Sunday, July 13th, 2014

Time	Event
12:08a	Дорога уходит в даль. (Тринадцатая глава) ССЫЛКА на все главы: Глава Первая. ВОСКРЕСНОЕ УТРО Глава Вторая. СПЕКТАКЛЬ-КОНЦЕРТ Глава Третья. ЗВАНЫЙ УЖИН Глава Четвертая. МЫ С ПАПОЙ КУТИМ! Глава Пятая. В ГОСТЯХ У СКУПОГО РЫЦАРЯ Глава Шестая. ЕЩЕ ОДИН ПОДВАЛ Глава Седьмая. ОЧЕНЬ ПЕСТРЫЙ ДЕНЬ Глава Восьмая. ЮЛЬКА БОЛЬНА Глава Девятая. НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ БЕДЫ Глава Десятая. ЗВЕРИНЕЦ Глава Одиннадцатая. «ПОГОВОРИМ О ГЕРОЙСТВЕ!» Глава Двенадцатая. «ПОЛЬ». ЮЛЬКИНО НОВОСЕЛЬЕ» Глава Тринадцатая. У ИВАНА КОНСТАНТИНОВИЧА. БЕЗРУКИЙ ХУДОЖНИК Глава Четырнадцатая. 19 АПРЕЛЯ — 1 МАЯ Глава Пятнадцатая. ПАПА И ПОЛЬ ГУЛЯЮТ ПРИ ЛУНЕ Глава Шестнадцатая. ГДЕ ЖЕ ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВИЧ? Глава Семнадцатая. ДРЕВНИЦКИЙ Глава Восемнадцатая. ЕЩЕ О ДРЕВНИЦКОМ Глава Девятнадцатая. МЫ ПРОЩАЕМСЯ С ПАВЛОМ ГРИГОРЬЕВИЧЕМ Глава Двадцатая. СВАДЬБА Глава Двадцать Первая, Заключительная. ЭКЗАМЕН ================================================ Глава Тринадцатая. У ИВАНА КОНСТАНТИНОВИЧА. БЕЗРУКИЙ ХУДОЖНИК Мы идем с Павлом Григорьевичем домой. Ворона, завязанная в носовой платок, ведет себя поначалу довольно смирно, так что мы о ней вроде как забываем и разговариваем о чем-то другом. Но все-таки ворона нет-нет да и напоминает о себе. — Клюется, окаянная! — вздыхает Павел Григорьевич. — Я бы положил ее в карман, да она там задохнется. — Лучше в мою шляпу, — предлагаю я. — Ей там будет очень удобно. Кладем ворону на дно моей соломенной шляпы, завязываем в платок. Не знаю, удобно ли ей там, но клевать ей там как будто нечего. Впрочем, через некоторое время хы обнаруживаем, что она проклюнула небольшую дырку в соломе. — Вот клюв! — сердится Павел Григорьевич. — Сверло, а не клюв! Мы уже почти у дома, теперь осталось недолго. Но тут перед нами встает вопрос, очень трудный, почти неразрешимый: что делать дальше с вороной? Куда ее нести? Павел Григорьевич останавливается в раздумье и, сдвинув шляпу на лоб, в растерянности чешет затылок: — Понимаешь… Моя хозяйка такую птицу в дом не впустит! Ни за что! Что до меня, то мне впору запустить в затылок обе руки! В пылу борьбы с кошкой и спасения калеки-вороны я совсем забыла одну из папиных странностей: он не переносит в доме никаких животных. Канарейку, чтобы пела в клетке, молчаливого попугайчика Кики, никогда не покидающего нашей комнаты, — ну, это еще туда-сюда… Но эту страшную птицу, которая рвется из рук, норовит пребольно долбануть клювом, — папа ее возненавидит с первого взгляда. Это будет неслыханная война! Мы стоим с Павлом Григорьевичем, нерешительно смотрим друг на друга, переминаемся с ноги на ногу… И вдруг ворона — в первый раз за все время — испускает крик на всю улицу: «Кар-р-р-х! Кар-р-р-х!» Около нас начинают собираться мальчишки. Они стараются заглянуть в узелок, которой держит в руке Павел Григорьевич и откуда доносится все более громкое карканье. Понемногу мы обрастаем целой толпой.( ДАЛЬШЕ ВСЯ ГЛАВА ) (Comment on this)
3:05p	Дорога уходит в даль. (Четырнадцатая глава) ССЫЛКА на все главы: Глава Первая. ВОСКРЕСНОЕ УТРО Глава Вторая. СПЕКТАКЛЬ-КОНЦЕРТ Глава Третья. ЗВАНЫЙ УЖИН Глава Четвертая. МЫ С ПАПОЙ КУТИМ! Глава Пятая. В ГОСТЯХ У СКУПОГО РЫЦАРЯ Глава Шестая. ЕЩЕ ОДИН ПОДВАЛ Глава Седьмая. ОЧЕНЬ ПЕСТРЫЙ ДЕНЬ Глава Восьмая. ЮЛЬКА БОЛЬНА Глава Девятая. НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ БЕДЫ Глава Десятая. ЗВЕРИНЕЦ Глава Одиннадцатая. «ПОГОВОРИМ О ГЕРОЙСТВЕ!» Глава Двенадцатая. «ПОЛЬ». ЮЛЬКИНО НОВОСЕЛЬЕ» Глава Тринадцатая. У ИВАНА КОНСТАНТИНОВИЧА. БЕЗРУКИЙ ХУДОЖНИК Глава Четырнадцатая. 19 АПРЕЛЯ — 1 МАЯ Глава Пятнадцатая. ПАПА И ПОЛЬ ГУЛЯЮТ ПРИ ЛУНЕ Глава Шестнадцатая. ГДЕ ЖЕ ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВИЧ? Глава Семнадцатая. ДРЕВНИЦКИЙ Глава Восемнадцатая. ЕЩЕ О ДРЕВНИЦКОМ Глава Девятнадцатая. МЫ ПРОЩАЕМСЯ С ПАВЛОМ ГРИГОРЬЕВИЧЕМ Глава Двадцатая. СВАДЬБА Глава Двадцать Первая, Заключительная. ЭКЗАМЕН ================================================ Глава Четырнадцатая. 19 АПРЕЛЯ — 1 МАЯ Утро. Делать мне нечего, не стоит ничего начинать, сейчас придется бросить: Павел Григорьевич должен прийти на урок. Чтобы чем-нибудь заняться, я делаю всякие краткосрочные дела: поливаю цветы в цветочных горшках, насыпаю корму канарейке, читаю наоборот справа налево видные в окно уличные вывески: «акетпа» — вместо «аптека», «яанчолуб» — вместо «булочная». Потом сажусь за свой столик и просматриваю работу, приготовленную для Павла Григорьевича. Мне не нравится, что буква "о" у меня везде как гладкое яйцо, и я всюду приписываю к ней петельку — она становится похожа на фасоль, это гораздо интереснее. Сделав и это многополезное дело, я вспоминаю, что можно еще сорвать с календаря вчерашний листок и прочитать то, что напечатано на нем с изнанки. А Павел Григорьевич, видно, где-то задерживается!.. Нету его и нету! Тут же, в комнате, папа читает номер медицинского журнала, только что принесенный почтальоном. Читает папа, как он всегда все делает: на лету, на бегу, между двумя операциями. Читает, не присаживаясь, стоя, в шляпе и держа в руке свою сумку с инструментами (он ждет — доктор Рогов должен прийти, чтобы отправиться вместе с папой куда-то к больному). Я срываю с календаря листок со вчерашним числом: 18 апреля. Внизу в скобках маленькими буковками и цифирками напечатано: 30 апреля. Под сорванным вчерашним листком сегодняшнее число — 19 апреля, — и опять под этим в скобках мелконько напечатано: 1 мая. — Папа! Почему крупно — девятнадцатое апреля, а малюсенькими буковками — первое мая? У папы удивительная способность: одновременно и читать, и слышать, что ему говорят, и отвечать на это! Только отвечает он коротко, словно рубит ответ на куски. — За границей… — говорит он, перелистывая страницу, — другой календарь… На двенадцать дней позднее, чем у нас. — А почему? Папа дочитал журнал, кладет его на стол: — Ну, это я так, на бегу, рассказать не могу. В общем, мы отстаем от заграничного календаря на двенадцать дней. И каждые сто лет эта разница увеличивается на один день. С 1900 года мы уже будем отставать на тринадцать дней. — Очень странно! — удивляюсь я. — У нас сегодня еще только девятнадцатое апреля, а у них уже первое мая!.. На изнанке сорванного календарного листка, как всегда, напечатано множество сообщений: пословицы, почему-то всегда либо неинтересные, вроде «Февраль заморозит, а март отпустит», либо общеизвестные, как «Ученье — свет, неученье — тьма», медицинские советы («Простейшее средство от детских поносов»), меню обеда («Щи суточные говяжьи, бараний бок с кашей, мороженое») и, наконец, — загадочная строка: «Погода по Брюсу: дождь». Эти предсказания погоды почему-то никогда не сбываются! — Папа, кто такой Брюс?( ДАЛЬШЕ ВСЯ ГЛАВА ) (Comment on this)

<< Previous Day

2014/07/13 [Calendar]

Next Day >>