Но стоит ли верить печатному тексту без подписи и без грифа секретности? Человек, передавший документ, на словах сообщил, что подписан он одним из тогдашних руководителей ГУБОПа Героем России полковником Селиверстовым, а гриф секретности он снял при ксерокопировании, чтобы, как он выразился, «у журналистов не возникло лишних проблем».
Я связался с полковником. Тот факт, что секретная инструкция оказалась в распоряжении СМИ, как мне показалось, поверг полковника в шок. Селиверстов заверил, что ничего подобного не подписывал, но заявил: «Передавший вам документ совершил государственное преступление».
Встречу журналиста с сотрудником спецслужб на всякий случай заснялиВместо себя на встречу он прислал человека, представившегося «сотрудником компетентных органов». Он пытался убедить меня в том, что сам документ не является преступным, так же как нож изначально не является орудием убийства. «Весь вопрос в том, как его использовать: им же можно резать и хлеб», — пояснил незнакомец. Он настоятельно рекомендовал не публиковать документ, иначе, заявил, у меня «могут возникнуть такие же проблемы, как у Пасько и Никитина» (Напомню, что Пасько и Никитин — бывшие офицеры флота, обвиненные в разглашении государственной тайны. — Авт.).
Телефонная беседа с полковником Селиверстовым и встреча с его представителем убедили меня в том, что секретная инструкция действительно существует. Кроме того, эксперты из спецслужбы, которым я рассказал о секретном документе, заметили: такой документ не мог появиться без более общего директивного документа на правительственном уровне. Это совпадало с сообщением передавшего инструкцию: он заявил, что существует секретное постановление правительства, в развитие которого и составлена инструкция. И еще человек заявил, что к созданию постановления имеет отношение первый заместитель премьер-министра страны в самом начале 90-х Юрий Скоков.
Разумеется, ни один человек, причастный к изготовлению документов, противоречащих законодательству и потому подпадающих под уголовное преследование, не признает этого добровольно, а тем более — публично. Но есть немало признаков, по которым можно с высокой степенью достоверности установить: существует ли такой документ и действует ли он до сих пор?
Например, в начале 90-х один из руководителей МВД в приватной беседе рассказал мне о том, что методы борьбы с организованной преступностью устарели, необходимы новые подходы. В частности, нужно законодательно разрешить агентам, внедряемым в банды, убивать.
Отзвук размышлений генерала об использовании нетрадиционных методов в борьбе с преступностью я обнаружил в секретной инструкции.
«…Способы и методы борьбы спецслужб и правоохранительных органов… отстают от требований. Документирование преступной деятельности проводится на низкопрофессиональном уровне, слабой материально-технической базе… необходимы нетрадиционные подходы, методы и решения при проведении оперативно-разыскной деятельности».
Похоже, генерал размышлял над тем, что уже было отлито в строчки правительственной директивы и ведомственной инструкции.
Есть еще один признак, указывающий на то, что приведенный нами документ — не выдумка. Это — реальная жизнь. Многие преступления словно поставлены по сценарию цитируемого документа. Сравним деятельность групп, о которых мы рассказывали, с инструкцией. Они совпадают полностью. Выходит, банды братьев Ларионовых во Владивостоке, Вэпса в Находке и Лазовского в Москве — это лже-банды, созданные спецслужбами? А 45-й десантный полк — «фиктивная войсковая часть со всеми атрибутами»? Если это так, то становится понятно, почему маленькая группа военнослужащих не подчинялась командиру полка, а замыкалась на начальника разведки ВДВ.
В инструкции говорится о необходимости «с целью прикрытия данной разведывательной и оперативно-боевой деятельности…» создания «общественной организации, например «Ассоциации ветеранов спецназа России», и т.д.». Оглянемся вокруг: таких ассоциаций — уже десятки.
Обратимся снова к инструкции.
«Крайне необходима структура, имеющая реальную возможность решать, используя разведывательную, агентурно-оперативные и технические возможности, задачи, направленные на предотвращение и нейтрализацию указанных негативных явлений…».
Была ли создана такая структура? Думаю, да. Вероятно, это некогда совершенно секретное подразделение ФСБ, созданное в начале 90-х, — так называемое УРПО. Расшифровывается аббревиатура так: Управление разработки преступных организаций. Возглавил его генерал Евгений Хохольков. Подразделение насчитывало 150 человек, в чью задачу входило внедрение секретных сотрудников в преступную среду. На основании личных бесед с генералом Хохольковым у меня сложилось впечатление, что УРПО было создано именно с целями, изложенными в инструкции.
Страна узнала об УРПО в 1998 году, когда пять сотрудников управления устроили пресс-конференцию и рассказали о том, что секретное подразделение занимается внесудебными расправами. В частности, сотрудники утверждали: руководство управления вынашивало планы физического устранения Бориса Березовского.
Официальные власти подвергли пресс-конференцию осмеянию. Тогда мне казалось, что власти правы. Сегодня я уже не столь однозначно оцениваю аргументы властей. Трудно представить, чтобы сразу пять офицеров ФСБ — сплошные подполковники-полковники — все вдруг сошли с ума и публично стали нести околесицу, прекрасно понимая, что просто так им это с рук не сойдет. (На сегодня один из участников пресс-конференции убит, второй по сфабрикованному обвинению брошен в тюрьму. Остальные, покаявшись, помогали «разоблачать» своих товарищей, которые каяться отказались.)
После той пресс-конференции, на которой всплыла истинная роль УРПО, управление в срочном порядке расформировали, а тогдашнего директора ФСБ Ковалева отправили в отставку.
Как делать «мстителей»
Уже будучи в Лондоне, один из участников знаменитой пресс-конференции, Александр Литвиненко, рассказал мне такую историю. Как-то его пригласил на беседу один из заместителей руководителя спецслужбы. Разговор шел, как утверждал Литвиненко, о его переводе в подразделение, которое занималось «мокрыми» делами.
— Заместитель поинтересовался, — рассказывал бывший офицер ФСБ, — как, на мой взгляд, следует организовать физическое устранение какого-нибудь лица. Я ответил, что для этого можно использовать осужденного, отбывающего наказание в колонии. Сделав дело, он будет надежно укрыт от всяческого преследования. Заместитель согласился с этим, но рассказал о своем варианте. Он заметил, что можно использовать родственника погибшего. Человек готов отомстить, и этим чувством можно воспользоваться: пообещать наказать убийцу близкого человека, но взамен попросить исполнить и нашу просьбу — убрать того, на кого мы укажем.
И еще Литвиненко затронул историю десятилетней давности, связанную с бандой братьев Ларионовых, о которой я упоминал вначале. Занимаясь этим делом, я долго не мог найти объяснение убийству полковника ГРУ Валентина Полубояринова. По дороге в аэропорт его перехватили свои же и вместе с сыном задушили. Вот что рассказал Литвиненко:
— Заместитель начальника спецслужбы заметил, что предательство в их системе карается беспощадно. И в пример привел случай с полковником Полубояриновым. «Полковник хотел предать нас и за это поплатился», — сказал он.
Выходит, Полубояринов намерен был в Москве раскрыть глаза кому-то на преступную деятельность ГРУ?
Зачем, с какой целью в стране созданы резидентуры, оперативно-боевые группы, лжебанды и лжевойсковые части, всевозможные советы и фонды спецслужб, зачем в коммерческие и государственные структуры внедрены их спецагенты?
Инструкция дает объяснение: для защиты государственной безопасности. Именно этим оправдывается необходимость внесудебных расправ.
Хотели остановить криминал, обуздать коррупцию. Наверное. Удалось ли им это? Ответ очевиден.
С первых шагов деятельности оперативно-боевых групп вместе с криминальными авторитетами гибли ни в чем не повинные люди. Кроме того, ни один из криминальных авторитетов, приговоренных спецслужбами к смерти, не был даже привлечен к суду. Ни один из них не представлял угрозы общественной безопасности, которая могла бы повлечь за собой тяжкие последствия с глобальными разрушениями или человеческими жертвами. А ведь именно этими двумя обстоятельствами оправдывалась необходимость их физического устранения.
Очевидно, что создатели секретной инструкции, опираясь якобы на законы РФ при осуществлении внесудебных расправ, откровенно лукавили. Они просто развязывали себе руки.
Кто принимает решение убивать?
Технология внесудебных расправ в совершенстве отработана в Чечне. Тысячи бесследно исчезнувших там граждан России — пример новых подходов в борьбе за соблюдение законности. Один из бывших офицеров спецназа, действовавший в Чечне, рассказал мне о том, как исчезают люди, которых не могут обнаружить ни родственники, ни правоохранительные органы. Захваченных допрашивают с применением пыток, затем вывозят в безлюдное место, «складируют» по 3—5 человек и подрывают мощным зарядом. От трупов не остается и следа. Они распыляются в пространстве.
В приведенной нами инструкции ни слова не говорится о том, кто и на каком уровне принимает решение о физическом устранении. По Конституции только суд определяет вину человека и меру его наказания. А вне суда? Начальник отдела? Управления? Службы? Или кто-то выше, в зависимости от фигуры предполагаемого преступника? И каких аргументов достаточно, чтобы вынести приговор?
Способ борьбы с преступностью, который казался легким и простым, и, что самое главное, эффективным, на самом деле вверг страну в еще большую пучину беззакония. Более того, он вывел преступность на совершенно иной не только организационный, но и политический уровень. В стране произошел ряд убийств, признаки которых прямо или косвенно указывают на то, что они совершены специалистами, прошедшими школу спецслужб. Объекты устранения — лица публичные либо люди, чьи возможности и влияние широко не афишировались, но позиция которых оказывала значительное влияние на определенный круг бизнесменов и политиков, или представляли угрозу своей осведомленностью о финансовых аферах крупных государственных чиновников. В этих преступлениях на всевозможные Ассоциации ветеранов органов указывает несколько обстоятельств: способ убийства и поведение следственных органов при расследовании преступления.
Цепов убит в России так же, как Литвиненко в Лондоне
— Это отравляющее вещество нервно-паралитического действия типа зарин, — сказал ученый. — Это эксклюзивное ОВ. Установить его мог только специалист, работающий с подобными веществами в лаборатории. Вычислить, кто именно это сделал, не составляет большого труда: лабораторий, в которых могут работать с такими ОВ, всего несколько, люди, имеющие к ним доступ, наперечет.
Почему же этого не происходит? Их не ищут?
В одной из справок, составленных, судя по всему, в какой-то из спецслужб еще в конце 90-х и оказавшихся в моем распоряжении, утверждалось, что Цепов собирал дань с коммерческих структур Санкт-Петербурга, прежде всего с казино, и лично доставлял одному высокопоставленному чиновнику в ФСБ в Москве.
Когда я поинтересовался у петербургского коллеги, дружившего с Цеповым, не является ли Цепов финансовым кошельком важного государственного лица, коллега ответил так: «Он был замком на финансовом кошельке этого человека».
Лечащий врач Цепова, заведующий отделением 32-й больницы Санкт-Петербурга Петр Перумов, подробно, в деталях поведал мне о том, как протекала болезнь его пациента.
— У Цепова были все признаки отравления, сильная рвота, понос, — рассказывал Перумов. — Но при этом у него не было ни озноба, ни повышенной температуры. Я пригласил специалистов из разных клиник города, но мы так и не смогли понять, что происходит с больным. Думаю, Цепов мог погибнуть оттого, что в его организм ввели смертельную дозу колхицида — препарата, которым лечат лейкемию.
От источника в прокуратуре Санкт-Петербурга мне стало известно, что экспертиза установила причину смерти Цепова: его отравили радиоактивным элементом. В его организме доза радиации превышала допустимую в миллион раз!
Кто отважился на убийство столь могущественного человека, приближенного к Кремлю?
В отличие от того, как напористо, быстро и всесторонне расследует убийство Литвиненко Скотленд-Ярд, в России расследование убийства Цепова не идет никак. О нем не известно ровным счетом ничего. Точно так же, как и о расследовании убийства Кивилиди.
Подчеркну: это последнее обстоятельство наиболее характерно для убийств подобного рода. Как только следы преступления тянутся к ГРУ, ФСБ, СВР или МВД, они тут же обрываются.
Как оборвался какой-либо след в расследовании обстоятельств гибели зама главного редактора «Новой» и депутата Госдумы Юрия Щекочихина, чья загадочная внезапная смерть наступила в результате заболевания, по своим симптомам удивительно похожего на то, что приключилось с подполковником Литвиненко. В 2003-м дело так и не возбудили. На наше требование, направленное в Генпрокуратуру в 2006 году, все-таки расследовать обстоятельства смерти Щекочихина в связи со вновь открывшимися обстоятельствами, — до сих пор ответа нет.
Мы пока не знаем доподлинно, кто убил Литвиненко и кто отдал приказ на его устранение. Но, согласитесь, на фоне всего того, что происходит в России сегодня, трудно отказаться от версии, что к этому убийству причастны именно спецслужбы. Тем более что всего за несколько месяцев до гибели бывшего офицера ФСБ по требованию президента Путина Госдума разрешила спецслужбам осуществлять внесудебные расправы и за рубежом.
Итог
Приведенные факты дают основания предположить, что в обход Конституции отечественные спецслужбы, а скорее аффилированные с ними родственные «фонды», наделены особыми полномочиями. Через свои нелегальные и полулегальные подразделения они стали одним из основных рычагов управления страной. Они обрели силу, представляющую опасность как для общества в целом, так и для каждого гражданина страны в отдельности. В том числе и для самого президента.
Как гражданин России я требую от Генеральной прокуратуры, от Совета Федерации, от Совета безопасности при президенте России, от самого президента:
1. Провести расследование и установить, существует ли секретное постановление правительства, наделяющее спецслужбы полномочиями для ведения так называемых нетрадиционных методов борьбы с преступностью?
2. Существует ли инструкция, изготовленная в недрах спецслужб и МВД, в развитие этого постановления?
3. Установить, существуют ли подразделения, созданные в соответствии с предполагаемым секретным постановлением правительства и секретной инструкцией, и какова их роль сегодня?
Игорь КОРОЛЬКОВ, обозреватель «Новой»
P.S. Когда верстался номер, мы получили-таки ответ из Генпрокуратуры: в возбуждении уголовного дела по факту смерти Щекочихина Ю. П. отказать.
11.01.2007
Ах, эта деланная наивность с просьбой поровести расследование и найти виновных. Всё же ясно
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}