tapirr

спасибо h_rust@lj



Журналистку Ольгу Бакушинскую вынудили уволиться из газеты "Известия" за то, что она предала огласке свой конфликт с обозревателем газеты Максимом Соколовым. Об этом Бакушинская рассказала в интервью "Граням.Ру". Речь идет о публикации на сайте Всероссийского гражданского конгресса (см. ниже), в которой Бакушинская подробно рассказала, как и почему облила Соколова вином на приеме по случаю юбилея "Известий".

По словам Бакушинской, она написала заявление об уходе по собственному желанию после того, как главный редактор Владимир Мамонтов намекнул, что ждет от нее этого шага. "Он сказал, что прежде чем это писать, надо было выйти наружу. Снаружи можно писать все что угодно, - пояснила журналистка. - Я поняла это так, как поняла". По словам Бакушинской, Мамонтов поблагодарил ее за заявление и сказал, что она избавила его от необходимости самому на это реагировать.

"С точки зрения Мамонтова, это было сугубо редакционным делом, которое было вынесено на потребу широкой публике", - сказала Бакушинская.

"Меня никто не чморил за политические взгляды, меня чморили за этот поступок", - добавила она, пояснив, что коллеги объясняли, "как она не права и что она должна извиниться перед Максимом Соколовым".

"Я не готова осудить Мамонтова, - говорит Бакушинская. - Я понимаю его лучше, чем он меня. У него своя система координат. У меня нет претензий, просто люди играют в разные игры. Во всех конторах есть правила корпоративной этики".

В своей статье Бакушинская объясняет, что ее возмутила колонка Соколова, вышедшая в день похорон Анны Политковской. В электронном письме она пообещала ему "набить морду при первой же встрече". Встреча состоялась на юбилее "Известий", ее результатом стал бокал вина, выплеснутый в лицо обозревателю. "Если вас тоже, как и меня, корежит от опусов Максима, теперь читая их, вы можете представить Соколова в вине", - пишет журналистка. Накануне на сайте Гражданского конгресса появилась еще одна заметка Бакушинской, где она пишет о своем увольнении.

http://www.grani.ru/Society/Media/m.120032.html

Ольга Бакушинская

Мокрая харя или «Пострадавший за правду»

Много месяцев назад, когда погибла Анна Политковская, а всякая мерзкая шушера начала полоскать ее имя, одним из первых «разведчиков» свой «подвиг» совершил Максим Соколов. Накропал статейку, которую и цитировать особо не хочется. Грязь. Поскольку Соколов в редакции не появляется, а свое творчество посылает по электронной почте, я прямо по электронной же почте и отправила ему письмо. Пообещала набить морду при первой же встрече, не смотря на разницу в весовых категориях. И объяснила, кстати, за что. В основном за его шайку, которая погубила мою страну.

Шли дни. Шли они, шли и пришли к юбилею газеты «Известия», ознаменовавшимся торжественным ВИП-приемом. Пришла я, значит, туда во вполне радужном настроении, музыка играет, нарядные люди ходят. Вдруг вижу, ба! Максим Соколов. Первое, чем он меня поразил – росточком. У меня самой метр шестьдесят пять, не модельная длина, а он еще на пол-головы ниже. Бороденка свисает до пупа спутанная, взгляд тусклый. Бить такого – себя не уважать. Да и не хотелось, честно говоря. Потому что хоть я и пассионарий отмороженный, но не могу не понимать, что девяносто лет газете – большой праздник. И присутствующие мне ничего плохого не сделали, чтобы я им его портила. Даже пожалела, что запальчиво пообещала «при первой встрече». Могла бы при второй и третьей, прихватив пятую. Но я в смысле обещаний - сущий герой Вальтера Скотта. Умру за собственную честь.

Ну и я тихо подвалила к персонажу, который стоял как назло с Виталием Игнатенко(пол-беды) и Николаем Сенкевичем. Большая беда, поскольку от начальника Газпром-медиа зависит мое пребывание в газете. Но нам ли, айвенгам, обращать внимание и пр. Впрочем, я и тогда не хотела скандала и мордобоя. Подошла и тихо сказала Соколову на ухо:

- Максим, я Ольга Бакушинская. Морду бить, конечно, не буду. Не цирк. Но говно вы большое.

Дальнейшее, очевидно, не явилось откровением для Максима(ему ли себя не знать?), но меня поразило. Этот гном стал вдруг возбужденно бегать вокруг меня и визжать тонким-претонким голоском:
- И вы, ах, ах, и вы тоже говно, и вы тоже говно!

Потом забился:

- Пошла вон, п…а!

Дальше все как в замедленной съемке.

Я понимаю, что будет драка и автоматически смотрю на руки. А руки несвободны. В правой - полный бокал вина. Мгновенная мысль: «Не успею поставить! Что делать?» Автоматический жест, как будто не мой. Следующий кадр – Максим Соколов замер в шоке, а по лицу его течет жидкость, стекает на бороду и дальше по рубашке. А я пошла по своим делам под ужас Игнатенко: «Кто это?» Отвечаю: «Это, Виталий, конь в пальто!»

Одна моя коллега зааплодировала, другая закричала: «Браво!» Некоторые подошли, некоторые немедленно растворились в пространстве. «Отодвинулись от трупа!» - мрачно пошутила я. Максим Соколов утерся, к нему подошел Михаил Леонтьев и утешил: «Вы пострадали за правду!»

Господа, помните известный плакат? Надпись черной икрой по красной «жизнь удалась»? Вот и мне удалась. Даже не смущает, что повторила подвиг Жириновского. А для читателей у меня подарок. Если вас тоже, как и меня, корежит от опусов Максима, теперь читая их, вы можете представить Соколова в вине.

… Но все-таки, господа, каков? В колонках всё Плиния-старшего цитирует и по латыни чешет в сторону Путина, а в жизни такой лексикон. Фу! Говно!