http://www.livejournal.com/users/vimvim/1
Летом 1923 года Муссолини разработал законопроект жесткой избирательной системы [...]. Хотя законопроект встретил сопротивление со стороны ... либералов [...], депутаты приняли его огромным большинством голосов; в ноябре он был еще более единодушно одобрен в сенате. В апреле следующего года состоялись выборы [...]. ВВиду неспособности его его противников выработать общую платформу для оппозиции, а также кампании запугивания оппозиционных газет, результаты выбороы оказались для проводимого им курса триумфальными - за него проголосовали 65,25 % избирателей, не считая голосов, поданных за кандидатов от малых партий, готовых поддержать правительство [...]
Внешне создавалось впечатление, что приядя к власти под угрозой применения силы, фашизм был утвержден во власти проявлением воли народа. Вдохновленный достигнутым успехом, Муссолини рассматривал возможность возвращения к нормальной политической жизни и даже сотрудничеству в той или иной форме с социалистами. 7 июня, после того как новоизбранная палата депутатов проголосовала за доверие правительству большинством в 361 против 107 голосов, Мусолини дал понять, что готов ввести в свой кабинет двух социалистов.
Спустя три дня депутат от Социалистов Джакомо Маттеотти [...] исчез из Рима. Он был одним из самых сильных критиков фашизма и, как полагали, готовился опубликовать документы, разоблачавшие деятельность самых безотвественных и жестоких приверженцев режима. 13 июля его тело, закопанное в землю на небольшой глубине, было найдено в двадцати километрах от города.
Убийство [...] стало главной новостью газет всего мира. В то время как фашистские апологеты представляли его как ничем не примечательного коварного агитатора, причиной смерти которого явился "достойный сожаления инцидент", либералы повсюду отзывались о нем как об одном из великих героев и мученников. В 1947 году в ходе судебного процесса отсавшиеся в живых участники этого события [...] подтвердили, что фанатики, озабоченные спалзанием Муссолини к парламентаризму, не намеревались убивать Маттеоти, а лишь хотели избить его, и Маттеоти в действительности умер от сердечного приступа. Несомненно, поведение Муссолини после этого убийства вряд ли согласуется с поведением убийцы или соучастника преступления. Он сохранял на людях бодрый вид, но в частном общении было видно, что его скорбь неподдельна. Он даже говорил, что собирается подать в отставку. "Худшие враги, - сказал он, - не смогли бы нанести мне такого вреда, как мои друзья".
К концу месяца те оппозиционные газеты, которые еще не были подмяты под себя фашистами, услили критику режима, и 8 июля Муссолини ввел в действие закон, предусматривающий временное присотановление выпуска газет, публиковавших материалы, которые можно было считать подрывными или призывающими к насилию. Одна из газет, которая на тот момент избежала репрессий, - "Мондо" - поместила в конце декабря заявление бывшего руководителя фашисткой службы печати, арестованного в связи с убийством Маттеоти, в котором он обвинил Муссолини в причастности к покушению. Дуче отбросил все надежды примириться с либералами. Он заявил в парламенте спустя пять дней после публикации: "Я заявляю здесь перед этим собранием и перед итальянским народом, что я и только я один несу политическую, моральную и историческую отвественность за все происходящее... Италия жаждет мира и покоя, работы и спокойствия. Я достигну этого полюбовно, если это будет возможно, и силой, если это окажется необходимым".
После этого о компромиссе, о возвращении назад уже не писали.
В течение последующих ряти лет Муссолини сумел достичь обещанной цели. БОльшая часть остававшихся свободными газет была либо закрыта, либо перешла под фашистский контроль. палата депутатов стала лишь средством придания фашистским декретам видимости национального одобрения; сенат заполнился сенаторами, готовыми в случае необходимости носить черные рубашки. Муссолини создал Великий фашистский совет, став его председателем, получив право определять его повестку и решать вопрос о его составе. Назначенные сверху "подеста" заняли место ранее избиравшихся мэров.
Разумеется, существовали дисседенты, одиночные голоса, требовавшие свободы, критиковавшие дурновкусие официоза, интеллектуальный примитивизм и вульгарный материализм фашистов, но к ним, как правило, просто не прислушивались. Успех ценился выше поитической свободы, гарантированная зарплата - выше права бастовать в условиях неэффективной промышленности. Протвникам режима приходиось по крайней мере констатировать терпимость, которую проявляют по отношению к несогласным. Ссылка за границу, на острова Средиземноморья, в деревни Калабрии... противопоставлялись смерти в камерах пыток и пожизненному заключению в концагерях, которые ожидали непокорных в менее терпимых диктатурах. ОВРА казалась абсолютно безобидным учреждением по сравнению с ОГПУ или Гестапо, а ее шеф Артуро Боккини не был человеком злобным.
после многих лет периодически повторявшихся кризисов итальянская экономика наконец окрепла, и страна начинала жить в условиях, близких к общеевропейским. Это причислялось к заслугам Муссолини и его курсу на самообеспечение страны посредством планирования в экономике, хотя поподъем начался до его прихода к власти.
Тем временем за фасадом широко разрекламированных проектов модернизации и улучшения благосостояния простых людей, полмиллиона итальянцев по-прежнему жили в состоянии полного убожества. Зарплата годами оставалась прежней, и условия работы в городах, как и в сельской местности не улучшались в той степени, в какой это происходило в большинстве других стран Западной Европы.
И тем не менее мало кто винил в этом дуче. Фашизм представлялся несовершенным; но его основатель оставался человеком, ниспосланным самой судьбой. Он был не только и не столько диктатором. Он был идолом.
Луиджи Сальваторели и Джовани Мира в своей "Истории Италии фашистского периода" пишут: "Очевидное несовпадение желаемого и достигнутого, теории и практики, внешнего фасада и реальности во всех составляющих режима уберегло, с одной стороры, итальянцев от полного рабства и деградации духа, с другой стороны, способствовало тому неуважению к закону, той нетерпимости к регулированию, тому отсутсвию социального самосознания, которые были и остаются огромными недостатками нашего национального характера".
Беннито Муссолини. Биография. Хибберт Кристофер - перевод с английского - М., 1996.