this shady shit is the only thing that keeps your khuilo alive

this is also why they restrict where Ukrainians could strike

https://old.reddit.com/r/UkrainianConflict/comments/1ev2707/top_us_oil_group_expands_in_russia_as_rivals_pull/

your khuilo sold out to the US big oil after he wasn't able to sell anything to comrade Xi

280 статья нарушение территориальной целостности.

вот о чем надо думать. крепкий мужской хуй во рту и лекции в пустой аудитории.

если русский не думает о хуях, проверьте пульс.

миша любит козлопанка

Терпи.

https://t.me/DmitriySteshin/11469
Предупреждаю, видос неприятный - про бегство мужиков из Курской области. Тема старая, корнями в 14 году и на Донбассе всплывает постоянно, особенно в разговорах с ветеранами "русской весны". По выводу нет разночтений - если бы Донбасс встал ВЕСЬ, не было бы ни 14-15, ни 8 лет "ни мира ни войны" и СВО бы тоже не было. Единственное в чем не сходимся - процент "вставших". Друзья из батальона "Восток" считают 5%, я думаю - 10-15%. Остальные решили, что "без них разберутся". Разобрались, ага. Под этим углом по другому смотрится история с дедом, над которым издевались хохлы в "эсэсовских" касках. Дед бежал в 2014 году из Макеевки, "от войны". Ну что, далеко убежал? А чего половина Макеевки не убежала? Кто-то скажет, что он - старик. Десять лет назад был вполне зрелым мужчиной. Для примера. В "Спарте" воевал 74 летний "Дед" из Мариуполя, один управлялся с пятью ПТР на позиции в гараже ДАП, я навещал его там и беседовал за жизнь. Тут конечно есть тонкость, у нас "СВО", а не "война народная", но я так вижу, эта грань уже стирается. Послушайте военного, дело говорит.

С этим обращайтесь в 57-ую школу.

https://t.me/sotaproject/85445
РПЦ объявила войну в Курской области вторжением сатанистов

Об этом заявил ставропольский митрополит Кирилл, возглавляющий Военный отдел Московского патриархата.

Приехав в Курск, он молился как за победу России, так и конкретно за Путина, Белоусова и других ответственных за войну российских чиновников.

Также РПЦ создала в Курской области свой оперативный штаб по поддержке армии.

Напомним, что РПЦ позиционирует Путина как борца с Антихристом, а Россию – как страну-катехон (то есть силу, удерживающую мир от конца света). Кроме того, Госдума 1 июля провела круглый стол по борьбе с сатанизмом.

Видео: РПЦ

О... это потрясающий пример еще более глубокой дебилизации от культистов РПЦ.... так держать клоуны... ну там оперативный штаб уже, круглый стол по сатанизму -- долбанулись они на отличненько! Когда уже экзорцистов вызывать будут, интересно...

stadiya "ebi gusei"

nu i "gori i khata"

https://t.me/russ_orientalist/18100
Скажу вещь, которая многим не понравится (но подписчики знают, что я не сильно беспокоюсь поводу общественного мнения). Многие проблемы военного и политического характера напрямую связаны с культом Великой Отечественной войны. Лет двадцать назад (когда организовывал "Георгиевскую ленту" в Одессе) я б этого не сказал, а сейчас с высоты моего нынешнего опыта это очевидно.

Многолетний, практически религиозный, культ Победы, закрепил в сознании широких народных масс, да и начальства, именно такой образ войны, с массовыми жертвами, разрушениями и абстрактными, плохо объяснимыми, идейными мотивами. В каждой песне, фильме, стихотворении и лозунге с чем-то детства мы слышали лозунги "мы за ценой не постоим", "любой ценой", "все для фронта, все для победы", "ни шагу назад" и знаменитое "можем повторить" являющееся отражением мифа о непобедимости. Эти лозунги отражали реальность именно той войны - угрожавшей массовым уничтожением и замещением населения и ликвидацией государственности. И расходование миллионов жизней можно было объяснить рационально. Враг наступал, был под Москвой, нужно было любой ценой его опрокинуть. Тогда бабы, как известно, рожали, и к людям при большой необходимости можно было относиться как к недорогому ресурсу.

А сейчас с этим проблема. Нет людей, не рожают миллионы солдат. И угроза ликвидации государственности и замещения населения не сопровождается вторжением танковых колонн. И наплевательское отношение к жизням солдат и гражданских в 21 веке рационального объяснения не имеет.

Мало того, просмотренные с детства фильмы про умирающих в окопах с винтовкой в руке пехотинцах заложили неистребимые образы того, как должна выглядеть настоящая война. Вот именно так: стиснув зубы держимся на позиции, пока противник перепахивает ее артиллерийским огнем, а потом, если выживешь, броситься с гранатой под гусеницы танка. Правда? Так же выглядет настоящая война? Та, которой принято гордиться. И у вас же не возникнет вопроса как там противнику удалось сконцентрировать такое количество артиллерии, почему они сидят толпой в одном окопе и где их противотанковые средства? Ну то есть вопросы, которые должны возникать у человека 21 века. Нет, конечно не возникают. Это же война, на войне всегда так, мы с детства помним. А не вот эти покатушки мобильными группами ради фоточек в телеграме.

Проблема в том, что и офицер, и генерал тоже смотрел с детства эти фильмы. И просто ждал возможности себя проявить, как герой фильма про Жукова или Рокоссовского. (Это хороший генерал ждал такой возможности, а плохой генерал не ждал, а просто воровал на подрядах) И вот этот генерал не понимает, какие к нему претензии, если война выглядит именно так, и всегда выглядела именно так. Ну не эвакуировали гражданских при отступлении, но это ж война с фашизмом, а как вы хотели? Ну срочники оказались в окружении, ну так это ж враг на нашу святую землю пришел, во времена ВОВ школьники добровольцами шли, а этим ещё и деньги по контракту платили. Артиллеристов перевели в штурмовики и стёрли за неделю? Ну все для победы.

В такой атмосфере проводить военные реформы и даже осмыслять изменение военной мысли очень сложно. Само рациональное обсуждение военной целесообразности уже ересь! Какой смысл брать райцентр, положив на штурме людей больше, чем в райцентре было жителей? Такой вопрос нельзя задавать, он дискредитирует символы веры. Земля под мертвыми городами бесценна. За нее все должны умереть. Так в кино про войну было.

А потом выясняется, что в этой новой, современной войне, все работает как-то не так, по-другому. Если рубишься за каждый клочок земли, то армия быстро стирается, а бабы новых не нарожали. Выясняется, что противник плюнет на тебя и обойдет в другом месте. Что если ты собираешь силы для решительного броска, туда прилетают ракеты. А пока ты производишь все для фронта все для победы, попадаешь в технологическую и финансовую зависимость от геополитических игроков.

lj.rossia.org##table.talk-comment:has(tr:nth-of-type(1) span.ljuser > a[href$="/necax/"])

https://t.me/kazansky2017/13025
Наконец-то выяснилось, чем все это время занимался «Ахмат» - мародерил магазины в Глушково Курской области. В одном из них было видеонаблюдение, и благодаря ему Курск узнал своих героев.

Ребят можно понять. Тема беспроигрышная. И на фронте погибать не нужно, и проблем не будет. Потом можно будет все на «бандеровцев» свалить.

Правда, об этом Апти Аллаудинов ничего не рассказывал

https://t.me/svtvnews/55429
Британские учёные на деньги налогоплательщиков изучат, является ли молоко расистским продуктом с колониальным наследием

Ученые Оксфордского музея займутся исследованием «политической природы» молока. Одна из гипотез проекта предполагает, что популярность этого продукта связана с «североевропейской одержимостью», которая была навязана остальному миру.

Поскольку 65% населения земли плохо переносит лактозу, то теория, что молоко является ключевой частью рациона человека, «может быть расценена как проявление превосходства белой расы», считает доцент Института археологии UCL Йоханна Зеттерстром-Шарп.

Проект «Доение: колониализм, наследие и повседневное взаимодействие с молочными продуктами» получает государственное финансирование от Совета по исследованиям в области искусств и гуманитарных наук.

По мнению новозеландских законодателей, коровы не только потворствуют колониализму, но ещё и пукают, ведя планету к экологической катастрофе.

Лучше спросите, донатит ли Миша на дроны ВСУ.

> Мишу жалованья профессора ВШЭ лишили

Зато осталось жалованье бразильского профессора.

поднимут цены на молочку, чтоб коровки меньше пукали

Да верно, столько боли у тебя, обосрыша-битарда сраного, пестух...

Это действительно смешно как не очень умный песах пытается заблокироваться от неприятного контента, и раз за разом получает по морде при заходе на тифаретник, необучаемый дурошлеп.

Американбой скурвился окончательно, признает Россию "более продвинутым обществом", отмороженный ватный совок, теперь всё понятно с ним!

https://lj.rossia.org/users/tiphareth/2640885.html?replyto=219412469


Ну типа тоталитаризм и русско-советское колхозное быдло это прогресс у него... долбить-колотить..... Тьфу!

Ну что же, Израиль-молодец.

NECAX, петушок, ты глупый, здесь будут унижать тебя постоянно.

А тем временем, смотри как твоих исламских свиней выносят:

ЦАХАЛ нанес удары на юге Ливана: есть раненые

Армия обороны Израиля нанесла удары по объектам террористов в деревне Айтарун на юге Ливана.

По данным ливанского канала "Аль-Джадид", в результате атаки есть раненые.

В ночь на 16 августа истребители ВВС ЦАХАЛа атаковали военные строения террористической организации «Хизбалла» в районе деревни Кила.

Сегодня днем ЦАХАЛ нанес несколько мощных ударов по Хан-Юнесу. До этого армия призвала жителей ряда районов эвакуироваться в гуманитарную зону.

Израиль уничтожает исламистских уродов, а ты сосешь, петушара-necax.

Суть еврейских праздников. Разрушение храма: удаление Шхины
Адин Эвен‑Исраэль (Штейнзальц). Перевод с иврита Вениамина Ванникова 14 августа 2024

Храм — центр всего

В центре траура Девятого ава стоит то событие, которое стало началом и символом всего, что случится впоследствии: разрушение Храма. Это не только еще один эпизод, деталь в долгом перечне наших бед, это ключ ко всем несчастьям еврейского народа, их смыслообразующая основа. Разрушение Храма превращает все случаи религиозных гонений, изгнаний, погромов и унижений из разрозненных исторических эпизодов в значимые элементы в рамках широкого контекста.

Храм был единственным местом, где служение еврейского народа Творцу носило всеобъемлющий характер, он являлся центром мирового еврейства, а главное, он был наделен уникальной святостью, являясь единственной сакральной областью, признаваемой иудаизмом. О том, в какой мере был важен Храм и сколь центральную роль он играл в жизни еврейского народа, можно судить хотя бы на основе беглого просмотра перечня заповедей. Менее половины из 613 заповедей Торы могут быть соблюдены после разрушения Храма (причем некоторые из них можно соблюсти лишь частично). Это относится и к областям законов Письменной и Устной Торы. Можно сказать, что большая часть всей системы иудаизма — мы подразумеваем не только те законы, которые имеют непосредственное отношение к Храму и храмовому служению, но всю совокупность заповедей, действий, запретов и обычаев — не может быть реализована после разрушения Храма. Это изменение общей конфигурации системы наглядно показывает, что произошло с сущностью иудаизма после разрушения Храма.

В Храме сходились все жизненные пути еврейского народа, и его отсутствие является изъяном всего нашего национального бытия. Разнообразные институты власти и духовные центры, создаваемые на протяжении еврейской истории, не смогли занять то основополагающее место в жизни народа, которым некогда обладал Храм. Даже центры изучения Торы, которые приобрели особую важность для всего народа после разрушения Храма, были, по сути своей, связаны с ним. Эта связь возникла не только в результате последовательности исторических событий: согласно Торе, законотворчество, носящее обязательный характер для всего народа Израиля, может осуществляться лишь на территории Храма. Поэтому именно там собирался Санѓедрин. Таким образом, разрушение Храма лишило народ Израиля той центральной оси, вокруг которой вращалась вся его религиозная и национальная жизнь, выстраивалось все еврейское бытие. Изгнание Шхины произошло не только на метафизическом уровне, но имело и весьма ощутимое историческое выражение. Отсутствие Храма означает потерю направления и смысла национальной жизни, превращение ее в беспорядочный поток событий.
Начало изгнания

Храм, когда он еще стоял на своем месте и весь народ знал, что «Г‑сподь обитает на Сионе» , являлся не только средоточием национальной жизни, он задавал ее направление, устанавливал отправные точки и цели. Это происходило несмотря на то, что многие евреи и тогда жили в диаспоре, а материальное и политическое положение в Стране Израиля оставляло желать лучшего. Пока Храм стоял на своем месте, евреи, жившие в других странах, были лишь диаспорой, обитавшей вдали от своих собратьев на родине. Потеря национальной независимости лишь немногим изменила это положение, поскольку народ Израиля в своей стране обладал независимостью лишь на протяжении кратких исторических периодов.

Существенное изменение наступило, когда был разрушен Храм. Тогда и возникло понятие «изгнание», с той поры берет свое начало ощущение сиротства. Еврейская диаспора, которая раньше имела единственный общий центр, словно осиротела с разрушением Храма. Теперь тяготы еврейского народа в разных краях перестали быть случайными, временными проблемами, подобными тем, что переживают другие народы, но стали постоянным изгнанием, «игом царств», довлеющим над евреями во всех странах, в том числе и в самой Стране Израиля.

Внутреннее значение Храма состояло в ниспослании всему миру в целом и народу Израиля, в частности, дара Б‑жественного присутствия, Шхины. Таким образом, непосредственным результатом его разрушения стало ее удаление из среды народа Израиля. Страдания еврейского народа на всем протяжении изгнания явились лишь внешним выражением этого процесса разрушения, новых ударов, наносимых народу, лишившемуся своей святыни, утратившему ось существования. Поэтому все беды и несчастья, приключившиеся с народом Израиля, в сущности, проистекают из гибели Храма. Во всех них сказывается экзистенциальная утрата и глубокая боль, вызванная удалением Шхины. То страдания народа, переставшего играть свою общую роль, распавшегося на отдельные, непрочные и уязвимые части.
Избавление — возвращение Шхины

Мидраш рассказывает, что в день Девятого ава, именно в момент разрушения Храма, родился Машиах . Этот мидраш является ключом к пониманию другого аспекта краха и избавления. Если основой всех постигших народ Израиля катастроф, в сущности, было разрушение Храма, что символизировало устранение Шхины, в центре грядущего Избавления будет стоять явление Царя‑Машиаха и ее возвращение. Нам уже недостаточно локальных изменений и исправления отдельных деталей. Возвращение народа на свою землю, обретение им политической независимости и даже построение Храма не смогут восстановить то, чему был нанесен столь тяжкий урон, восполнить пустоту, образовавшуюся в течение множества поколений. Это может исправить лишь полное избавление небывалой мощи, сопровождаемое явлением Машиаха.

Чтобы оправдать все, что произошло с еврейским народом в изгнании: страдание и сиротство, унижения и муки — недостаточно восстановить былой статус‑кво. Избавление должно достичь более высокого уровня и привести к тому, что все годы изгнания окажутся «спуском ради подъема» . Это Избавление, черпая из опыта двухтысячелетних страданий, сможет создать более высокий порядок бытия. Это и будет подобающим исправлением разрушения.

Книгу Адина Эвена-Исраэля (Штейнзальца) «Суть еврейских праздников» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах.




lechaim*ru/events/v-arabskom-mire-do-sih-por-otkazyvayutsya-priznavat-sushhestvovanie-dvuh-hramov-na-hramovoj-gore/


Как случалось и ранее каждый год, Тиша бе-Ав, еврейский день траура по разрушению двух Храмов и изгнанию евреев из Иудеи римлянами в 70 году н. э., вызвал споры на Храмовой горе, поскольку верующие евреи бросили вызов статус-кво и указаниям премьер-министра Нетаньяху, молясь и простираясь ниц в святом месте. Об этом пишет журналист The Jerusalem Post Охад Мерлин.

В арабском мире до сих пор отказываются признавать существование двух Храмов на Храмовой горе



r/tjournal_refugees - В арабском мире до сих пор отказываются признавать существование двух Храмов на Храмовой горе


На фоне политических, религиозных и дипломатических реалий сегодняшнего дня Тиша бе-Ав катализирует устоявшуюся в пропалестинском мире практику, называемую «отрицанием Храма». Эта практика дает антисионистским голосам очередную платформу для отрицания укорененности евреев в Израиле, перечеркивая исторические факты в попытке лишить Израиль права на существование.

Выражения этой практики различны, включая отрицание самого существования двух Храмов, обвинение евреев в искажении истории и злорадство по поводу гипотетического «отсутствия археологических доказательств» существования старого еврейского места поклонения в Иерусалиме.

Одним из примеров такого ревизионизма служит позиция депутата Кнессета Ахмеда Тиби, который отрицал существование Храма еще в интервью 2014 года. Тогда его спросили: «Был ли Храм на Храмовой горе?», и он ответил: «Это воображаемые вещи… У вас есть доказательства? Археологические раскопки велись годами — и что они нашли?»

Аналогично главный проповедник мечети Аль-Акса Экрима Сабри, которого недавно приказали удалить из мечети за хвалебную речь в честь покойного уже лидера ХАМАСа Исмаила Хании, также написал на своем официальном сайте, что существование двух Храмов это «миф», процитировал стих Корана об Аль-Аксе и заявил: «Исторически сложилось так, что, если бы евреи могли доказать что-то, связанное с Храмом, они бы заявили об этом. Мы удовлетворены тем, что их исторические книги основаны на догадках, а догадки не перевешивают уверенность. Что несомненно, так это то, что мечеть Аль-Акса стоит уже пятнадцать веков, она видима и зафиксирована. Уверенность не исчезает из-за иллюзий и догадок. Уверенность остается на месте, пока не придет другая уверенность, которая сильнее или, по крайней мере, равна ей. Мы не принимаем <предположение>, что Храм Соломона — то есть место поклонения Соломона — якобы находился в благословенной мечети Аль-Акса».

В статье на Al Jazeera под названием «Еврейский миф о Храме Соломона… соответствует ли он историческим фактам?» Храм неоднократно упоминается как «предполагаемый храм». Утверждается, что «с тех пор, как евреи заняли восточную часть Иерусалима в 1967 году и по сей день, они пытаются найти любой след, который указывает на остатки предполагаемого храма и доказывает его расположение под Благородным святилищем».

Статья написана председателем Международного союза мусульманских ученых Али Мухаммадом Аль-Салаби, который считается высшим духовным авторитетом для «Братьев-мусульман» . (Ранее эту организацию возглавлял шейх Юсуф Аль-Карадави, который одобрял и пропагандировал теракты смертников против израильтян.)

В статье Аль-Салаби утверждается, что территория Храмовой горы была мусульманской «еще до всяких убедительных «доказательств», предоставленных евреями».

Аль-Салаби приходит к ожидаемому выводу, что Храмы никогда не существовали, и далее размышляет: «Как странно, что вы, евреи <…> утверждаете, что храм является символом вашего существования и вашего древнего государства <…> в Палестине!»

На популярном сайте Islam Q&A некий пользователь задал вопрос об историчности Храма Соломона. Модератор предположил, что история Храма Соломона — «выдумка евреев», добавив, что ни один достоверный источник не подтверждает его существование или сам процесс строительства Соломона. Он также утверждал, что «несмотря на обширные археологические раскопки начиная с 1968 года, никаких доказательств существования Храма Соломона найдено не было, что подтверждает мнение о том, что Храм — это миф, созданный авторами Библии для укрепления еврейских притязаний на Иерусалим и поощрения их возвращения».

Некая статья в «Энциклопедии Al Jazeera» от 2023 года, как ни странно, сухо ссылается на два Храма как на исторический факт (хотя и обозначает их местонахождение в «Палестине»). Несмотря на это, в последней части статьи факты смешаны с предубеждениями.

Там сказано: «Евреи не поднимали вопрос о поиске Храма Соломона и его восстановлении до девятнадцатого века – в контексте обоснований для исторических притязаний евреев на Палестину, в рамках подготовки к выпуску знаменитой Декларации Бальфура и начала создания для них национального государства на палестинских землях.

В крупных западных газетах появились статьи евреев, призывающие к восстановлению Храма в Палестине. Затем, 20.03.1918, первые практические шаги в этом направлении были сделаны, когда еврейская миссия во главе с Хаимом Вейцманом прибыла в Иерусалим и направила запрос британскому военному губернатору того времени генералу Сторрсу с просьбой основать Еврейский университет в Иерусалиме и захватить Стену аль-Бурак (Западную) на территории мечети Аль-Акса, в дополнение к проекту по владению землями в Священном городе».

В статье также упоминается попытка поджога Аль-Аксы в 1969 году, предпринятая австралийским туристом-христианином Денисом Майклом Роханом – как «часть еврейских попыток снести [мечеть] и построить на ее месте Храм Соломона».

Несмотря на то, что отрицание Храма является в ​​наши дни обычной уже практикой, так было не всегда.

Известная брошюра, распространенная Вакфом в Иерусалиме в 1929 году, демонстрировала, как местный верховный мусульманский авторитет подчеркивал: «идентичность Храмовой горы с местом Храма Соломона не подлежит сомнению». Он же добавлял: «Это также то место, согласно всеобщему верованию, на котором Давид построил жертвенник Г-споду и принес всесожжения и мирные жертвы».

Многие традиционные мусульманские комментаторы ссылались на Храмы и в своих толкованиях, включая ученого из Дамаска Ибн Касира (XIV век) и ученого из Багдада Ат-Табари (X век).

Известный борец за мир Луай Аль-Шариф, проживающий в ОАЭ, также несколько раз ссылался на этот вопрос: «Все мусульманские источники подтверждают, что мечеть Аль-Акса — это Храм Соломона или его мечеть [Бейт Ха-Микдаш], но затем наступило [арабское] замешательство после создания Государства Израиль, и было сказано, что это был предполагаемый храм».

В другом месте Аль-Шариф писал: «Вы можете сказать, что Байт аль-Макдис, или Храм, является фактом, который мы не отрицаем, и он, возможно, стал исламским, но называть его «предполагаемым»? <…> Даже путеводитель по Благородному Святилищу <…> доказывает, что мечеть Аль-Акса и Купол Скалы находятся, вне всякого сомнения, на том же месте, что и «Храм Соломона». В Стамбульском музее есть его фрагменты, которые подтверждают его подлинность».

Михаил Членов: «Меня всегда привлекала экзотика»

7 августа на 84 году жизни умер этнограф, лингвист и общественный деятель Михаил Членов. В 2015 году в интервью «Лехаиму» он рассказал об индонезийских западниках‑сепаратистах, о социальной организации эскимосов и об идеальной еврейской жизни. В память об ученом мы снова публикуем этот рассказ.

«Морями теплыми омытая, лесами древними покрытая…»

В 1958 году я поступил в Институт восточных языков, который сейчас называется Институтом стран Азии и Африки. Я поступал сразу на индонезийский язык, тогда была объявлена индонезийская группа. Мне вообще хотелось увидеть мир, я любил всякие Великие географические открытия, много читал об этом. А тогда еще был период дружбы с Индонезией, и вышел такой замечательный цветной документальный фильм «По Индонезии» — его сейчас мало кто помнит кроме Юлия Кима, который по этому поводу песенку сочинил. В этом фильме Шульженко пела песню «Страна родная Индонезия», и вся Москва ее распевала. И я, когда готовился к поступлению и сидел в школьном зале Ленинской библиотеки, решил посмотреть, что за Индонезия такая, и увидел, что большинство книг — на голландском языке. Я взял одну книгу наудачу и увидел, что более или менее понимаю, что там написано. Мне это все понравилось, и я решил, что, значит, я иду в правильное место. И я попал в довольно симпатичную компанию, нас было семь человек в группе, из них несколько еще остаются в Индонезии, в смысле занимаются этой темой. Одна моя сокурсница там так и преподает индонезийский язык всю свою жизнь.

Стал я учить этот язык, и у меня неплохо получалось. На втором курсе меня устроили работать переводчиком в секретную высшую партшколу для восточных коммунистов. Там была группа индонезийских коммунистов, которые маскировались под вьетнамцев — Индонезия же считалась капстраной. Но все знали, что они индонезийцы. Для меня, конечно, это была колоссальная школа. Помню, я туда пришел, меня посадили, сказали: «Сегодня ты переводишь лекцию по бухгалтерскому учету». Ужас. Я же на тот момент только первый курс окончил. И дальше я в течение двух лет ходил туда и переводил им лекции по программе высшей партшколы, то есть там и диамат, и истмат, и международное рабочее движение. Индонезийцы меня приняли хорошо, начали меня учить. И довольно быстро я освоил этот язык очень неплохо. Потом неожиданно попал переводчиком в Кремль — переводил Хрущеву, Брежневу, еще кому‑то. Получил некоторую известность в Москве как переводчик — знающих индонезийский язык было не так много.

Моим основным тьютором был Дега Витальевич Деопик, который до сих пор преподает в ИСАА на кафедре Юго‑Восточной Азии. Я писал у него курсовые по Португальскому Тимору, по китайским источникам о средневековой Индонезии — мне все это очень нравилось. А потом мне так здорово повезло, и я попал в эту Индонезию — в 1963 году, еще не кончивши институт. Несмотря на пятый пункт и прочее. Был человек, его звали Моисей Владимирович Рябкин, который работал в Госмонтажспецстрое. Он был еврейский дядечка и, имея эту возможность, подбирал еврейских ребят и отправлял их за границу. И так я случайно совершенно проскочил. И два года жил на Молуккских островах. И потом, когда вернулся, диплом писал уже по Молуккским островам — по истории сепаратистского движения Республики Южно‑Молуккских островов. И до сих пор продолжаю что‑то пописывать по этому поводу. Я там собрал немалый материал, в частности, по сепаратистскому мятежу 1950‑х годов на востоке Индонезии — это такая забытая Б‑гом и людьми история. Мятеж этот имел очень серьезный культурологический аспект. Потому что сами сепаратисты были сильно вестернизированной этнической общностью, сформировавшейся в процессе колониальной истории этого востока Индонезии. Молуккские острова иначе называются Островами пряностей. Именно их и искали Колумб, Васко да Гама и прочие. И когда голландцы их нашли, там надолго установился центр голландской колониальной империи. И в процессе борьбы за пряности там возникла эта вестернизированная прослойка; они были союзниками голландцев даже в войне за независимость Индонезии, в 1945–1949 годах. Антропологически это была смешанная группа: там были и метисы, и восточноиндонезийский народ амбонцы — он так называется по острову Амбон. То есть это был не просто сепаратистский мятеж, а столкновение разных культурных моделей. Настроенный на западноевропейскую культуру, на цивилизацию, забытый и никому не известный индонезийский небольшой народец восстал против огромной восточноазиатской мощи, центром которой являлись яванцы и остров Ява, которая их и раздавила в конечном счете. И я им не только сочувствовал, я очень полюбил этот остров, люблю его до сих пор. Молуккские острова очень важны для меня, и два года, проведенных там, считаю среди лучших лет моей жизни. Кроме сепаратистского мятежа я увидел там еще массу интересных вещей. Район оказался совершенно не известным не только советским людям, но и вообще европейской литературе.

Я был там с женой, а она училась тогда на филфаке МГУ. И я ей сказал: «Давай я буду заниматься сепаратистами, а ты, дорогая, займись‑ка языками». И мы выяснили, что там 60–70 местных языков, подавляющее большинство из которых никто в мире за пределами Молуккских островов не знал, даже по названиям. Мы работали на строительстве, а на строительство приезжало много молодежи с окрестных островов. И мы стали этих деревенских ребят дергать, чтобы они нам заполняли словники. И в результате собрали материалы по 35–36 языкам, которые ранее никем не описывались, о каких‑то не было даже упоминаний, какие‑то были известны только по названиям.

Кроме того, я наткнулся на очень интересный этнографический материал. Ведь рядом с островом Амбон, где жила эта вестернизированная элита, находились абсолютно первобытные острова. На двух из них мне даже удалось побывать. И выяснилось, что там сохранились совершенно удивительные вещи, например первобытные тайные мужские союзы — такое новогвинейское, меланезийское явление: сообщество мужчин, объединившееся с мистическими целями, проводящее всякие обряды, инициации, — и социальные структуры во многом на эти союзы опирались.

С ворохом всех этих материалов в 1965 году мы вернулись в Москву. Я вдруг понял, что в моих руках то, о чем никто не знает. У меня, правда, всегда было ощущение, что это никому и не интересно: какого черта нам эти Молуккские острова? Зато мне самому было очень интересно, и я решил, что надо этим заниматься, написать какие‑то работы. Написал я диплом. Еще собирался перевести парочку голландских трактатов XVII века про Молуккские острова, но это не получилось.
Михаил Членов

Позднее я защитил диссертацию по Молуккским островам, в 1976 году издал книжку «Население Молуккских островов». Так она, кажется, и остается единственным сочинением российского востоковедения по востоку Индонезии. Я снова побывал на Молуккских островах в 2012 году. Но это имело, скорее, чисто личное значение, не академическое. Приехать через 50 лет после того, как я там был: другая реальность, другие проблемы, другое все. Нельзя дважды войти в одну воду.

«На далеком Севере…»

Уезжал я в либеральное время хрущевское, когда выпускали, а вернулся в брежневское, нелиберальное, и понял, что больше меня никуда не выпустят. Я же поначалу был убежден, что на всю жизнь останусь в этой Индонезии. За два года Россию забыл напрочь, просто смутно помнил, что это такое. Была на меня заявка из советского консульства в Сурабае, мне говорили, дескать, езжай в Москву, защищай диплом и приезжай скорее — нам нужны культурные атташе. И я пошел было в МИД. На меня посмотрели и сказали: «Партийность? Давай, до свидания, товарищ».

Диплом я защитил не вовремя — то есть не весной, а осенью, потому что приехал в Москву только в мае, — и поэтому не получил распределения. Такой редкий случай. И все думал, что же мне делать, куда деться? Ходил по Москве, как будто это была абсолютно незнакомая земля. Все никак не мог понять, куда же я попал: уже, кажется, я был на краю света — на Молуккских островах, но теперь попал на совсем уж какой‑то край света. Поскольку в привычке было подхалтуривать, я нанялся переводчиком в группу индонезийцев, которая была проездом в Москве и ехала куда‑то дальше. И среди них был индонезийский этнограф, который меня попросил перевести его лекцию о даяках Калимантана — коренном населении Борнео — в Институте этнографии. Так я впервые попал в Институт этнографии. И после лекции ко мне стали подходить сотрудники института. Они поняли, что я там был, а они там не были — сидели занимались Индонезией, никогда в жизни там не бывая. И в результате они мне предложили поступать к ним в аспирантуру, что я и сделал. И поступил. Не без сложностей — «пятый пункт» повредил. Я уже сдал все экзамены, а меня все не брали и втихаря сказали: «Понимаешь, превысили квоту на евреев». Но все‑таки взяли в 1966 году — и до 1999‑го я проработал в Институте этнографии.

Когда году к 1970‑му я понял точно, что больше выпускать за границу меня не будут, а я уже привык в Индонезии заниматься с людьми, я решил поехать на Север и посмотреть, что это такое. Экзотика меня всегда привлекала. Сначала, еще будучи аспирантом, я съездил в замечательную учебную экспедицию к русским — есть такой народ, — к сельскому населению Вологодской и Архангельской областей. Очень много мне дала эта экспедиция, я с удовольствием ее вспоминаю. Потом коллеги позвали меня на Ямал — в 1969 году, а в 1971‑м я попал на Чукотку, где дальше и остался. В ямальских экспедициях я впервые прошел хорошую школу полевой работы, понял, как вообще нужно ее вести. Пока я жил в Индонезии, я был «туан Михаэль», то есть «господин Михаэль», меня знали все эти острова, но навыка целенаправленной этнографической работы у меня еще не было. Вот приезжаю я к ненцам, стоит чум, там сидит ненец. И что дальше делать? «Здравствуй, дядя, мы пришли тебя поизучать»? За три экспедиции в Западную Сибирь я получил очень большой опыт и, попав уже на Чукотку, смог его применить.

О Чукотке у меня еще с детских лет было некоторое представление, потому что мой дядя Анатолий Членов, довольно известный детский писатель, прожил несколько лет на Чукотке полярником и писал всякие книжки типа «Моя Арктика», «Как Алешка жил на Севере». И я привык какие‑то чукотские штучки слышать.

Экспедиция была не к чукчам, а к эскимосам. Я уже знал, что в этнографической литературе существует дискуссия по поводу традиционной социальной организации эскимосов, в частности по поводу существования у них экзогамии и экзогамного рода. Что такое экзогамный род? Вот, скажем, сидит ненецкая женщина и объясняет мне: «У нас чтобы Вануйто женился на Сэротэтто — такого не бывает. А у русских, у них все может быть. У них сын на матери может жениться, да брат на сестре. У русских, у вас, все бывает». Ожидаешь у эскимосов встретить что‑то подобное — ничего подобного нет. И я решил заняться генеалогическими исследованиями, записать систему родства. Увидел, что система родства у эскимосов интересная и заслуживает того, чтобы ее записать, что мало кто умеет — это ведь особая наука. Это, пожалуй, единственная часть этнографии, которую этнография не делит с другими науками. Потому что, когда этнограф занимается материальной культурой, домами, костюмом, пищей, он занимается этим вместе с искусствоведом, с культурологом. А система родства — это этнографическая эзотерика, очень сложная такая алгебра. Я втянулся в это дело и понял, что кроме опросов живых эскимосов надо будет еще сюда поехать и попробовать картографировать, этнографически картографировать стойбища, которые там были с конца XIX и до середины ХХ века, а потом прекратили быть. И пошло‑поехало. В 1976 году я поехал туда снова и тогда наткнулся на Китовую аллею, древнее эскимосское святилище — два ряда вкопанных в землю огромных китовых костей. Я археологом себя не считаю, но раз уж был открыт памятник, мы должны были с ним что‑то сделать. Мы выпустили книгу про Китовую аллею в 1985 году и целый ряд статей.

В целом я провел 8–9 экспедиций на Чукотку, что довольно много. Вскоре я знал их всех до последнего человека, знал, кто откуда, из какого клана, знал их судьбы. В 1971 году я там встретил своего будущего соавтора Игоря Крупника, с которым мы близкие друзья и до сих пор вместе пишем про социальную организацию эскимосов, хотя он давно в Америке, а я здесь. Мы стали размышлять о том, что происходит с этим народом, потому что народ находился в довольно сложном положении, как и многие народы Севера. И стали стучаться в двери местной власти — она была в Магадане и в Анадыре. Писали докладные записки, то есть разного рода рекомендации по организации современной жизни эскимосов Чукотки. Там было наломано немало дров, и во власти были люди, которые понимали, что они наломаны. Вот, скажем, исчезает язык. Что делать? Смириться с этим или преподавать его в школах? Если преподавать, то как, в каких классах? Или проблема трудоустройства, проблема традиционного промысла — морского зверобойного. За 40–50 лет до того все эскимосы были либо охотниками, либо обслуживали эту охоту, но к моменту, когда мы приехали, охота как таковая уже почти исчезла, в ней была занята очень небольшая часть населения. И возникал вопрос: а что должны делать остальные? Было забавно: я, с одной стороны, был нехорошим человеком и сионистом, за мной бегал КГБ, и когда я туда приезжал, местный КГБ всегда знал. А с другой стороны, меня и Крупника принимали местные власти, читали наши докладные записки и даже с нами консультировались. Какой‑то эффект наши старания возымели, пусть небольшой, но тем не менее.

А недавно я был на Всероссийском конгрессе антропологов и этнологов. Чукотская делегация сбежалась на меня смотреть: «Членов, ты живой, да? Мы же с детства читаем твои статьи!» Я у них там вроде культурного героя.
Михаил Членов (справа) на вечере «Двадцатилетие возвращения еврейской книги на русском языке в Россию» в Овальном зале (ВГБИЛ). 2010

Я до сих пор продолжаю заниматься северной тематикой, хотя меньше, чем индонезийской. От северной отошел, потому что она у меня была очень прочно связана с полевой работой. Я прекратил ездить в поле в 1990 году. Мне исполнилось 50 лет, и я решил: хватит. В 1990 году у меня началась новая жизнь, совершенно новая. Еще раньше я занимался преподаванием иврита, отказническими гуманитарными семинарами, Еврейской историко‑этнографической комиссией — все это было запретно и происходило на квартирах, а в 1990‑х занялся выводом еврейской жизни из подполья и ее легальным продолжением.

«Интересные теории вырастают из сложной жизни»

После «великого раскола» Еврейского национального движения в 1976 году «культурники» проводили симпозиум, и я там делал доклад о том, как я вижу еврейскую жизнь в СССР. Как было бы здорово, если бы вдруг советского государства не стало и мы бы зажили припеваючи. А как? Идеальную еврейскую жизнь я представлял как некий зал, где будут сидеть евреи. В этом зале будет много дверей, и каждый еврей сможет выбрать ту дверь, которая ему понравится. Конечно, получилось не совсем так, как я задумал.

Когда внезапно открылся, а потом рухнул Советский Союз, в эти открытые двери — кто в них только не вошел. Появилось несколько поколений, как я это дело называю. Вначале появилось поколение советских евреев — таких антисионистских, но незамаравшихся. Яркая личность в этом поколении — Голенпольский . Потом появилось поколение Ваада — всесоюзной еврейской организации, возникшей в 1989 году. Это поколение тоже уже почти все либо вымерло, либо уехало. Хабад появился в 1990‑х годах, а как реальная сила — только в 2000‑х. Сменялись разные поколения, но преемственность, безусловно, есть.

В разгаре перестройки, давая одно интервью, я сказал, что то, что сейчас происходит, это хевра кадиша советского еврейства. Сейчас, наверное, я не поддержал бы эту идею. Как известно, пророческого дара мы лишены уже давно, поэтому не будем заниматься прогнозами. Но в целом я полагаю, что на несколько поколений нас вполне хватит.

Некоторые очень важные вещи изменились. Во‑первых, это резкое сокращение численности, которое продолжается и, очевидно, будет продолжаться. Во‑вторых, это вымывание чистокровных евреев и выход на сцену — мощный выход — полукровок, четвертинок, восьмушек — Jews by choice. В‑третьих, это исчезновение дискриминации евреев в России, да и в других странах бывшего СССР. И в связи со всем этим — изменение характера идентичности. Поэтому то, что сейчас происходит, это совершенно новая жизнь, которая имеет свои серьезные кризисные моменты и имеет свои безусловные плюсы по сравнению с советским периодом. В целом я смотрю на еврейскую жизнь России достаточно оптимистично, если только не какая‑то катастрофа, которую, конечно, нельзя исключать: от тюрьмы да от сумы, как известно, не зарекаются. А в остальном что? Нормально. Прорвемся, поскольку раньше всегда прорывались.

И иудаика — это один из наиболее ярких и позитивных моментов этой новой еврейской жизни в России. Я считаю, что она развивается вполне успешно и за последние 20 с лишним лет внесла немалый вклад в общемировую иудаику. Даже если бы сейчас вообще все взяли и уехали или бросили этим заниматься, все равно уже было бы дайену .

При этом концептуально не только российская иудаика, но и иудаика в мире — англоязычная, ивритоязычная — сейчас довольно слаба. Это происходит потому, что мировое еврейство переживает, скажем прямо, достаточно шоколадную жизнь по сравнению с тем, что было до моего рождения, например. Когда идет шоколадная жизнь, с творчеством получается не очень. Интересные теории вырастают из более сложной жизни.

«Этот народ по природе склонен к обману, только сильное битье обуздывает его. Я слышал как один русский говорил, что гораздо веселее жить в тюрьме, чем на свободе, если бы только там не было сильного битья. В тюрьме они получают пищу и питье без работы, ровно как и милостыню от благорасположенного к ним народа. На свободе же они ничего не получают. Число бедных здесь очень велико, и живут они самым нищенским образом: я видел как они едят соленые сельди и другие вонючие рыбы. Нельзя найти более вонючей и гнилой рыбы, а они с удовольствием едят ее, похваливая, что она здоровее всякой другой рыбы и свежего кушанья». - Ричард Ченслер, английский путешественник, 1553 г.

«Этот народ имеет более наклонности к рабству, чем к свободе. Я слышал, как слуги жаловались, что господа недостаточно бьют их. Москвичи считаются хитрее и лживее чем все остальные... Если они начнут клясться и божиться, знай, что здесь скрывается обман, ибо они клянутся с целью обмануть...». — Советник-камергер и начальник Австрийского государственного казначейства Сигизмунд барон Герберштейн-Нейперг-Гюттентаг, "Записки о Московитских делах", 1549 г.

“Вся московская нация находится в худшем рабстве. Все и каждый без различия сословия, вместе с министрами являются рабами. Высокие вельможи подписывают свои письма к царю «твой холоп и раб Ивашка или Петрушка» и т. п. Если бы кто подписал Иван или Петр, то потерял бы жизнь. Московиты убеждены, что вся их страна со всеми богатствами и со всеми людьми является частной собственностью царя, и он имеет божественное право делать, что захочет, с поместьями и людьми. Московиты не имеют простых моральных устоев. Учиться от чужаков хоть приличному поведению не хотят, считая свое лучшим. Эта нация, родившаяся и воспитанная в рабстве, бесится, когда хоть немного ослабляется деспотия царя. Москвиты покорны только если взнузданны и в ярме … Высшие сословия, хотя и сами рабы, обращаются с низким, как с рабами. Не имея простейшей культуры, московиты считают обман наибольшей мудростью. Во лжи они не знают ни границ, ни малейшего стыда. Обыкновенные человеческие добродетели такие чужие, непонятные московитам, что они подлость считают за высокую добродетель … Этот народ ненавидит свободу, протестует, если ему набрасывают ее. Если бы какой царь царствовал так, как короли в Европе, то есть руководил бы государственными делами, не вмешиваясь в частную и общественную жизнь своих граждан, то московиты такому не повиновались бы и наверняка убили бы … Московские воины по собственной воле, без приказа любят жестоко издеваться, пытать заключенных. В Московии всегда и везде можно за небольшие деньги найти лживых свидетелей, которые поклянутся на кресте и Евангелии в церкви. Даже у турок нет такого гадкого лакейства перед высшими и такого жестокого издевательства над низшими, беззащитными”. - Сигизмунд барон Герберштейн-Нейперг-Гюттентаг, там же

«…Они очень наклонны ко злу, легко лгут и воруют». — Рафаэль Барберини, "Путешествие в Московию", 1565 г.

«Купцы и все деловые люди Московии все время лгут, и очень легко обманывают, им нельзя доверять никаких денег - их могут присвоить. Верить в долг русским невозможно, всякие оставшиеся без присмотра товары непременно будут разворованы». - Генрих Штаден, «О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника» (1578 г.)

«Сверх того они хитры, лукавы, упрямы, невоздержанны, сопротивляющиеся и гнусны, развращенные, не говоря бесстыдные, ко всякому злу склонные, употребляющие вместо рассуждения насилие…». — Ульфельд Я. Путешествие в Россию датского посланника Якова Ульфельда в XVI в. М., 1889

«Русские хитры, лукавы, упрямы, невоздержанны, сопротивляющиеся и гнусны, ко всякому злу склонные, употребляющие вместо рассуждения насилие…». - «Путешествие в Московию датского посланника Якова Ульфельда в XVI в.».

«На Руси до Рюрика были, конечно, люди, но люди без государства; они жили как лесные звери, ничем не выделялись, без всякого общения с миром и потому никем из культурных европейцев не отмеченные и не описанные… Дикие, грубые, рассеянные славяне начали делаться общественными людьми только благодаря посредству германцев, которым назначено было судьбою рассеять в северо-западном и северо-восточном мирах первые семена цивилизации».- Август Людвиг Шлёцер, немецкий историк (1735 - 1809 гг.)

«Но видя, что народ этот совершенно варварский и необразован, а потому не в состоянии выучить 24 греческих буквы, Кирилл и Мефодий изобрели и начертали для него 35 букв». - Бандури дон Ансельм, историк (1671 – 1743 гг.)

«Народ, ничем не заявивший себя, непочтенный, считаемый наравне с рабами, неименитый, но приобретший себе славу со времени похода на нас, незначительный, но получивший теперь значение, смиренный и бедный, варварский, кочевой, гордящийся своим оружием, не имеющий стражи, неукоризненный народ». - Фотий, константинопольский патриарх (820 – 896 гг.)

«На это нам ответили, что мы сейчас находимся в России и нам следует подчиняться их указаниям и вести себя так, как они предписывают, ибо в каждой стране свои обычаи, которым каждый человек должен следовать; и они не сомневаются, что нам совершенно ясно, что всякая струйка должна следовать течению вод, тому, куда они текут. Услыхав это и подобное этому, мы прониклись столь большим отвращением к их поведению, что невозможно этого даже сказать, не то что написать… Получив такой ответ, мы перестали докучать им и стали вести жизнь уединенную, смешанную со скорбью. Ведь пока мы там находились, нас не посещал никто, кроме дряхлых двух бояр, которые сначала изображали величайшую важность, но, поскольку они были людьми необразованными, и нельзя не сказать о том, каким образом они вели себя у нас, чтобы образованные люди узнали, сколь велико их варварство и сколь грубы и неотесанны эти подмастерья и ослы». - Якоб Ульфельд, датский дипломат (1578 г.)

«Как ведут себя эти варвары, ты можешь заключить даже из того, что все, что бы они ни говорили, они считают незыблемым и твердым, более того, они при переговорах не позволяют возражать себе и действуют в своих интересах, рассматривают только то, что предлагают сами; а если предложат что-нибудь, что им не нравится, они говорят, что это вздор и не имеет никакого отношения к делу. Кроме того, они хитры и изворотливы, упрямы, своевольны, враждебны, недружелюбны, порочны, чтобы не сказать бесстыдны, склонны ко всяким мерзостям. Они предпочитают использовать насилие, а не разум. Поверь мне, они отказались ото всех добродетелей». - Якоб Ульфельд, датский дипломат (1578 г.)

«Русские, не стесняясь, задирают иностранцев всяких, в особенности же немцев, бесстыдными речами и, если встретятся случайно с ними, то громко обзывают их глупейшею бранью… Что касается всего, более возвышенного, то они в этом и поныне оказываются тупыми и неспособными, и эта тупость поддерживается в них климатом и весьма грубым напитком - водкою, которою они постоянно напиваются. За сим, они подозрительны, пропитаны, так сказать, подозрением, ибо, будучи вероломными по отношению к другим и сами не могут верить кому бы то ни было. К лести они столь склонны, что у них вошло в постоянный обычай придавать лицу приятное выражение, простираться всем телом по земле, покрывать руку бесчисленными поцелуями и подкреплять льстивые, ложные речи клятвою...». - Яков Рейтенфельс, итальянский посол (1672 – 1673 гг.)

«Так как они избегают правды и любят прибегать ко лжи и к тому же крайне подозрительны, то они сами очень редко верят кому-либо; того, кто их сможет обмануть, они хвалят и считают мастером. Поэтому как-то несколько московских купцов упрашивали некоего голландца, обманувшего их в торговле на большую сумму денег, чтобы он вступил с ними в компанию и стал их товарищем по торговле. Так как он знал такие мастерские приемы обмана, то они полагали, что с этим человеком будет хорошо торговать... Если они предлагают дружбу, то делают это не из любви к добродетели (которую они не почитают), но ради выгоды и пользы. Поэтому именно о них и можно сказать: Там только чернь с тобой дружна, Где выгод ждет себе она…». - Адам Олеарий, немецкий путешественник (1603 – 1671 гг.)

«Когда наблюдаешь русских в отношении их душевных качеств, нравов и образа жизни, то их, без сомнения, не можешь не причислить к варварам. Русские вовсе не любят свободных искусств и высоких наук и не имеют никакой охоты заниматься ими... Так как они несведущи в науках, не очень интересуются достопамятными событиями и вовсе не стремятся к знакомству с качествами чужих наций, то в сходбищах их ни о чем подобном и не приходится слышать. Большею частью их разговоры направлены в ту сторону, куда устремляют их природа и низменный образ жизни: говорят они о разврате, о гнусных пороках, о неприличностях и безнравственных поступках, частью ими самими, частью другими совершенных». - Адам Олеарий, немецкий путешественник (1603 – 1671 гг.)

«Этот народ по природе склонен к обману, только сильное битье обуздывает его. Я слышал как один русский говорил, что гораздо веселее жить в тюрьме, чем на свободе, если бы только там не было сильного битья. В тюрьме они получают пищу и питье без работы, ровно как и милостыню от благорасположенного к ним народа. На свободе же они ничего не получают. Число бедных здесь очень велико, и живут они самым нищенским образом: я видел как они едят соленые сельди и другие вонючие рыбы. Нельзя найти более вонючей и гнилой рыбы, а они с удовольствием едят ее, похваливая, что она здоровее всякой другой рыбы и свежего кушанья». - Ричард Ченслер, английский путешественник (1553 г.)

«На Москве понастроено церквей, несоответствующие эстетике и качеству, неуклюжих, с управляющими в них попами безграмотными и жадными... Людей загоняли в церкви, принуждая бить поклоны иконам темным и безликим. Им люди бьют поклоны так, что набивают большие шишки на лбу... Людей вводят в рабский страх и подчинение». - Энтони Дженкинсон, английский дипломат и путешественник, первый полномочный посол Англии в Московии 1556-1568 гг. 1557 г.

«Надобно знать, что Москвитяне весьма наклонны к пьянству… Чуть настал Николин день, — дается им две недели праздника и полной свободы, и в это время им только и дела, что пить день и ночь! По домам, по улицам, везде, только и встречаете, что пьяных от водки…». - Рафаэль Барберини, итальянский путешественник (1565 г.)

Если бы этому народу была предоставлена возможность напиваться ежедневно, он бы был истреблен взаимной резней. Ведь, опьянев, они совершенно теряют рассудок и соображение, как дикие животные, и убивают один другого ножами, кинжалами и всякого рода вероломным оружием.
Племя московитское способнее и хитрее всех прочих русских. И если они когда-нибудь ведут торговлю с иностранцами, то для поддержания большего доверия не называют себя московитами, но пришельцами, то есть новгородцами или псковичами. - Александр Гваньини, 1578 год.

«При этом царь созвал в Новгород большое количество людей, словно намеревался обсудить с ними неотложные дела. Когда они туда прибыли, он приказал всех их согнать на мост недалеко от города. Собрав их, он велел сбросить их в текущую там реку. Были убиты и задушены многие тысячи людей, которых он подозревал из-за брата, еще раньше устраненного им с помощью яда, что они якобы были на его стороне. И что более всего удивительно, так это то, что утонуло такое множество людей, что вышеупомянутая река заполнилась трупами сверх всякого человеческого разумения и была настолько ими запружена, что не могла течь по своему прежнему руслу, но разлилась по зеленеющим лугам и плодородным полям и все затопила вокруг своей водой… Хотя это и кажется маловероятным и далеким от истины, однако все это в действительности так и было, иначе я, что называется, не стал бы писать об этом…». - Якоб Ульфельд, датский дипломат (1578 г.)

«Подобно тому, как русские по природе жестокосердны и как бы рождены для рабства, их и приходится держать постоянно под жестоким и суровым ярмом и принуждением и постоянно принуждать к работе, прибегая к побоям и бичам. Никакого недовольства они при этом не выказывают, так как положение их требует подобного с ними обхождения и они к нему привыкли. Молодые люди и подростки иными днями сходятся, принимаются друг за друга и упражняются в битье, чтобы превратить его в привычку, являющуюся второй натурой, и потом легче переносить побои… Рабами и крепостными являются все они. Обычай и нрав их таков, что перед иным человеком они унижаются, проявляют свою рабскую душу, земно кланяются знатным людям, низко нагибая голову - вплоть до самой земли и бросаясь даже к ногам их; в обычае их также благодарить за побои и наказание… Вследствие рабства и грубой суровой жизни русские тем более охотно идут на войну и действуют в ней. Русские рабы стойко выдерживают у своих господ и начальников войска, и если у них оказываются хорошие испытанные иностранцы-полковники и вожди (в чем у этих людей недостаток), то они доказывают большое мужество и смелость». - Адам Олеарий, немецкий путешественник (1603 – 1671 гг.)

«Разговоры московской аристократии низменные, простецкие, гадкие культурному человеку. Главная тема их разговоров и юмора это очернение других, сплетни и наговоры и дикарская похвальба. Врут московины с невероятной бесстыдством и наглостью: нисколько не смущаются, когда поймаете их на лжи. В переговорах с иностранцами московские министры принимают всевозможных мыслимых и немыслимых способов, чтобы обмануть их. Всем известны факты они бесстыдно извращают. Московские торговцы и ремесленники невероятно нечестные. Воров и мошенников полно на каждой улице в Москве, и они ходят безнаказанно». - Австрийский посол Августин Мейерберг, 1654 г. Augustin Freiherr von Meyerberg und seine Reise nach Russland by Friedrich von Adelung, Augustin Mayer (freiherr von Mayerberg.)

«...московины и московки пьяницы, лгуны, обманщики, коварные, жестокие, ленивые, без принуждения не сделают ничего даже себе. Взяточничество и произвол начальников не имеет границ. Священники малограмотных и такие же дикие, как и мужики. Книг никто не имеет никаких. Даже татары и башкиры значительно культурнее московинов... Московины же глупые, суеверные, дикари, ужасно грязные: посуды никогда не моют; в доме можно задохнуться от вони и потерять половину крови от клопов ...». - Хорватский научный, религиозный и политический деятель Юрай Крижанич (Jurij Kriżanicz). Historia de Sibiria Jurij Kriżanicz, 1680.

«Коварны они чрезвычайно, склонны к хитрости и обману. Купцы сами признаются, что по утрам молят бога, чтобы он послал им как можно больше покупателей-иностранцев, которых им гораздо легче обманывать. Ремесла у них в основном те же, что и в других странах, но изделия грубые и неотесанные. У заказчика за работу просят вперед деньги, но работу не отдают без больших трудностей и хитростей». - Иржи Давид, 1686 год.