос­новных ингушских нефтескважин.

Результат? Нешуточный, между прочим. Всеобщий страх.

 Депутатский десант

20 апреля в Ингушетию прилетела делегация из двад­цати депутатов Госдумы, представителей разных фрак­ций — посмотреть, что к чему. Думцы разбились на груп­пы и разъехались по республике. По четырем маршру­там — на встречи с людьми. Так вот, в Малгобеке, рай­центре, стремительно становящемся «келиговской» вот­чиной, депутатов просто не пустили в районный дом культуры, где должна была состояться их встреча с мал-гобекцами. Причина проста — у Келигова не было уве­ренности, что депутаты будут агитировать за Зязикова, и распоряжением Мухажира Евлоева, начальника райот­дела милиции, зятя этого самого Келигова, человека, запугивающего народ тем, что, если Зязиков не побе­дит, «мы вам устроим», — встреча депутатов с людьми была запрещена...

Впрочем, депутаты, попавшие в столь непростой се­годня Малгобек, не растерялись — а это были эспээсов-цы Вера Лекарева, Андрей Вульф, Владимир Семенов, Владимир Коптев-Дворников, Александр Баранников — и прямо под проливным дождем поговорили с несколь­кими сотнями собравшихся людей.

— Мы бы могли, конечно, войти в дом культуры, устроив скандал, например, — рассказывает Вера Лека-рева. — Но мы чувствовали: в воздухе пахнет провокаци­ей. На это и расчет, что сдадут нервы... Вокруг бродили какие-то странные люди с нехорошими лицами. И мы решили просто всех успокоить... Честно говоря, я бы лично никогда не проголосовала за депутата, которого так навязывают.

О том же своем ощущении — вот-вот что-то должно случиться как результат действий федерального чинов­ничества, поставившего республику на дыбы, — гово­рит сегодня в Ингушетии большинство. «Что-то» люди определяют так: провокация, управляемый взрыв не­годования, резня, чуть крови пустят — и уже не оста­новить...

И вот, 19 апреля — очень плохой сигнал. Из Москвы, из МВД, прямо в подтверждение страхов, заполонив­ших Ингушетию, — секретная служебная спецтелеграм­ма. Вот она — беспрецедентная для прифронтовой поло­сы вообще, а для прифронтовой полосы, оказавшейся в нынешней конкретной ситуации, — тем более: «Назрань МВД Погорову Командируйте МВД России служебным вопросам сроком 10 суток полковника милиции Тамас-ханова ИА полковника вн/сл Ильясова М-С Э полков­ника милиции Гиреева ИХ полковника милиции Яры-жева ИС прибытие 22 апреля с.г. Грызлов».

В переводе со служебного на нормальный это надо читать следующим образом: четырех заместителей рес­публиканского министра внутренних дел (Ахмеда Погорова) от имени министра БД России Бориса Грызлова отзывают в Москву как раз на самые сложные для Ингу­шетии 10 дней: последнюю неделю перед вторым туром, дни голосования и подсчета.

Такого никогда еще не случалось. Наоборот — для под­держания порядка, причем в любом регионе, всю мили­цейскую «верхушку» на выборы отзывали из отпусков, просили выйти с больничных... Ингушетию готовят к войне?

В маленькой республике, где все про всех знают, вклю­чая перечисленных полковников, — знают в том числе и то, за кого они могут повернуть подчиненных себе лю­дей, спецтелеграмму восприняли обреченно: значит, все подтверждается, эти несколько сотен понаехавших ото­всюду фээсбэшников, колесящих сегодня по ингуш­ским дорогам почему-то в одинаковых «Тавриях», что-нибудь устроят, благо столько отчаявшихся беженцев. В МВД же остается только зязиковец Погоров, беспорядки будут спровоцированы, и Погоров «с беспорядками не справится»...

Зачем? Никто не сомневается: когда совсем не оста­лось шансов для победы генерала ФСБ, это нужно, что­бы официально провозгласить «невозможность проведе­ния выборов» и необходимость «назначения» главы рес­публики. Так и завершится спецоперация по возведению Зязикова на ингушский престол. Именно то, о чем уже два месяца назад открыто говорили людям чиновники ЮФО: «Что бы вы ни делали, будет Зязиков. Так реши­ла Москва. Вариантов нет. Не изберете — все равно на­значат».

 Зязиков и зязиковщина

Однако кто же он, этот человек, которым уже пугают ингушских детей? Как сообщил Алексей Любивой, его главный представитель: «Я запрещаю ему общаться с прессой».

Что ж, позиция. При которой ничего не остается, как поглядеть на окружение. Стан зязиковских активистов-агитаторов состоит из двух частей.

Во-первых, вышеупомянутые сотрудники ФСБ, при­командированные в Ингушетию на предвыборное время из многих российских регионов, которые, не слишком скрываясь, в разговорах с людьми почему-то приравни­вают «поражение Зязикова к плевку в сторону всей рос­сийской контрразведки».

Во-вторых, обиженные и несостоявшиеся при аушев-ском президентстве ингуши, большая часть которых дав­но и постоянно живет в Москве, поскольку в свое время не сработалась с Аушевым. Они заседают в главном пред­выборном штабе Зязикова в Назрани на улице Осканова. Спрашиваю начальника штаба Салмана Наурбекова и за­местителя начальника Харона Дзейтова:

-  Чем хорош ваш кандидат? Расскажите.

-  Главное, в отличие от всех, он — кристально чис­тый человек.

-  Почему вы так считаете? Докажите.

-  Потому что он — из кристально чистой службы. Извините, но все хорошо в меру...

...В мае Зязиков приведен к присяге. Через неделю в Ингушетию вошли войска. Через месяц началось насиль­ственное перемещение беженцев в Чечню... Кремль хо­чет, чтобы война продолжалась. Значит, она и продол­жается.

Кстати, можно
скачать книгу Анны Политковской "Вторая чеченская" полностью: 

в формате htm
в формате doc