tapirr

Нашёл на просторах Инета, остался в полном восторге. Кто автор сего?
Особенно понравились строчки:

— Гиммлер,— просто отвечает.
-Генрих?! - так и сел старик

которые очень памятны по первоисточнику, учимому всеми нами в школе.
Если кто родился после советской власти, может и не знать первоисточника, называющегося "Ленин и печник". Он печатался в хрестоматиях по литературе. И размещение его там весьма странно, ведь бедный старичок и его жена в стихотворении сильно боятся большевистских "репрессий" за оскорбление (невольное) вождя всех трудящихся...

Гиммлер и печник

Всяк в Берлине знал его,
Старики во фрунт вставали,
Дети — видя самого,
С громким криком обступали.

Был он болен. Проходил
По Кудаму ежедневно,
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

С километра — шёл пешком —
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,
Кто-то по Принцальбертштрассе
В сторону партийной кассы
Без дороги напрямик.

А печник и рад отчасти,—
По-хозяйски руку в бок,—
Ведь при кайзеровской власти
Пофорсить он разве мог?

Эдельвейсы в огороде,
И фундамент от шале,—
Никаких иных угодий
Не имел он на земле…

— Хальт, цюрюк унд доннерветтер!
Что задумал против касс? —
Зычный голос вплёлся в ветер,
И от ветра не угас.

Разошёлся. А прохожий,
Тихо лишь пенсне он снял:
— Гутен шпрехт! Ругаться можешь! —
Только это и сказал.

Постоял ещё немного,
Дескать, шёл бы ты, отец,
Или я пойду дорогой
Тут бы делу и конец.

Но печник, поправя лычки,
Китель рунами обшит,
По гестаповской привычке:
— Имя как твоё? — кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,
В коже, тощий, невелик.
— Генрих,— просто отвечает.
— Гиммлер?!— Тут и сел старик.

***
День за днём проходит лето,
Сорок первый — на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше
Вдруг к домишку печника
В новых «опелях» хороших
Два эсесовских полка.

Пёс залаял беспокойно,
К окнам бросилась семья…
Штурмбаннфюрер:
— Вы такой-то?
Руки за голову:
— Йа…

— Комм цу мир, линкс! —
Взял шинель он,
Не найдет, где рукава.
Фрау же ему:
— За грубость,
За свои идешь слова...

Сразу в слезы непременно,
И качает головой.
— Шнелль-шнелль-шнелль,— сказал военный.
Дайне инструмент с тобой?

Ночь, промчались мимо кассы,
Тихо, пусто — чисто лес,
Поворот, Принцальбертштрассе,
Главный дом всея СС.

В доме тихо, нелюдимо,
Даже катцхен не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом,—
Ну Дахау — что сказать.

Только сел печник в приёмной,
Чувствуя, что занемог —
Вдруг шаги, шум неуёмный,
Ожил дом, и на порог —

Сам, в пенсне всё, тот прохожий.
Печника тотчас узнал.
— Гутен шпрехт, ругаться можешь,—
Поздоровавшись, сказал.

— В лагере у нас утечка,
Газ уходит изнутри.
Не посмотрите на печку
Славной Фарбениндустри?

В руку кашлянул:
— Мне можно,
В базе чертежи пробить,
Обсмотреть чтоб осторожно,
А потом и починить?

Гиммлер согласился с этим,
Чертежи сыскались тут,
И — мы время не приметим,—
Печника уже везут.

Аушвиц. Ворота, тени,
Вышки, проволока, ток,
Тут судеб переплетенье
Закрывают на замок.

Печника проводят к месту,
Оставляют одного:
— Саботаж грозит арестом!
Здесь не бойся ничего,

Два полка СС скучают,
Только свистни — прибегут.
Пить захочешь — чайник чаю,
Ну, работай, ладно?
— Гут!

Он шинельку с плеч — рывком,
Достаёт инстрУмент.— Ну-ка…—
Печь немецкую кругом,
Точно лекарь, всю обстукал.

В чём причина, в чём беда
Понял. Добрая улыбка
На челе мелькнула рыбкой,
Только дрогнула вода.

Приступив, к печи приник,
Синим засверкала сварка,
Генрих там, а тут — печник,
Защищает марку.

И привычна и легка
Печнику работа.
Всё доделать велика
У него охота.

«Справлюсь, Генрих, я с дырой,
Сделаю немало,
Чтоб кого в ней не закрой,
Газ не упускала.

Генрих, ты пиши себе,
Все твои бумаги,
И не думай о трубе,
И о прочей тяге.

Трубы скрепим вот сейчас —
Это поправимо,
Тут делов-то — плюнуть раз,
Друг ты наш любимый…»

Так он думает, кладёт
Шов по струнке ровно,
Варит он легко, любовно,
Как «Хорст Весселя» поёт.

Печь исправлена. Под вечер
Он в Берлин успел едва,—
Гиммлер там устроил встречу,
Где сказал ему слова.

Молвил он,— забыть негоже,
Пыл тех слов хранит печник:
— Гут гемахт, работать можешь,
Гутен арбайтен, старик.

И у мастера с «Циклона»
Зачесались вдруг глаза.
Но в руках его — баллоны,
Значит, вытереть нельзя.

В горле что-то запершило,
И не смог сказать в ответ,
А когда-таки решил он,
Поглядел — его уж нет…

***
За столом сидели вместе,
Чай с конфектой да под речь,
Всё дотошно, честь по чести,
Обо всём, про ту же печь.

И расслабившись немного,
Рассупонясь за столом,
Начал тут печник с тревогой
Разговоры об ином.

Мол, за добрым угощеньем,
Чай, конфекты, пиво-квас,
Генрих, мол, прошу прощенья,
За скандалец возле касс,
Сознаю свою ошибку…

Только Гиммлер перебил:
— Шайссе,— он сказал с улыбкой,—
Я про то совсем забыл…

На морозец мастер вышел,
Повернулся не спеша,
Оглядел весь дом до крыши:
— Вот неделя хороша!..

Счастлив, просто даже жарко,
Влез в казённый мерседес,
И в ближайшей к дому арке
Тихо мерседес исчез…

***

Фрау не спала, встречает:
— Ну и как? — Душа горит…
— Да у Гиммлера за чаем
Засиделся,— говорит…

Твардовский. Ленин и печник

В Горках знал его любой,
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.

Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

За версту - как шёл пешком -
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.

А печник и рад отчасти,-
По-хозяйски руку в бок,-
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде,
Сажень улицы в селе,-
Никаких иных угодий
Не имел он на земле...

- Эй ты, кто там ходит лугом!
Кто велел топтать покос?! -
Да с плеча на всю округу
И поехал, и понёс.

Разошёлся.
А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь! -
Только это и сказал.

Постоял ещё немного,
Дескать, что ж, прости, отец,
Мол, пойду другой дорогой...
Тут бы делу и конец.

Но печник - душа живая,-
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть ещё желая:
- Как фамилия? - кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
- Ленин,- просто отвечает.
- Ленин! - Тут и сел старик.

День за днём проходит лето,
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше
Вдруг к избушке печника
На коне в возке хорошем -
Два военных седока.

Заметалась беспокойно
У окошка вся семья.
Входят гости:
- Вы такой-то?.
Свесил руки:
- Вот он я...

- Собирайтесь! -
Взял он шубу,
Не найдет, где рукава.
А жена ему:
- За грубость,
За свои идёшь слова...

Сразу в слёзы непременно,
К мужней шубе - головой.
- Попрошу,- сказал военный.
Ваш инструмент взять с собой.

Скрылась хата за пригорком.
Мчатся санки прямиком.
Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.


В доме пусто, нелюдимо,
Ни котёнка не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом,-
Ну овин - ни дать ни взять.

Только сел печник в гостиной,
Только на пол свой мешок -
Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог -

Сам, такой же, тот прохожий.
Печника тотчас узнал:
- Хорошо ругаться можешь,-
Поздоровавшись, сказал.

И вдобавок ни словечка,
Словно всё, что было,- прочь.
- Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?

Крякнул мастер осторожно,
Краской густо залился.
- То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно!..

Сразу шубу с плеч - рывком,
Достает инструмент. - Ну-ка...-
Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.

В чем причина, в чем беда
Догадался - и за дело.
Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.

Всё нашлось - песок, кирпич,
И спорится труд, как надо.
Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.

И привычная легка
Печнику работа.
Отличиться велика
У него охота.

Только будь, Ильич, здоров,
Сладим любо-мило,
Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.

Чтоб в тепле писать тебе
Все твои бумаги,
Чтобы ветер пел в трубе
От весёлой тяги.

Тяга слабая сейчас -
Дело поправимо,
Дело это - плюнуть раз,
Друг ты наш любимый...

Так он думает, кладёт
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поёт...

Печь исправлена. Под вечер
В ней защёлкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.

Он сказал, - тех слов дороже
Не слыхал еще печник:
- Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.

И у мастера от пыли
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были -
Значит, вытереть нельзя.

В горле где-то всё запнулось,
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел - его уж нет...

За столом сидели вместе,
Пили чай, велася речь
По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.

Успокоившись немного,
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.

Мол, за добрым угощеньем
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Сознаю свою ошибку...

Только Ленин перебил:
- Вон ты что,- сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл...

По морозцу мастер вышел,
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей, -
То-то тяга хороша.

Счастлив, доверху доволен,
Как идёт - не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал...

Не спала жена, встречает:
- Где ты, как? - душа горит...
- Да у Ленина за чаем
Засиделся,- говорит...

1938-1940