В Чечне осуждены милиционеры, которые заставляли мирных жителей «играть» террористов и затем расстреливали их
Люди исчезающие… Эта беда в Чечне становится привычной. (становится? - tapirr) Следователи прокуратуры возбуждают уголовные дела и приостанавливают их из-за «невозможности установления лиц, причастных к похищению», даже если родственники называют фамилии и адреса этих лиц. Представители власти, которые до 2003 года каждого, кто поднимал эту проблему, называли «пособником боевиков», теперь сурово обличают бандитов, зарабатывая на этом неплохие рейтинги. Но плачевную ситуацию все это не меняет.
Правда, случаются и исключения. Хамзат Гайтукиев — одна из первых жертв, чей палач наказан.
Хамзат исчез 13 мая 2005 года. В тот день к нему пришел знакомый, который задолжал 800 долларов. Пришел не один, а с другом. Они вызвали Хамзата на улицу, о чем-то поговорили, потом впихнули в машину и увезли. Мать обратилась в милицию, отдала фото сына.
Дело возбудили в прокуратуре Ленинского района Грозного, но потом, как всегда, приостановили. Прошло восемь месяцев, и вдруг отчима Хамзата пригласили в прокуратуру совсем другого района — Старопромысловского — и показали ему фото убитого человека. Он узнал Хамзата.
Родные приехали на старое кладбище на окраине Грозного, подошли к едва заметному холмику, на котором была небольшая дощечка с номером. Когда извлекли труп, родственники по небольшой наколке на руке узнали Хамзата. Рядом был труп девушки с короткими рыжими волосами.
Очередным ударом для матери Хамзата стало известие о том, что убийцей ее сына оказался человек, который занимал пост начальника районной криминальной милиции. И получил он этот пост именно потому, что убил ее сына.
Те, кто забрал Хамзата, предложили ему принять участие в спектакле «нападение боевиков». Дали автомат (испорченный), сказали, где стоять, куда стрелять. Хамзат догадался о том, какая судьба его ждет, но уже ничего не мог сделать. Он был убит Русланом Асуевым, заместителем командира нефтеполка, который мечтал о карьере в милиции. Другим участником убийства был Азиев, проходивший подследственным по делу о краже автомобиля. Несколько раньше из изолятора временного содержания при Старопромысловском РОВД он загадочным образом попал в антитеррористический центр, получив табельное оружие и корочки.
Убив Хамзата, Асуев сообщил в РОВД, ФСБ и прокуратуру о том, что «уничтожил боевика».
Дежурный следователь подивился такой удачливости: неделю назад та же группа (в составе которой, кроме Асуева и Азиева, состояли еще несколько бойцов: Арсанукаев, Джамулаев и сотрудник патрульно-постовой службы милиции Агаев) уничтожила девушку, которая пошла на них с криком «Аллах акбар!». При осмотре трупа на поясе обнаружили взрывное устройство. «Подвиги» Асуева и его товарищей были отмечены в оперативных сводках, уничтожению «шахидки» посвящен целый сюжет на местном телевидении. Все случилось накануне 9 Мая, через год после того, как на празднике был убит президент Чеченской Республики. Не отметить такое усердие было невозможно. Асуев стал и.о. начальника криминальной милиции Старопромысловского РОВД, его подельники тоже перешли из сомнительной силовой структуры в законные правоохранительные органы.
На новом посту Асуев развил кипучую деятельность, доходя порой в своем рвении до Дагестана и Ингушетии. Оттуда привозили реальных наркодельцов или членов мифических НВФ, но требовали от них не сведений о преступной сети, а денег.
Группа Асуева прокололась на Асланбеке Саралиеве, который действительно был боевиком. Саралиева стали пытать, требуя дополнительных сведений.
После того, что с ним сотворили, для него уже весь мир был мертв и жил он только одной мыслью: отомстить своим мучителям. Для начала он через адвоката заявил о пытках. Прокурорская проверка факты насилия подтвердила. Саралиев назвал тех, кто его искалечил, но на очной ставке от обвинения против Асуева отказался. Тогда прокуратура взялась за Азиева, и он заговорил. И о том, как забрали Гайтукиева, и о том, как привезли девушку, которую уговаривали сыграть роль «шахидки».
Начались допросы. Те, к кому прокуратура проявила особенный интерес — Асуев, Джамулаев, Агаев, — с работы уволились. Через некоторое время в прокуратуру поступило заявление о явке с повинной от Джамулаева, остальные выехали за пределы республики. Но на это как раз и рассчитывали оперативные сотрудники: на территории Чечни арестовать преступников было сложнее.
Джамулаева и Агаева осудили в марте этого года на 14 лет. Суд над Асуевым, Азиевым, Джамулаевым закончился 29 октября. Асуев получил 17 лет (прокурор просил 23), Азиев и Джамулаев — по 13. В зале суда сидели только родственники подсудимых. Свидетелей приходилось доставлять приводом, они боялись приезжать. Угрозы получали не только свидетели, но и следователи прокуратуры (их сменилось несколько), и вообще все, кто имел хоть какое-то отношение к процессу.
Саралиева тоже осудили — за незаконное хранение оружия и сопротивление работникам милиции. Но пока шел суд над теми, кто его истязал, случилось странное: в конце августа его поместили в больницу (после пыток он нуждался в серьезном лечении), не в специальную, которая находится в колонии, а в обычную грозненскую. Оттуда Саралиев сбежал. 9 сентября его поймали, но он оказал вооруженное сопротивление и был убит в перестрелке.
Даже после разоблачения группы Асуева тысячи матерей по-прежнему обивают пороги прокуратуры, надеясь получить хоть какую-то весть о пропавшем сыне. Их уверяют, что пропавших ищут. Хотя тому следователю, который искал Хамзата, надо было просто запросить сведения о неопознанных трупах. Когда обнаруживают труп человека, родственники которого не находятся в течение трех дней, его фотографируют, описывают, хоронят на ближайшем кладбище, сведения хранят в информационном центре МВД. Их не показывают никому, даже тем, кто ищет без вести пропавших. А ведь кажется, что это так просто: сопоставь сведения — и на несколько десятков, а то и сотен исчезнувших станет меньше.
Но просто ли? Хамзата назвали террористом, а по нынешнему закону трупы террористов родственникам не выдают. Получается, что закон работает на преступников? На том кладбище на окраине Грозного еще немало холмиков с номерами. И на другом кладбище, в противоположном конце, тоже, и возле села Пригородного, и возле станицы Петропавловской. Первые появились в 2000 году. А последние, может, появляются и сейчас.
Наталья Эстемирова,
«Мемориал» http://www.novayagazeta.ru
Осуждены трое, а тысячи - разгуливают на свободе