Все, сдаюсь.
Когда приезжающие в Питер друзья женского пола удивляются тому, какие у нас тут красивые женщины и какие некрасивые при этом мужчины, я с пеной у рта бросаюсь защищать мужское население родного любимого города: ну как же, наши мужчины очень красивые, ну просто очень, просто красота у них эдакая, ее понимать надо, ну вот эти мешки под глазами, эти обрюзгшие лица, эти выпирающие животы - это же красота, только особенная, негламурная, местная...
Когда приезжающие в Питер друзья мужского пола потрясаются тем, насколько у нас тут хороши женщины до тридцати, и насколько у них же, но чуть погодя, заброшенный и унылый вид, и следы запустения и мужского невнимания на лицах, я опять с пеной у рта бросаюсь защищать питерских мужских обитателей: нет-нет, ничего подобного, просто вот у той дамы коричневые тени под глазами, а вот у той слишком бледная помада, а потухший взгляд и скорбные складки у рта - это наша питерская мода, у нас тут так всегда было принято носить, да я и сама знаю мужчину, который любит свою жену, и заботится о ней, ну, то есть, она у него не заброшенная, не лишенная внимания, я, правда, ее никогда не видела, но мужчину этого знаю почти что лично, мне про него знакомая рассказывала...

Все, господа питерские мужики, не буду я вас больше ни от кого защищать.
Потому что вы просто издеваетесь над нами, женщинами.
Потому что три встреченных мной сегодня за не очень большое время мужика в расстегнутых куртках - это немножко множко для такого мороза и для моих слабых нервов.
А еще ведь, кроме этих гадов, я видела вообще мужика в распахнутой легонькой куртенечке, под которой была футболка. Футболка, представляете?