Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2245987.ht
Начало здесь: http://tapirr.livejournal.com/56
IV. Обязательное участие в процессах с участием детей психологов и педагогов
Согласно новой редакции ч.1 ст.179 ГПК при производстве любых «процессуальных действий с участием несовершеннолетнего, не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога/психолога обязательно. При производстве процессуальных действий с участием несовершеннолетнего, достигшего возраста шестнадцати лет, педагог или психолог приглашается по усмотрению суда». При этом согласно ч. 6 ст. 179 ГПК
«При производстве процессуальных действий с участием несовершеннолетнего присутствует его законный представитель, если это не противоречит интересам несовершеннолетнего».
Таким образом, если раньше в процесс с участием детей привлекался лишь педагог (не психолог), и лишь при допросе, то
по законопроекту абсолютно любое процессуальное действие совершается с участием психолога или педагога, привлекаемого судом (ч. 2 ст. 179).
Во-первых, решение о введении в каждый процесс педагога или психолога означает полное недоверие родителям как законным представителям ребенка в судебном процессе, и само по себе представляет собой
презумпцию наличия противоречия между интересами родителей и детей.
Данный факт подрывает право родителей на воспитание, включающее право представлять и защищать ребенка в отношениях с любыми государственными органами (ст. 38 Конституции, п.1 ст.64 Семейного кодекса РФ (далее — СК)). При этом психологи заинтересованы в участии в судебных делах и в хороших отношениях с судом, ибо расходы на специалистов (в качестве которых в процесс планируют привлекать психологов) возмещаются за счет средств федерального бюджета (ч.2 ст.96 ГПК РФ).
Во-вторых, ч.6 ст.179 ГПК дает возможность полного отстранения родителей от участия в процессе, как только будет установлено «противоречие интересам ребенка». Данная формулировка имеет крайне неопределенный характер.
На практике в РФ последние годы настолько широко в практику внедряются документы ювенального толка, что любой воспитательный маневр или мнение родителя, противоположное мнению ребенка, все чаще расцениваются как «угроза» ребенку либо «жестокое обращение» с ним (см. статью Швабауэр А.В. «Правовая основа разрушения семьи и ювенальные технологии регламентов межведомственного взаимодействия»).
С учетом внедрения в судебный процесс психолога/педагога новая норма позволит суду полностью исключить «неспециалиста» — родителя из дела якобы для блага ребенка.
Стоит обратить внимание на то, что по ч.6 ст.179 исключение из судебного дела «законного представителя» (то есть родителя) можно устроить относительно легко, вместе с тем, никаких подобных норм не существует в законопроекте отношении назначенного ребенку «иного представителя». То есть, некие третьи лица, которые блюдут по жизни свои интересы и слабо интересуются судьбой чужих детей, будучи назначены в процесс как замена ребенка будут в этом процессе работать до победного конца и ничего с ними родитель поделать не сможет!
Стоит ли говорить о том, что в рамках «процессуального» общения тет-а-тет с ребенком подобный «иной представитель» может позволить себе разное, в частности, грубые нарушения закона, в том числе дискредитацию родителей (запрещенную ФЗ РФ от 29.12.2010 №436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»). И у «законных» представителей не будет никаких шансов проверить, что будет творить «иной» представитель с его ребенком с тем, чтобы защитить ребенка и привлечь при наличии оснований правонарушителя к ответу.
Коротко говоря, предлагаемая ст.165 ГПК полностью лишает родителей, попавших в процесс, приоритета в воспитании своих детей, постулируемого п.1 ст.63 СК.
Кроме того, в силу неопределенности содержания новые версии ст.179, а также ст.ст.52, 165 ГПК не имеют права на жизнь.
Конституционный Суд РФ неоднократно указывал:
«Неопределенность содержания правовой нормы препятствует ее единообразному пониманию, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к нарушению принципов равенства и верховенства закона; поэтому самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущего ее произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции РФ» (постановления от 6 апреля 2004 года № 7-П, от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 г. № 12-П и др.)».
Завершает законопроект детализация допроса ребенка. В ч.1 ст.179 законопроекта сказано: «При допросе свидетеля в возрасте до четырнадцати лет, а по определению суда также при допросе свидетеля в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет присутствует его законный представитель».
То есть, родители детей старше 14 лет по общему правилу не смогут присутствовать на допросе ребенка, за исключением случая вынесения судом определения о его допуске. Иными словами, родитель по новому законопроекту практически лишается возможности влиять на процесс, а суд решает все вопросы на основании опроса ребенка и мнений «специалистов» (детских адвокатов, «иных представителей», психологов, педагогов), к которым родители не относятся.
В отношении допуска до детей психолога следует учесть уже существующие нормы федеральных законов. В ч.3 ст.42 ФЗ РФ от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в РФ» прямо сказано, что «психолого-педагогическая, медицинская и социальная помощь оказывается детям на основании заявления или согласия в письменной форме их родителей (законных представителей)».
П.4 ст.65 СК указывает: «При осуществлении родительских прав родители (лица, их заменяющие) имеют право на оказание им содействия в предоставлении семье медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи».
Согласно п.6 ч.3 ст.44 ФЗ РФ «Об образовании в РФ» родители (законные представители) несовершеннолетних обучающихся имеют право: «получать информацию о всех видах планируемых обследований (психологических, психолого-педагогических) обучающихся, давать согласие на проведение таких обследований или участие в таких обследованиях, отказаться от их проведения или участия в них, получать информацию о результатах проведенных обследований обучающихся».
Вышеприведенные нормы законов, требующие согласия родителей на допуск к их детям психологов, крайне важны, поскольку позволяют родителям самостоятельно решить вопрос о принципиальной необходимости психолога для ребенка, а также дают возможность выбрать психолога родителям лично, что позволяет уберечь детей от опасного психического воздействия.
Законопроект предполагает априори, что родители некомпетентны, поэтому в процессе всегда необходимо участие психолога и педагога. А для родителей — согласно последним веяниям в семейной политике — нужны специальные школы, в которых они должны учиться «воспитательным компетенциям». Именно для этого продвигаются так называемые «родительские университеты» и готовится Концепция «помощи родителям в воспитании детей», которая направлена на замену естественной воспитательной функции родителя «профессиональными навыками», а в качестве финальной цели имеющая внедрение системы сертифицированного родительства, предусмотренного форсайт-проектом «Образование 2035» (См. Швабауэр А.В. «Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей — мощный удар по семье»).
V. Законопроект представляет собой грубое вмешательство в дела семьи
Проект изменения ГПК подрывает базовые принципы семейного права, поскольку «семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи,…недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав».
Как отмечает д.ю.н., профессор А.М.Нечаева (см. «Комментарий к Семейному кодексу РФ» (отв. ред. А.М. Нечаева). 3-е изд. М., 2011// СПС «Гарант».), «принцип недопустимости вмешательства в дела семьи относится к ключевым понятиям, имеющим прямое отношение к взаимосвязи и взаимозависимости государства и гражданина — члена семьи».
Не случайно Конституционный Суд РФ в Определении от 26.05.2011 года №875-О-О указал, что обсуждаемый принцип является конкретизацией положения, закрепленного в ч.1 ст.38 Конституции РФ о защите государством материнства, детства и семьи.
Не случайно Конституционный Суд РФ в Определении от 26.05.2011 года №875-О-О указал, что обсуждаемый принцип является конкретизацией положения, закрепленного в ч.1 ст.38 Конституции РФ о защите государством материнства, детства и семьи.
Законопроект нарушает множество норм семейного законодательства, закрепляющих право родителей на воспитание и заботу о ребенке и запрещающих вмешательство в решение этих опросов извне (п.3 ст.1, п.2 ст.31, п.1 ст.63, п.2 ст.65 СК).
В отношении допуска до детей психолога следует учесть уже существующие нормы федеральных законов. В ч.3 ст.42 ФЗ РФ от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в РФ» прямо сказано, что «психолого-педагогическая, медицинская и социальная помощь оказывается детям на основании заявления или согласия в письменной форме их родителей (законных представителей)».
П.4 ст.65 СК указывает: «При осуществлении родительских прав родители (лица, их заменяющие) имеют право на оказание им содействия в предоставлении семье медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи».
Согласно п.6 ч.3 ст.44 ФЗ РФ «Об образовании в РФ» родители (законные представители) несовершеннолетних обучающихся имеют право: «получать информацию о всех видах планируемых обследований (психологических, психолого-педагогических) обучающихся, давать согласие на проведение таких обследований или участие в таких обследованиях, отказаться от их проведения или участия в них, получать информацию о результатах проведенных обследований обучающихся».
Как видно, действующее законодательство исходит из необходимости получения согласия родителей на допуск психологов к детям. А обсуждаемый законопроект явно пренебрегает существующими положениями и входит с ними в противоречие.
Вышеприведенные нормы законов, требующие согласия родителей на допуск к их детям психологов, крайне важны, поскольку позволяют родителям самостоятельно решить вопрос о принципиальной необходимости психолога для ребенка, а также дают возможность выбрать психолога родителям лично, что позволяет уберечь детей от опасного психического воздействия.
В современных условиях актуальность сохранения подобных норм не вызывает сомнения, поскольку на психологических факультетах получают все большее распространение разрушительные для психики и здоровья человека программы, что ведет к массовому выпуску психологов, работающих по опасным методикам.
В частности, в Санкт-Петербурге работают НКО (являющиеся официальными поставщиками социальных услуг), психологи которых ведут работу с детьми и, судя по текстам их методических материалов, занимаются растлением детей, вовлечением их в употребление наркотиков через программы профилактики ВИЧ, «рискованного поведения» и т.п. (См., например, информацию о деятельности НКО «Врачи детям» и о реализации их программы под названием «Ступени», которая выпущена под редакцией декана психологического факультета СПбГУ А. Шаболтас).
В связи с изложенным считаем недопустимым любое широкомасштабное введение в судопроизводство психологов/педагогов без согласия родителей.
Внедрение обязательных психологов в процесс идет вразрез с приоритетами внутригосударственной семейной политики, в числе которых «создание условий для повышения авторитета родителей в семье и обществе и поддержания социальной устойчивости каждой семьи» (разд. III Концепции государственной семейной политики в РФ на период до 2025 года, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2014 года №1618-р). О какой устойчивости семьи может идти речь, если родители вымещаются из роли «законного представителя ребенка» и принудительно замещаются некими «специалистами»?
Помимо вышеприведенных норм законопроект нарушает также право детей на воспитание своими родителями (абз.2 п.2 ст.54 СК), поскольку родителей добровольно-принудительно подменяют «иными представителями».
Законопроект противоречит также Стратегии национальной безопасности, утв. Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 года №683. В п.п.76, 78 Стратегии защита семьи и сохранение традиционных российских духовно-нравственных ценностей отнесены к «стратегическим целям обеспечения национальной безопасности». Призывы к детям назначить себе другого (вместо родителя) представителя или адвоката ведут к разрушению целостности семьи и подрывают авторитет родителей.
Законопроект предполагает априори, что родители некомпетентны, поэтому в процессе всегда необходимо участие психолога и педагога. А для родителей — согласно последним веяниям в семейной политике — нужны специальные школы, в которых они должны учиться «воспитательным компетенциям». Именно для этого продвигаются так называемые «родительские университеты» и готовится Концепция «помощи родителям в воспитании детей», которая направлена на замену естественной воспитательной функции родителя «профессиональными навыками», а в качестве финальной цели имеющая внедрение системы сертифицированного родительства, предусмотренного форсайт-проектом «Образование 2035» (См. Швабауэр А.В. «Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей — мощный удар по семье»).
Через создание благоприятных условий для отстранения родителей от судебных процессов с участием их детей законопроект лишь дополняет общую картину разрушения института семьи в России.
Как пишет Р. Моритц (см. Moritz R. Die Deutsche Schande. Der Kinderklau. 2011. S.7), «вполне здоровые психически дети закрываются в учреждения психиатрии без каких-либо основательных причин, и им назначается психологическое и психиатрическое наблюдение». Автор также отмечает, что «каждое заключение эксперта выходит на то, что детям и родителям необходимо назначить психологическую и психиатрическую терапию. Некоторые аргументы из заключений настолько «притянуты за уши», что человек в здравом рассудке будет сомневаться, можно ли это заключение исполнить».
Аналогичные шокирующие сведения имеются по системе других стран с победившей ювенальной юстицией, например, США. В частности, сенатор Штата Джоржия (США) Ненси Шеффер исследовала несколько сотен случаев изъятия детей из семьи и выпустила доклад «Коррупционный бизнес службы защиты детей» (The corrupt business of Child protective services, 2007).
Согласно указанному документу:
Автору настоящей статьи довелось выяснить детали одного из страшных судебных процессов в семейном суде Англии, по которому хорошая мать — Лайла Брице — была жестоким образом лишена своего ребенка на основании заключений «специалистов».
Многие участники спектакля под названием «английский семейный суд» признавались Л. Брице, что они не будут работать против системы, а система заточена на изъятие ребенка и передачу в приемную семью, что и произошло в случае с Лайлой несколько лет назад.
Ювенальную систему следует признать легализованным геноцидом семейного населения. С учетом имеющегося западного опыта нет никаких оснований для дальнейшего заимствования западного ювенального опыта в России, которое происходит под вывеской внедрения «дружественных ребенку социальных услуг и правосудия».
VI. Законопроект № 103 372−7 — это закон о введении ювенальных судов в РФ
Несмотря на то, что в законопроекте не фигурирует слово «ювенальный», законопроектом внедряется большая часть механизмов, которые работают в ювенальных судах Запада и полностью себя дискредитировали. Можно назвать этот проект — законом о ювенальной юстиции в РФ.
Проблема определяющего воздействия на судебный процесс психолога в любых делах, касающихся детей и семьи, крайне остро стоит на Западе. И это мягко сказано.
По сути дела решение судьи в ювенальных западных судах принимается на основании заключения психолога/психиатра, а роль родителя сведена к нулю, он выступает в процессе скорее в качестве «объекта», а не «субъекта».
Р. Моритц — германский психолог с 20-летним стажем, который знает «кухню» ювенальной юстиции в деталях — пишет в своей киге «Позор Германии. Воровство детей» (см. Moritz R. Die Deutsche Schande. DerKinderklau. 2011. S. 76) «Любой жадный до денег и некомпетентный психолог может суду дать свое определение блага / опасности для ребенка». Также автор отмечает, что суд по ювенальным делам в 100% случаев базируется на заключениях экспертов. Поэтому родителю — «неспециалисту» — в подобных делах что-то доказать почти невозможно.
Р. Моритц — германский психолог с 20-летним стажем, который знает «кухню» ювенальной юстиции в деталях — пишет в своей киге «Позор Германии. Воровство детей» (см. Moritz R. Die Deutsche Schande. DerKinderklau. 2011. S. 76) «Любой жадный до денег и некомпетентный психолог может суду дать свое определение блага / опасности для ребенка». Также автор отмечает, что суд по ювенальным делам в 100% случаев базируется на заключениях экспертов. Поэтому родителю — «неспециалисту» — в подобных делах что-то доказать почти невозможно.
Аналогичную позицию излагает в своем исследовании другой германский автор — Норберт Блюм, который занимал в прошлом пост министра труда и социального порядка. Этот исследователь в своей книге «Возражаю! Снова произвол в германских судах» указывает, что психиатрия превратилась в ответвление правосудия с возрастающим значением, что увеличивается количество людей, направленных в психиатрические учреждения принудительно, что решения психиатров оказывают нередко предопределяющее значение в судебных процессах, что нет полноценной возможности защищаться от ложных заключений психиатров, что психиатры естественно заинтересованы в сохранении любых своих заключений в силе (см. Bluem N. Einspruch! Wider die WillkuerandeutschenGerichten. EinePolemik. 4. Auflage, 2014.S. 27−28).
Как пишет Р. Моритц (см. Moritz R. Die Deutsche Schande. Der Kinderklau. 2011. S.7), «вполне здоровые психически дети закрываются в учреждения психиатрии без каких-либо основательных причин, и им назначается психологическое и психиатрическое наблюдение». Автор также отмечает, что «каждое заключение эксперта выходит на то, что детям и родителям необходимо назначить психологическую и психиатрическую терапию. Некоторые аргументы из заключений настолько «притянуты за уши», что человек в здравом рассудке будет сомневаться, можно ли это заключение исполнить».
Аналогичные шокирующие сведения имеются по системе других стран с победившей ювенальной юстицией, например, США. В частности, сенатор Штата Джоржия (США) Ненси Шеффер исследовала несколько сотен случаев изъятия детей из семьи и выпустила доклад «Коррупционный бизнес службы защиты детей» (The corrupt business of Child protective services, 2007).
Согласно указанному документу:
— система выстроена так, что социальные работники подделывают доказательства, ибо им выгодно изымать детей. И они «вне подозрений» системы.
— все нарушения в детозащите покрываются ссылкой на конфиденциальность информации.
— в изъятии детей заинтересованы многие: детские адвокаты, семейные суды, психологи, консультанты, замещающие семьи, социальные работники. Высокое количество изымаемых детей обеспечивает их рабочим местом. И клеем в этой системе являются социальные работники.
— за каждого ребенка, помещенного в замещающую семью, платится бонус. Это приводит к тому, что надо изъять как можно больше детей, чтобы заработать и чтобы у клиентов (замещающих семей), был выбор. Родители вынуждены оплачивать содержание отобранного ребенка, «социальные услуги» и т.п.
— больше денег выделяется на детей, помещенных в психиатрические заведения и посаженных на психотропные медикаменты. 60% похищенных детей подсаживают на «Прозак» (сильный антидепрессант).
— система не финансирует воссоединение семьи. В этой системе никто не заинтересован в возвращении детей. Дети всегда жертвы.
В заключение приведем аналогичные данные по системе Англии.
Автору настоящей статьи довелось выяснить детали одного из страшных судебных процессов в семейном суде Англии, по которому хорошая мать — Лайла Брице — была жестоким образом лишена своего ребенка на основании заключений «специалистов».
Пострадавшая сообщает следующее. В Англии суды приглашают карманных «экспертов», которые издевательски представляются в резюме как «независимые». Психологи при судах не свободны. Судьи не позволяют родителям приводить контраргументы, не разрешают опираться на мнение действительно независимых судмедэкспертов.
Анкеты психологов, переданные в судебное дело Лайлы Брице, были составлены так, что как бы ни ответила мать, ее признавали «неспособной к материнству», и мнение «специалиста» невозможно было оспорить. Например, Л. Брице выдали тест, в котором фигурировал вопрос: «Считаете ли вы правильным подавать себя в лучшем виде при завязывании новых контактов, например, при устройстве на работу?». Она написала: «Да»; психиатр квалифицировал такой ответ как «нарциссизм». Позже независимый психиатр сообщил Л. Брице, что если бы она написала «Нет», то психиатр указал бы, что она — «неряха», и значит, тоже не может быть хорошей матерью.
По сообщению пострадавшей, во время одной из бесед с ней психиатр сказал: «Вы должны хотя бы частично признать, что местные власти правы в их опасениях по поводу того, что вы в будущем не будете способны справляться с воспитанием дочери. Иначе у вас нет никаких шансов вернуть дочь».
Многие участники спектакля под названием «английский семейный суд» признавались Л. Брице, что они не будут работать против системы, а система заточена на изъятие ребенка и передачу в приемную семью, что и произошло в случае с Лайлой несколько лет назад.
Для более глубокого изучения вопроса можно обратиться к книге «ГУЛАГ семейных судов Великобритании». В указанном исследовании описана система секретных судов, о которой запрещено писать в СМИ под страхом тюремного заключения. В книге сообщается, что система семейных судов использует огромное количество фальшивых обвинений против невинных родителей, чьи дети отняты насильственным образом. «Священной коровой» в этих судах являются те самые детские адвокаты и судебные эксперты, которых внедряют обсуждаемым законопроектом в России.
Суть проблемы в том, что «рынок детозащитных услуг» приносит ее участникам хорошие деньги. Огромные прибыли оставляют «специалистов» и организации, «оказывающие услуги» по изъятию детей и сопровождению семей, бездушными к реальным потребностям детей. Выливается это в разрушение института семьи в мировом масштабе. Количество людей с покалеченными судьбами на Западе уже достигает миллионы.
Ювенальную систему следует признать легализованным геноцидом семейного населения. С учетом имеющегося западного опыта нет никаких оснований для дальнейшего заимствования западного ювенального опыта в России, которое происходит под вывеской внедрения «дружественных ребенку социальных услуг и правосудия».
Во избежание окончательного построения в России антисемейной системы следует принять меры для снятия законопроекта № 103 372−7 «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» с рассмотрения в Госдуме