Георгиевский кавалер - Григорий Швидкой подпрапорщик Крымского конного Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка.

Рядовой 41-го пехотного Селингинского полка Ефим Черный-Ковальчук. Георгиевский крест получил из рук Императора за взятие знамени 2-го Императорского Тирольского егерского полка. Уроженец Волынской губернии Дублинского уезда Олыкской волости деревни Мощан

Георгиевский кавалер – прапорщик 2-го конного Дагестанского полка Н.К. Умнов

Рядовой 120-го пехотного Бессарабского полка Феоктист Березан. Крест получил из рук Императора за взятие знамени 31-го Веспремского пехотного Гонведного полка.  Березан уроженец Черниговской губернии Орстерского уезда Сарокошицкой волости села Ново-Глебова

 

Для создания портретов георгиевских кавалеров был образован специальный штат художников (И.Б. Стреблов, В.А.По­ярков, СЕ. Девяткин, М.Г. Кирсанов), которые должны были писать героев либо с натуры, либо по фотографии. Ко­мандование воинских частей направляло в Строительный совет по специально установленной форме «Сведения о на­гражденном Георгиевским крестом чине, удостоенном помещения портрета в га­лерею Государевой Ратной палаты», как о живом, так и о павшем на поле брани, а также его фотографию (либо негатив) с указанием основных примет: цвета лица, глаз, волос, бровей, ресниц, усов и бороды. Одной из возможностей лич­ного позирования была госпитализа­ция раненого кавалера в лазареты Пет­рограда или Царского Села.

Портреты георгиевских кавалеров, как правило, имеющих георгиевский бант (три-четыре Георгиевских креста и пол­ный комплект Георгиевских медалей, а иногда и награжденных Георгиевским оружием) исполнялись в размере 40x30 см в течение двух-трех дней масляными крас-ками и стоили по ЗО рублей за экземпляр. Это объяснялось тем, что художники, «движимые патриотическим желанием принести свой труд во славу Русского оружия», назначали за свою работу, вместо обычной платы, лишь одну пя­тую ее часть¹ .

Однако количество портретов было ограничено. Так, например, пехотный полк мог поместить по одному портре­ту от каждого батальона или команды (пулеметной, связи, конных или пеших разведчиков), кавалерийский полк - от каждого эскадрона или сотни, в артил­лерии - от каждой батареи. Подлинники этих портретов должны были соста­вить личную собственность императо­ра Николая II, как вклад в его музей военной истории - Государеву Ратную палату. Сами же воинские части, для иллюстрации страниц полковых исто­рий, украшения помещений и создания открытых писем, могли иметь цветные или однотонные воспроизведения портретов своих героев. Тем самым, «поднесение в собственность Государя Императора портретных изображений Героев настоящей войны ... создаст в Государевой Ратной палате художест­венно-исторический памятник доблести русского воина» .-20

В январе 1916 г., по указанию импе­ратора Николая II, в Петрограде состоя­лось совещание для выработки сообра­жений о сборе, регистрации и хранении трофеев текущей "войны. Оно предло­жило сосредоточить все дело по пере­писи и сбору трофеев в руках одного ответственного лица или особой «Вы­сочайше» утвержденной комиссии. На склады всех воинских частей были ко­мандированы специально подготовлен­ные офицеры и члены Императорских Русского военно-исторического общест­ва и Общества ревнителей истории. Они выявляли ценные военные трофеи и составляли их описи для будущего музея. Далее, эти предметы должны были быть перевезены в Артиллерий­ский исторический музей в Петрограде и Оружейную палату в Москве²¹.

22 марта 1916 г. Николай П повелел возложить руководство по сбору, регистрации и хра­нению трофеев на генерал-адъютанта Д.А.Скалона, а «все забранные у не­приятеля в настоящую войну знамена, штандарты и особо ценные предметы хранить в Государевой Ратной палате в Царском Селе»²².22 июня 1916 г. был утвержден штат новой «Комиссии для сбора, переписи и хранения трофеев настоящей войны и увековечивания ее в памяти потомства»²³.

  По-видимому, на решение импера­тора о том, чтобы придать Государевой Ратной палате особое значение, повлияло первое со времени закладки посещение постройки, которое состоялось 28 фев­раля 1916г.²⁴ Пройдя в сопровождении князя М.С.Путятина по залам и галере­ям, Николай II внимательно расспросил строителя палаты С.Ю.Сидорчука и его помощника студента В.И.Ходова о про­движении работ. В галерее георгиевских кавалеров Государь осмотрел вывешен­ные 32 портрета героев. Всем увиден­ным «Его Величество остался в полной мере доволен» и распорядился извес­тить об этом «Высочайшем» посещении

   ЕАТретьякову, которая из-за болезни уже около года не приезжала в Царское Село .
   
       В это же время на хранение в Госуда­реву Ратную палату были переданы цен­ные экспонаты идущей войны, среди которых были: знамя I Венгерского мар­шевого батальона, взятое 30 пехотным Полтавским полком в бою 23 июня 1915 г. с приложением рапорта велико­го князя Николая Николаевича; лента от знамени 46 пехотного Австрийского полка с приложением всеподданней­шего доклада генерала от инфантерии Н.Н.Янушкевича; штандарт 33 Кавале­рийского полка; разрезанные на куски части неизвестного знамени и гвозди от него, сложенные в коробку и др.

 

План первого этажа здания Государевой Ратной палаты.

К концу 1916 г. Государева Ратная    палата была практически готова для открытия в ней императорского музея Великой войны.
Здание представляло собой неправильный, несколько про­долговатый пятиугольник. Главный кор­пус состоял из большого двухъярус­ного зрительного зала на 400 мест (на плане № 1). Для чтения лекций в конце зала была установлена возвышенная эстрада (на плане № 2), которая отде­лялась аркой и была снабжена экрана­ми и специальными устройствами для световых и кинематографических кар­тин. Во втором ярусе специально для императорской семьи были сделаны «царская ложа» (на плане № 3) и «царс­кая гостиная» (на плане № 4), в которой предполагалось поместить портреты «августейших особ». Имелось два вес­тибюля: один парадный (на плане № 5), а другой специально приспособленный для ввода и вывода воинских команд. Между парадным вестибюлем и зритель­ным залом была расположена распре­делительная комната (на плане № 6), имевшая дверь в так называемые «тре­тьяковские» галереи. Первая из них, по-видимому, по цвету стен, называлась «зеленой» и служила для хранения ис­торических документов (на плане № 7). Она заканчивалась «образной палатой» (на плане № 8), в которой располага­лись в киотах иконы. Затем начиналась «розовая» галерея (на плане № 9), за­вершающаяся шестигранной башней (на плане № 10), служившей для хра­нения музейных коллекций. Далее шла портретная галерея георгиевских кава­леров (на плане №-11), которая заканчи­валась большойбашней (ротондой) (на плане № 12), предназначенной для раз­мещения крупных предметов военного снаряжения и артиллерии. Из ротонды имелся проход в жилое помещение хра­нителя музея (на плане № 13). В трех­этажной башне располагалась парад­ная лестница и библиотека²⁷.

Внутреннее убранство предполагало мебель, стилизованную под старину, и полихромные настенные росписи (в тех­нике «масло по штукатурке»). Живопис­ные работы выполнил художник Н.П.Пашков предположительно по эс­кизам И.Я. Билибина. Сын ктитора Феодоровского собора Д.Н. Ломана Юрий вспоминал: «Бывает и так, что во дворе Ратной палаты я вижу художника Били­бина. По его эскизам расписывается Геор­гиевская башня и галерея, окружающая палату. Неподалеку от галереи стоит сбитый немецкий самолет «Альбатрос». На его крыле нарисованы непривычные острые черные кресты, непривычные и потому немного жуткие. Это первый и, кажется, последний экспонат, достав­ленный в Государеву Ратную палату»²⁸. Росписи стен и сводов представляли со­бой стилизованные изображения на древ­нерусские мотивы, изображения гербов российских губерний и георгиевских крестов с лентами.

Фрагмент росписи Ратной палаты

В здании было устроено прогрес­сивное для того времени центральное водяное отопление, осуществляемое с помощью специальных насосов, при­водимых в движение электромоторами. Также в зрительном зале была установ­лена приточная вентиляция, подающая нагретый и увлаженный воздух.

После Февральской революции 1917 г. новым смотрителем, так и не созданного Государева музея Великой войны в Ратной палате, и ее «единст­венным и фактическим хозяином» стал старший военно-строительный техник студент К.Н.Надежин, являвшийся до этого помощником уволившегося в апре­ле 1917 г. архитектора С.Ю.Сидорчука. В целях предотвращения посягательств обывателей на музейное имущество, он объявил его народной собственностью. Одновременно К.Н.Надежин был избран товарищем председателя Царскосель­ского Совета рабочих депутатов, поэто­му санкционировал проведение в здании революционных митингов, собраний и кинематографических сеансов²⁹. Несмот­ря на финансовые трудности, художест­венная роспись помещений и текущие ремонтные работы в Ратной палате были продолжены по распоряжению барона Б.Л.Штейнгеля, комиссара Временного правительства над бывшим Царско­сельским Дворцовым управлением³⁰.

В середине августа 1917 г. Ратная палата была подчинена объединенной «Комиссии для сбора, переписи и хра­нения трофеев настоящей войны и уве­ковечивания ее в памяти народа», со­стоящей при Военном министерстве. Главной задачей этой комиссии стала подготовка Центрального государствен­ного музея войны³¹. 

С августа по декабрь 1917 г. поме­щения и двор Ратной палаты были за­громождены трофеями, которые при­бывали целыми составами из тыловых складов практически исчезнувшего к этому времени фронта. Около 62 ящи­ков с военными трофеями, артиллерий­ские орудия и несколько художествен­ных картин были распакованы и описаны работавшими здесь членами трофей­ной комиссии³².

   После Октябрьской революции 1917 г., Царское Село стало местом боев между правительственными войсками генерала П.Н.Краснова и отрядами солдат, мат­росов и красногвардейцев. Вошедшие в город плохо вооруженные красногвар­дейцы реквизировали часть оружия и боеприпасов из Ратной палаты.

В феврале 1918 г., в связи с немец­ким наступлением, часть имущества Ратной палаты была подготовлена к эва­куации, а затем вывезена в Петроград. 3 марта 1918г. был подписан Брестский мирный договор, по которому Совет­ская Россия вышла из мировой войны. 18 июня 1918г. приказом Народного ко­миссара по военным делам Л.Д.Троц­кого трофейная комиссия и Ратная па­лата были переданы в ведение военно-исторического отдела Оперативного управления Всероссийского Главного штаба³³.

24 декабря 1918г. приказом Револю­ционного военного совета республики на основе прежней трофейной комиссии была учреждена «Комиссия по органи­зации и устройству Народного военно-ис­торического музея войны 1914-1918 гг.»³⁴ Ее главной задачей стала организация грандиозного народного музея войны 1914—1918 гг. К этому времени все отде­лы этой комиссии обладали значитель­ным музейным имуществом, находив­шимся не только на складах в Петрограде и Царском (с ноября 1918 г. - Детском) Селе, но и в Киеве, Тамбове, Белой Церк­ви, Тифлисе, Эрзеруме и других городах.³⁵

 В феврале 1919 г. в целях единой на­правленности музейной работы была созвана первая Петроградская музей­ная конференция. На ней было принято решение об объединении всех военных музеев. На основе этого решения 8 мая 1919 г. Реввоенсовет постановил пере­дать все исторические и учебные воен­ные музеи в ведение секции военно-исторических музеев Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины Народного комиссариата про­свещения³⁶.

На следующий день в «Известиях Народного комиссариата по военным делам» появилась статья некоего Алек­сандра Буцевича, вероятно, повлиявшая на упразднение комиссии: «Я допускаю с некоторой натяжкой назвать музей "народным", в том смысле, что в этой империалистической бойне уложили не один миллион народа. Соглашусь и впол­не разделяю мысль о необходимости собирания документов и всего имею­щего отношение к этой войне, так как эта гигантская борьба двух капиталис­тических коалиций в качестве величай­ших из народных бедствий заслужива­ет, безусловно, внимания, но и только. Но говорить о "трофеях", "увековечива­нии" имен "героев" "в истории и памя­ти", "подвигов российского (!!!) воин­ства" это уже слишком. Ведь речь не идет о нашей гражданской войне, идущей под лозунгом освобождения трудящих­ся... Эта война для рабочего класса была братоубийственной и должно скорбеть об ее бесчисленных жертвах, но делать из них "героев" недопустимо... Аван­тюра с "героями" и "всероссийским во­инством" должна быть скорее ликвиди­рована. Подобным явлениям не должно быть места в Советской России»³⁷.

30 мая 1919 г. малый Совет народ­ных комиссаров постановил упразднить «Комиссию по организации и устройству Народного военно-исторического музея войны 1914—1918 гг.», закрыть все от­пускаемые ей кредиты, а все материалы передать в Наркомпрос и закрепить за секцией военно-исторических музеев Отдела по делам музеев и охране памят­ников искусства и старины³⁸. 20 июля 1919 г. последовал приказ Всерглав-штаба № 199, объявлявший об оконча­тельном упразднении комиссии³⁹.

Осенью 1919 г. Северо-западная армия под командованием генерала Н.Н.Юде­нича подошла к окрестностям Петро­града. В спешном порядке началась эва­куация оставшихся художественных ценностей и военных трофеев из Рат­ной палаты. Скорее всего, часть пред­метов вновь превратилась в оружие. Комиссия по учету, которую возглавил сотрудник секции военно-историче­ских музеев В.Г.Толль, успела выявить к этому времени в Ратной палате «4 кар­тины масляными красками, 2 этюда и 151 портрет участников войны - георгиевских кавалеров». 40

В дальнейшем, часть унаследован­ного новой властью музейного собрания была перевезена в Москву (в Государст­венный исторический музей), другая оказалась в ведении Военно-историко-бьггового музея, существовавшего с 1927 по 1937 г., затем его экспонаты включили в фонды Артиллерийского историчес­кого музея, Русского музея и Эрмитажа.

В 1920-е гг. здание Ратной палаты было передано Агрономическому инсти­туту, разместившемуся неподалеку. В ней устраивались литературные вече­ра, на которых выступали С.Есенин, В.Маяковский', В.Рождественский, Ф.Соллогуб, О.Форш, В.Шишков и др.⁴¹

Во время Великой Отечественной вой­ны 1941-1945 гг. Ратная палата, распо­ложенная практически на переднем крае обороны, пострадала от артобстрелов. В первой половине 1970-х гг. началось восстановление Ратной палаты, в кото­рой разместились реставрационные мас­терские. В это же время была проведена перепланировка здания, частично иска­зившая его внутренний облик, однако живопись была законсервирована.

Постановлением правительства РФ № 527 от 10 июля 2001 г. Ратная палата в г. Пушкине получила статус объекта культурного наследия федерального зна­чения⁴². В том же году в рамках «Дней <span style="font-size: 11pt; letter-spacing: