-- Тогда, пожалуйста, #1.
Воронцов откашлялся и заговорил, старательно проговаривая
слова:
-- Если я люблю море и все, что похоже на море, и больше
всего, когда оно гневно противоречит мне, если есть во мне та
радость искателя, что гонит корабль к еще неоткрытому, если
есть в моей радости радость мореплавателя, если некогда
ликование мое восклицало: берег исчез, теперь пали с меня
последние цепи, беспредельность шумит вокруг меня, вдали от
меня блестит пространство и время, ну, что ж, вперед, старое
сердце. О, как же страстно не стремиться мне к вечности и к
брачному кольцу колец, к кольцу возвращения. Никогда еще не
встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме
той женщины, что люблю я. Ибо я люблю тебя, о вечность. Он
замолчал, неотрывно глядя вверх.
-- #2, -- скомандовал Ребров после небольшой паузы.
-- Я это, это да... вот. Акт дефекации --
сложнорефлекторный акт, в котором принимают участие кора
головного мозга, проводящие пути спинного мозга, периферические
нервы прямой кишки, мускулатура брюшного пресса и толстого
кишечника. Рефлекс на дефекацию возникает в прямой кишке при
раздражении ее каловыми массами, и следовательно, она является
не только трактом для одномоментного прохождения, но и местом
для временного скопления каловых масс. различают несколько
типов дефекации: одномоментный и двух, или многомоментный. При
дефекации первого типа все совершается одномоментно, быстро:
после нескольких напряжений брюшного пресса выбрасывается все
содержимое, скопившееся в прямой кишке и сигме...
-- А что такое сигма? -- громко спросила Ольга.
-- Сигма... сигма это отдел толстого кишечника,
находящийся над прямой кишкой, являющейся продолжением
нисходящего отдела толстой кишки. При дефекации второго типа,
двухмоментной, в первый момент выбрасывается лишь часть
содержимого, скопившегося в прямой кишке. Через несколько минут
после выбрасывания первой порции каловых масс очередная
перистальтическая волна выталкивает содержимое из сигмы в
прямую кишку, вследствие чего появляется повторный позыв на
дефекацию.
Ребров вздохнул, посмотрел на Ольгу. Она устало потерла
виски и зевнула. Штаубе с сердитым лицом сосал головку. Сережа,
шевеля губами, читал надпись на иностранных бутылках.
-- #3, -- произнес Ребров.
-- Примеры искусственно выломанного основания черепа,
по-видимому, для того, чтобы добраться, до мозга, -- быстро и с
облегчением заговорил Воронцов. -- Рассматриваются как
доказательства каннибализма. Слева верху череп из Штейнхейма,
справа череп неандертальца из Монте-Чирчео, внизу современный
папуасский череп с Новой Гвинеи и доисторическая находка из
Моравии. Скопление мезолитических черепов. Захоронение из
пещеры Грот дю Кавийон, Гримальди, Италия. Три крупные каменные
орудия архаического типа, изготовленные из твердой
вулканической породы. Северная Австралия. Уникальный маленький
гарпун с тремя рядами ровных...
-- Ну хватит, хватит, хватит в конце концов! Сколько
можно! -- вдруг раздраженно выкрикнул Штаубе, выплюнув головку
в руку. Воронцов смолк.
-- Виктор Валентинович! -- негодовал Штаубе. -- Если вы
позволяете глумиться над собой, над своей душой, то хотя бы
пощадите наши души!
-- И наши уши, -- тихо добавила Ольга и, тяжело вздохнув:
-- Ужасно, как все ужасно...

О детстве всегда приятно вспоминать. Мы жили в Быково. Дачные места. Сосны. Аэродром. Помню, когда я его увидел года в три, там страшно и трудно было разобрать что где — где небо, где блестящие на солнце дюралевые плоскости. И все ревело, так что земля тряслась. А отец держал меня за руку. Мы жили в двухэтажном доме с котельной внизу, с чердаком наверху, и с крыш текло весной, висели метровые сосульки, и жильцы, привязавшись веревками, скидывали снег. Двор был большой, но остальные пять домов были одноэтажными. В них коммунальные квартиры. И детей было много. И много интересного пространства: помойка в одном углу двора, крыши, сараи, бузина, и она подпирала сараи, и в сараях, «сараи — могилы различного хлама» (И. Холин). Это верно, там был хлам и сундуки, банки и тряпье, и дверцы, и замки, висячие замки, а потом огороды. Огороды, разделенные по-справедливому, по-народному, и там росло все, что могло расти — морковка, лук, репка, редиска, помидоры, цветы, георгины, гладиолусы. А летом — гамак между сосен. Сосны высокие и скрипели, а земля была мягкой от хвои.

Так вот.

И было одно переживание в пяти- шестилетнем возрасте. Там, в другом углу двора, была яма. Вернее — ЯМА. Для стока дворовой канализационной системы. У всех стояли ватерклозеты, все легко смывалось водой из ревущих бачков и пропадало под полом. И там под землей, под всем нашим счастливым детством шли трубы. И сходились к яме. К ЯМЕ. Там был люк. И вот по понедельникам приезжала машина, грязная, темно-зеленая пыльная машина с цистерной. И выходил из кабины мужик в ватнике, в грязных штанах и сапогах. Отстегивал сбоку машины толстую ребристую кишку, то есть это даже не шланг, а патрубок, или — резиново-брезентовая труба диаметром сантиметров двадцать. И открывал люк. Он не открывал, а отколупывал его ломом. И тот открывался, то есть отколупывался с грозным чугунным звуком. И было видно, что ЯМА до самого горла заполнена жижей, массой неопределенного цвета. А я — пятилетний мальчик в коротких штанишках с помочами, в белой рубашечке, в белой панамке сидел на корточках недалеко от ямы и смотрел во все глаза. И мужик знал меня, улыбался, как старому приятелю, надевал рукавицы и заправлял трубу в яму. Она погружалась с уханьем, хлюпаньем, ребристые складки исчезали одна за другой. И машина начинала глухо реветь. И жижа проседала вниз. Меня все время гоняли от ямы — говорили, что в яме какашки, что, мол, как мне не противно, лучше бы пошел поиграть в песочнице или порисовал, пугали историей про мальчика, который вот так вот, как ты, сидел, сидел возле ямы, а потом его искали, искали и нашли в яме. Тем не менее я не пропускал ни одного приезда ассенизатора. Ни одно зрелище не притягивало меня в то время сильнее: машина ревела, шланг хлюпал, жижа ползла вниз, а запах был страшным и притягательным, он не был похож ни на какой другой. И это продолжалось из понедельника в понедельник. А потом я сделал себе дома такую же яму. Взял алюминиевый бидон, наполнил водой и набросал туда мусора, хлеба, огрызков, бумаги и всего, что можно. И выдерживал несколько дней, чтобы все закисло и был запах. И у меня была игрушечная машина-грузовик, тоже зеленый. Я положил ему в кузов пузырек из-под чего-то и надел на горлышко резиновую трубку, и вот я сдвинул две табуретки, у одной из них была дырка в сиденье, и я засунул туда бидон и сделал так, чтобы горловина лишь немного высовывалась из сиденья, а с другой табуретки, придвинутой, подъезжал машиной, открывал консервную крышку, которой я прикрывал бидон, и опускал шланг. И был кислый запах. А в кабине сидел солдатик. И тут я, сидя на корточках, начинал рычать, реветь и гудеть, как машина. И тряс машину слегка. И это продолжалось бесконечно долго. Машина подъезжала, отъезжала. В то время это было самым сильным увлечением.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ: Общеизвестно, что в препубертатном возрасте главное эротическое переживание ребенка связано с актом дефекации, отсюда и повышенный интерес детей к калу, как к причине их удовольствия. Дети с любопытством разглядывают свой кал, говорят о нем. И часто пробуют на язык. В данном случае яма-хранилище нечистот возбуждала ребенка, как место аккумуляции множества органов удовольствия. С другой стороны, рассказы родных о мальчике, тонувшем в подобной яме, вызывали у ребенка подсознательное чувство страха, который, вследствие неясности границ подземного хранилища, принял тотальный характер. Находясь под действием двух реликтовых сил — эроса и танатоса, ребенок был поставлен перед сложной задачей: следовать первому и избавляться от второго. И он справился с ней, построив модель ямы и машины. Бесконечно подъезжая, «откачивая» и отъезжая, он заговаривал яму, используя принцип гомеопатической магии, с другой стороны, сидя на корточках рядом и кряхтя, моделировал акт дефекации, что удовлетворяло его эротические переживания.

А дальше что?
А дальше несколько пословиц:

Немец на говне блоху убьет,
Да рук не запачкает.

Гнилая блядь — что забор,
Кто не ебал — тот не вор.

Наша лопатка копает хорошо —
Мы достаем песок и продаем.

с)....Мир бьет тревогу: медоносных пчел косит массовый
мор! Одни болеют и умирают целыми пасеками, другие "сходят с ума" и
исчезают . Ученые и пасечники теряются в версиях. Но вот что страшно: по
пророчеству Ванги конец света начнется с того, что на Земле пропадут
пчелы .

Гениальный Эйнштейн предрекал, что через четыре года
после того, как исчезнут пчелы , исчезнем и мы, пишет БЛИК. Неужели
правда?

- С пчелами творится что-то ужасное! Сначала в улье
возникает гул - так, будто пчелы сошли с ума и нападают друг на друга.
Потом они массово вылетают из улья, бросая мед и расплод, и пропадают
бесследно! Даже молодые пчелки, которые до 20 дней после рождения из
своего домика не выходят, и те летят в неизвестность вместе со
взрослыми! - рассказал Владимир Ситарчук, пасечник, руководитель
Ривненской областной ветеринарной больницы. - Из моей пасеки исчезли уже
17 пчелосемейств! Вероятно, это какой-то неизвестных науке вирус,
который разрушает вестибулярный аппарат насекомых и сводит их с ума.

Тревожные
симптомы замечают пасечники в разных областях Украины. И если у нас это
странное явление начало происходить только сейчас, то в США его уже
окрестили "коллапсом пчелиных семей" и "крахом пчелиных колоний". Именно
там началась эта таинственная пчелиная эпидемия. Американские пасечники
жалуются, что за год у них пропадают от 30 до 90% роев.

Страшная
напасть пару лет назад перекинулась на Европу. Даже Европарламент
заседал по этому вопросу! А в Англии министр защиты окружающей среды
хозяйства заявил, что если дело так дальше пойдет, то через 10 лет пчелы
исчезнут с лица земли !
.....