tapirr

Уголовного дела не возбуждалось.
В 2007 году исполняется 70 лет с начала массовых расстрелов в Бутово, но вся правда о них остается неясной

Сайт:
http://butovopolygon.by.ru/

С начала массовых убийств ни в чем не повинных россиян в районе Бутово в этом году исполняется 70 лет. О полигоне, где советская власть уничтожала граждан захваченной ею страны, было известно давно. Правда, больше было слухов, которые появлялись благодаря старожилам этого, тогда еще южного пригорода Москвы. Да еще иной раз, боязливые рассказы случайно уцелевших в бойне, либо их родственников, давали основания предполагать, что с конца 30-х по 50-е года ХХ века здесь происходило что-то страшное.

Лишь сравнительно недавно, в самом начале 90-х, можно сказать, благодаря случаю, подробности Бутовской трагедии начали становиться достоянием гласности. Таким "случаем" с полным на то правом можно считать то, что за исследование событий этих мест, начавшихся к тому времени почти шесть десятилетий назад, взялся Михаил Миндлин. Будучи одним из тех, кто прожил и пережил пору репрессий, проведя 14 лет в колымских лагерях, Михаил Борисович, живший неподалеку от расстрельного полигона, посвятил последние годы своей 89-летней жизни сбору и восстановлению сведений о людях, уничтоженных на полигоне. Еще только приступая к этой последней работе в своей многотрудной жизни, М. Миндлин говорил, что, пережив всех своих друзей и жену, он считает своим долгом заняться восстановлением правды – "получается, что кроме меня некому теперь". И в 1991 году, вооружившись палкой, без которой ходить он уже не мог, Михаил Миндлин отправился в обход высоких кабинетов, не делая разницы между заведующими небольшими архивами и руководителями органов госбезопасности.

Сначала бесстрашному правдоискателю помогала только дочь, затем вокруг него постепенно стала складываться инициативная группа из родственников жертв той трагедии. Сведения добывались очень трудно, систематизировались, проверялись и оформлялись вручную в основном несколькими далеко не молодыми людьми. И в конце 1997 года, наконец, удалось издать первую книгу из намеченной серии "Бутовский полигон" с краткими сведениями о трех с небольшим тысячах убитых из предполагаемых, более чем 72 тысячах жертв. Четырнадцать тысяч расстрелянных, установленных одной лишь группой Миндлина, как понятно, было только началом.

В инициативную группу по увековечению памяти жертв репрессированных, вошла в свое время и художница Лидия Головкова, встреча с которой была организована 20 марта Культурным центром "Духовная библиотека". Теперь Лидия Алексеевна работает старшим научным сотрудником в Отделе новейшей истории церкви Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ) и, как вспоминала она о Миндлине в одной из бесед, "если бы он тогда это не пробил, то не знаю, сколько лет еще прошло бы прежде, чем Москва занялась этими местами, этими списками". Группа Миндлина работала самостоятельно, но, как выяснилось вскоре, не совсем в одиночку, потому что после первых результатов и объявления о том, что на Бутовском полигоне может быть создан мемориал федерального значения, местностью заинтересовалась и официальная Церковь.

Начиная с 1993-1994 года Русская Православная Церковь выступает с предложениями о передаче ей земли массового некрополя, а затем и получает ее в безвозмездное и бессрочное пользование из фондов Федеральной службы контрразведки (ФСК). Передача в 1995 году 18 гектаров земли "под строительство храма" осуществлялась по решению комиссии в составе представителей администрации Московской области, викария Патриарха — архиепископа Арсения (Епифанова) и руководителя службы областного управления ФСК. В том же году был выстроен деревянный храм. И только весной 2004 года заложен, а в ознаменование воссоединения Русская Православная Церковь (МП) и РПЦЗ намечен к освящению в мае 2007 года и новый каменный храм.

Будучи сотрудником церковного ведомства, Лидия Головкова акцентировала, разумеется, на религиозном аспекте мученичества жертв массового убийства – ведь, как известно, среди расстрелянных большевиками людей разных национальностей и вероисповеданий, было немало православных священнослужителей и мирян. Митрополит Серафим (Чичагов) и триста Бутовских Новомучеников были канонизированы церковью еще 10 лет назад. Комиссия по канонизации так же, как энтузиасты-поисковики, до сих пор работает с документами, а сама Головкова продолжает работу над серией "Бутовский полигон", окончание которой скоро не предвидится, потому что до сих пор появляются всё новые данные о жертвах, принявших свою смерть в Бутово.

Правда, по вполне понятным причинам Головкова не касалась одного деликатного вопроса, который старался предусмотреть Миндлин еще в середине 90-х годов. Приветствуя церковную инициативу помощи в увековечении памяти мучеников, Михаил Борисович был убежден, что передача земли одной лишь Московской патриархии может в будущем стать причиной для возникновения нежелательных проблем. По данным его архивов, расстреливали здесь не только православных священников и мирян, но иудаистов, мусульман, сектантов, наконец, просто неверующих людей, которых было немало среди интеллигенции. Тогда религиозное поминовение должно было учитывать организацию здесь культовых зданий для инаковерующих и общий, как говорил он, "нейтральный мемориал для всех вместе". Что бы там ни было, но время, когда такого рода вопросы можно было решать, разумнее, давно прошло, а в те годы Бутовская земля заинтересовало только Московскую патриархию.

Незадолго до своей смерти Михаил Миндлин настаивал на том, чтобы его коллеги не оставляли усилий по поиску жертв большевистского режима. Чтобы непременно боролись за создание в Бутово мемориала, сравнимого с Освенцимом или Хатынью. Однако есть предположение, что с появлением храма, стоящего на краю одного из расстрельных рвов, идея с мемориалом себя исчерпала, а в свете признаков реванша режима заглохнет и окончательно.

Дело в том, что в соответствии с действующим законодательством, юридически Бутовского полигона ...не существует. То есть, до сих пор юридически не установлено, что Бутовские рвы представляют собой место захоронения десятков тысяч россиян. Прокуратура отказалась возбуждать уголовное дело по факту обнаружения захоронения, по причине чего осталась невозможной и официальная, обоснованная эксгумация. Невозможным осталось полагающееся затем исследование всех обстоятельств дела и, вероятно, прекращение его в связи со смертью виновников преступления. В таком случае, показания свидетелей по расстрелам в Бутово были бы официально документированы и законны. В отличие от Москвы, все эти формальности были соблюдены при обнаружении захоронений в районах Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Томска, Иркутска и других городов.

Но почему же имело место столь странное упущение, когда речь шла о преступлениях режима на окраине столицы Российской Федерации?

Кроме Бутовского расстрельного полигона, сравнительно недалеко от него были расположены и другие: совсем рядом "Коммунарка", чуть дальше - так называемая Сухановская тюрьма в Екатерининской пустыни. Такие "массовые эшафоты" большевики организовывали в непосредственной близости от своих санаториев, домов отдыха и дач, которых на окраинах Москвы было предостаточно. Есть немало сведений о том, что убийства производились даже непосредственно на даче одного из палачей - Генриха Ягоды, в помещении которой состоялась одна из первых молитв о новомучениках и в нескольких других местах неподалеку, что предстоит еще исследовать поисковикам. Тем более, что до сих пор появляются все новые непроверенные еще свидетельства и о других расстрельных зонах в непосредственной близости от столицы, "эксплуатация" которых не ограничивалась серединой 50-х годов ХХ века, как было это с Бутовским полигоном. Поэтому, очень вероятно, что кому-то достаточно влиятельному и сегодня, в начале XXI века есть, что скрывать в недавней российской истории.

Михаил Ситников,
для "Портала Credo.Ru"