Второй раз в России после 24 февраля 2022 года принимается пакет законов, вводящий элементы военного положения без официального введения военного положения.

Первый раз это было 4 марта 2022 года, когда в течение менее чем суток были приняты и введены в действие законы о военной цензуре.

Второй раз сейчас – с введением электронных повесток, не зависящей от гражданина цифровизацией всего процесса призыва и – это самое главное – предоставление военкоматам права принятия внесудебных ограничений базовых конституционных прав человека: права собственности, права на труд, права на жилье, права на свободное перемещение.

Каким образом может работать система, в которой военкомам, не обладающим никакими правоохранительными и судебными полномочиями, будут предоставлены права, превышающие полномочия судов, сейчас трудно себе представить.

Вопрос даже не в неизбежной коррупции и очевидной кадровой неспособности военных комиссариатов исполнять эти полномочия, вопрос во внутреннем переломе всей системы государственной власти, когда структуры Министерства обороны получают политические правоприменительные полномочия по отношению к неограниченному кругу граждан.

Более лоббистского закона Министерство обороны РФ ещё не проводило. Самые «драконовские» законы советского времени ушли на второй план.

Скорость принятия поправок показывает, что закон согласован с Путиным. Никто другой в России не может обеспечить такую «зелёную улицу» проекту.

Как всегда, дьявол скрыт в деталях, и в 80-страничную таблицу поправок, внесённую в пожарном порядке и принятую за 37 минут единогласно, поместилось много важного, что даже не обсуждалось публично: в частности, отмена трехмесячного ограничения для заключения контракта с военнослужащим срочной службы (что позволяет направить его в зону боевых действий), а также возможность поступления на военную службу по контракту 18-летних молодых людей, фактически – выпускников школ.

Из этих новаций становится понятным вектор государственной военной политики на ближайшее время: массовый призыв на контрактную службу.

Если исходить из того, что призыв сейчас осуществляется в отношении мужчин в возрасте от 18 до 27 лет, то, согласно Росстату, таких молодых людей в России сейчас около 8 млн чел. Если продлить линейку призыва до 30 лет, может добавиться ещё немногим меньше 3 млн. чел.

Существенно изменяется порядок обжалования решений призывных комиссий, и это также не обсуждалось публично. Раньше сам факт обжалования решения о призыве приостанавливал действие решения комиссии до принятия решения судом, теперь же приостановка решения может быть произведена только судом в качестве обеспечительной меры в каждом случае отдельно. Трудно ожидать от российских судов применения таких мер системно.

Важно понимать, что повестки могут направляться любым гражданам в любой день года, а не только во время призывных кампаний. Последствия их «неполучения» в «межсезонье» будут такими же, как во время призыва.

Если прочитать федеральный закон о военном положении, то будет очевидно, что инициаторы поправок об «электронном призыве» писали их с законом о военном положении в руках.

Это становится фирменным стилем Путина: де факто преобладает над де юре. В государстве, где право разрушено и сами законы стали неправовыми, другого подхода не может быть.

Каждый такой пакет законов становится ударом государства по самому себе, по писаным конституционным основам государства и права. Он разрушает отношения государства и граждан, вводя систему крепостничества, порождающую любой произвол.

Очевидно, власти уверены, что общество деморализовано полностью и готово к таким законам. Публичных протестов внутри страны на самом деле нет и не будет. А как будут крутиться эти «цифровые шестёренки», когда их запустят и в них начнут попадать тысячи людей, предполагать ещё рано. Но нарастающий дисбаланс прав государства и граждан неизбежно делает государство чужим для человека. С отчуждения государства от человека начинается его крах.