https://oboguev.livejournal.com/7332981.html
Борис Анатольевич уехал в девяноста восьмом [...]

Время летело быстро. Через несколько лет он успел сменить три места работы, побывать под судом (с непривычки было очень страшно, но всё оказалось совсем не так, как в рашке -- к тому же дело он выиграл), сломать руку, выиграть в казино пять тысяч долларов, освоить в совершенстве местный программерский сленг, и полюбить бурбон "Четыре розы". Эмигрантом он себя не считал: слово "эмигрант" отдавало всё той же самой двусмысленностью, которую Борис Анатольевич не любил. Про себя он решил, что он "американец русского происхождения". [...]

Когда всё случилось, Борис Анатольевич как раз обедал в любимой китайской забегаловке около дома. Как раз напротив него висел телевизор, так что всё было хорошо видно. Всё заняло минут двадцать: остатки русских ракет, разумеется, не смогли пробить американский космический щит, зато американские боеголовки быстро и эффективно покончили с русским вопросом. Потом выступил Президент, выразил сожаление по поводу жертв (увы, неизбежных), и пообещал европейским странам компенсации в случае радиоактивного загрязнения воздуха и вод.

В этот день на работе Борис Анатольевич впервые за последние пять лет чувствовал себя неуютно: все знали, что он русский, и в свете последних событий могли отнестись к нему как-нибудь неправильно. Однако, политкорректность оказалась на высоте: все были подчёркнуто вежливы, всячески давая понять, что видят разницу между Борисом Анатольевичем и злополучным местом его рождения. К концу рабочего дня он полностью пришёл в норму.

Арестовали его в пять утра. Спросонок Борис Анатольевич никак не мог сообразить, что за бумаги требуют от него подписать люди в военной форме. После кратких разъяснений он осознал, что американское государство всерьёз озабочено проблемой возможной нелояльности эмигрантов, и был вынужден согласиться с необходимостью временной депортации. Единственное, что его несколько тяготило - так это то, что личные вещи брать было запрещено. Вместо этого ему выдали стандартный чемоданчик с комплектом нижнего белья, гигиеническими принадлежностями, аптечкой, и прочими предметами первой необходимости. В качестве бонуса там лежал даже плеер с наушниками и несколько флеш-кассет с музыкальными файлами.

Грузовик был почти полон: Борис Анатольевич даже не подозревал, что в окрестностях проживает столько русских и русскоязычных. Разговоров почти не было. Какая-то малосознательная тётка тихо плакала. Борис Анатольевич подумал, что российские привычки, и прежде всего въевшийся в кожу страх перед тоталитарным государством, всё-таки дают о себе знать. Сам он чувстовал себя неважно, но решил про себя не считать происходящее поводом для паники. В сущности говоря, всё происходящее логично и справедливо: ведь нельзя заранее исключить возможность того, что какие-нибудь русские идиоты и в самом деле попытаются причинить вред своей новой родине... Клонило в сон. В наушниках тихо постанывал саксофон. В кузове запахло свежестью и морем.

Когда их довезли до места, он был ещё жив, но мозг уже не функционировал. Его тело аккуратно упаковали в мешок, и опустили в яму, уже наполовину заполненную остывающим мясом эмигрантов, их родственников, и прочих людей, потенциально способных к неадекватной реакции на последние политические инициативы Соединённых Штатов Америки.

Плеер продолжал играть. Он играл ещё две недели, пока не сели батарейки.

Тут никогда такого не будет. Убить 5 млн чел одних только китайцев, 4 млн чел русских, еще сколько-то постсоветских - кому это под силу? Скорее вся эта хтоническая популяция, пользуясь ненавистной свободой, продавит свои языки как основные и знание английского будет недостаточным для трудоустройства, как сейчас в Флориде. Работу в Флориде найти нельзя, если не знаешь испанского.