Сионизм, как пишет Гольдберг, - это модернизационный императив, согласно которому евреи (хотя и являющиеся древним библейским народом) являются современными, в то время как палестинцы (филистимляне) являются досовременными и, таким образом, нуждаются в цивилизаторской - но всегда также и колонизирующей - миссии сионизма, которую Гольдберг называет «историцистским расизмом».
Парадоксально для людей, чья история полна расовых преследований, но сионистская идеология сама по себе артикулирует «еврейскую расу», создавая однородный «еврейский народ», несмотря на очевидную еврейскую гетерогенность (Санд 2009), при этом еврейская само- и другая расиализация являются неотьемлемой частью сионистской идеологии и практики. Фальк (2006) рассматривает историю сионизма как евгенический расовый проект, стремящийся спасти еврейский генетический фонд от вырождения, вызванного существованием диаспоры.
Точно так же, как антисемитизм выделил евреев как отдельную «расу», преследование которой было оправдано биологическими соображениями, сионистские идеологи приняли терминологию «volk» - расовой нации, сформированной «кровью и почвой», и сыграли важную роль в создании сионистского репертуара расовой категоризации и народных образов (Блум 2007).
Это расовое мышление было ответственным за создание режима расового гражданства в Израиле. Построенное как государство «еврейской нации», Израиль (в соответствии с Законом о возвращении 1950) автоматически предоставляет гражданство любому, кто может доказать, что у него еврейская мать, в то же время отказывая в гражданстве палестинцам, рожденным на этой земле, которые были депортированы (или бежали) во время и после Накбы.
Оставшиеся 160 ооо палестинцев были названы государством «израильскими арабами», лишив их палестинской идентичности и поместив под режим военного правительства,
основанный на Руководствах ЧІІ Британского Мандата 1945,
которые отменили основные права на выражение мнения, передвижение, организацию и равенство, хотя они и оставили палестинским гражданам право голосовать и быть избранными. Хотя они было официально отменены в 1966, они все еще действуют, контролируя 20 процентов граждан Израиля (Паппэ 2006). Закон работает на службе расового государства, и Израиль не является исключением.
Примеры расовых законов Израиля включают Закон об
Отсутствующей Собственности (1950), который предоставляет государству право собственности на имущество палестинцев, экспроприированное в 1948, называя их «Ныне отсутствующими»; Закон о Еврейском Национальном Фонде (1953), который поручает ЕНФ, официальному израильскому агентству по покупке земли, управлять государственными землями в Израиле, включая большие участки земель перемещенных палестинцев, обозначенных как «государственные земли», запрещая продажу, аренду, субаренду и владение землей «неевреями», читай палестинцами. Адала, Юридический Центр по Правам Арабских Меньшинств в Израиле, перечисляет 50 израильских законов, которые дискриминируют палестинских граждан Израиля во всех сферах жизни, включая права на участие в политической жизни, доступ к земле, образованию, ресурсам государственного бюджета и уголовным процессам. Некоторые законы конкретно нарушают права палестинцев, живущих на Оккупированных Палестинских Территориях 1967, и палестинских беженцев. С 2009 года и с приходом к власти правого правительства Нетаньяху новая серия законов направлена на лишение собственности арабских граждан Израиля.
Законы исключают их из земли; превращают их гражданство из права в условную привилегию; ограничивают возможность арабских граждан и их парламентских представителей участвовать в политической жизни страны; криминализируют политические действия или высказывания, ставящие под сомнение еврейскую или сионистскую природу государства; и привилегизируют еврейских граждан при распределении государственных ресурсов. (Адала, 2012)
Когда речь идет об управлении жизнью оккупированных и окруженных палестинцев, израильская государственная преступность явно нарушает международное право. Задаваясь вопросом, является ли продолжающаяся израильская оккупация палестинской территории законной или незаконной, Бен-Нафтали, Гросс и Михаэли (2005) выходят за рамки изучения обязанностей Израиля как оккупационных властей - что, как правило, находится в центре внимания большинства исследований по этой теме - и сосредотачивают внимание вместо этого на законности самой оккупации, что привело их к теоретизированию самой израильской оккупации как незаконного State of exception. Международное право оккупации, как они пишут, означает необходимость различать порядок и хаос и, таким образом, управлять ситуацией, устраняя хаос посредством контроля чрезвычайного положения; и необходимость различать порядки или правила и исключения путем создания упорядоченного пространства, определяемого его чрезвычайностью, или приостановления действия правила.
По мнению Бен-Нафтали, Гросса и Михаэли , законность или неправомерность оккупации измеряется тремя правовыми принципами. Во-первых, суверенитет на оккупированной территории принадлежит не оккупанту, а населению, находящемуся под оккупацией. Во-вторых, ввиду принципа самоопределения оккупанту поручено управление общественным порядком и гражданской жизнью на оккупированной территории, а люди, находящиеся под оккупацией, являются бенефициарами этого доверия, хотя лишение собственности и подчинение нарушают это доверие.
В-третьих, оккупация носит временный характер. Когда любой из этих трех принципов нарушается, оккупация считается незаконной, и в этом заключается природа израильской оккупации Палестины.

Ты нудный