tsarskoye: Из "Воспоминаний к�

Из "Воспоминаний крестника императрицы" Юрия Ломана:

"Отданный в кадетский корпус по причине крайней бедности не семи лет, как требовалось законом, а шести, мой отец ходил в отпуск в семью Степановых, считая дом этой семьи своим родным домом. А когда мой отец, выйдя в офицеры, женился, шафером у него был князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов, а с его братом, Алексеем Александровичем, как я уже рассказывал, мой отец принимал деятельное участие в «Палестинском обществе», в Обществе возрождения художественной Руси.
Мой отец о своих многочисленных смоленских родственниках впервые мне рассказал после революции. Произошло это следующим образом. Весной 1918-го года я уговорил его пойти на Неву к Николаевскому мосту, теперь мосту лейтенанта Шмидта, посмотреть на корабли Балтийского флота, совершившие Ледовый переход от Гельсингфорса в Петроград.

Ниже моста мы увидели множество кораблей. Эскадренный миноносец «Миклухо-Маклай» прямо пришвартовался к гранитной набережной. С него был переброшен трап на палубу какого-то трехтрубного эсминца типа «Новик» с погнутым носом. У противоположной набережной возвышался транспорт «Како», а чуть поодаль - старый броненосец «Александр Второй», переименованный после революции в «Зарю революции». На реке было тесно от множества больших, малых кораблей и едва высовывающихся из воды подводных лодок. Я вдоволь налюбовался этим невиданным зрелищем, а затем отец довел меня до конца набережной, и здесь, у эллинга, я увидел небольшой храм.

Внутри он был весь белый, с большими темно-бронзовыми плитами. Их было сорок две, по числу погибших в Цусимском бою кораблей. На каждой плите были высечены фамилии всех членов погибшего экипажа, от командира до кочегара. За престолом от пола до купола высилось мозаичное изображение Христа, идущего по волнам. Эта мозаичная работа по рисунку Бруни была выполнена в мастерских Академии Художеств.
Все стены были в фресках, выполненных в мастерских московского Строгановского училища.

Помолившись, отец стал читать фамилии, высеченные на мраморных досках, и сказал, что среди них есть фамилии сорока трех человек наших родственников, погибших в Цусимском бою. Вот это и были смоленские родственники.
Из храма мы прошли в крошечный двухэтажный домик, сложенный из такого же серого, как и сам храм, камня. Здесь жил настоятель, монах Плотников. Бывший моряк, бессребреник, суровый к себе старик, ученик Морского корпуса, он знал, как трудно готовиться в это учебное заведение мальчикам, желающим стать моряками и не имеющим родственников и знакомых в Петербурге.

В своем маленьком домике он устроил общежитие на десять мальчиков, сам он им преподавал, а их обслуживал его бывший вестовой, старик-матрос. Все его подопечные, как правило, хорошо выдерживали вступительные экзамены в Морской корпус.
У отца Плотникова мы пили чай и слушали его рассказ о строительстве храма. Инициатором постройки храма-памятника погибшим в Цусимском бою морякам был внучатый племянник Николая Платоновича Огарева - Петр Николаевич Огарев. Его сын, Сергей, погиб на броненосце «Наварин».
Замыслив этот памятник, Петр Николаевич выхлопотал у города пустующий участок земли там, где набережная упиралась в эллинг. Построен храм был на добровольные пожертвования, стекавшиеся со всех концов России. Но больше всего - от поморов и волгарей. Жертвовали медные пятаки и тысячи рублей. Храм был построен в один год. Он явился копией храма, построенного Андреем Боголюбским в Суздале.
В 1911 году храм-памятник был закончен, а в 1934 году его, к сожалению, взорвали."

"СПАС-НА-ВОДАХ" (набережная Ново-Адмиралтейского канала, угол Английской наб.), народное название храма Спасителя Христа, сооруженного в память моряков, павших в Цусимском сражении в ходе русско-японской войны 1904-05гг.

Для постройки каменного храма – „символа братской могилы для погибших без погребения героев-моряков“ – осенью 1908 был образован комитет под покровительством греческой королевы Ольги Константиновны во главе с сенатором П. Н. Огаревым (его сын погиб при Цусиме). Комитет составил воззвание к русскому народу о сборе средств

Епископ Каширский Евдоким, передавший на построение храма сбор за лекции , прочитанные им по Священной истории писал председателю Комитета: «Если мы не будем беречь святых страниц своей родной истории ,то похороним Русь своими собственными руками».

19 февраля 1909 на территории Ново-Адмиралтейского завода было освящено место для двухэтажного храма на 400 человек. Его возводил по проекту арх. М. М. Перетятковича, выполненному при участии Н. В. Покровского, инж. С. Н. Смирнов. Закладка епископом Вологодским Никоном состоялась 15 мая 1910, в годовщину Цусимы, с крестным ходом из Никольского собора.
В закладной камень греческая королева положила солдатский Георгиевский крест.

Торжественное освящение верхнего храма состоялось 31 июля (13 августа) 1911 года. На нём присутствовал император с дочерьми, королева Ольга Константиновна, её брат — великий князь Константин Константинович и другие члены императорской семьи.

Облицованный старицким камнем белоснежный храм в неорусском стиле, подражавший Покрову-на-Нерли и Дмитровскому собору во Владимире, красиво смотрелся с Невы. В него вели ворота со звонницей и мозаичной иконой Нерукотворного Спаса по эскизу В. М. Васнецова, перед которой горела неугасимая лампада.

Обложенные медными листами двери с рельефами имитировали двери XIII века в суздальском соборе Рождества Богородицы. Они были изготовлены в московской мастерской О. С. Кошкиной. Белокаменные рельефы на фасаде и барабане вырезал Б. М. Микешин, взяв за образец все тот же Дмитровский собор. Главку церкви покрывала золотая смальта.

Войдя, молящийся сразу видел в алтаре огромную мозаику „Спаситель, шествующий по водам“, изготовленную в мастерской В. А. Фролова по эскизу акад. Н. А. Бруни. Она то и дала народное название храму, праздником которого был первый Спас.

Две мозаики на столбах – „Моление о чаше“ и „Несение креста“ – были выполнены по эскизам Васнецова. Небольшой, в древнем стиле иконостас из резного светло-серого камня имел два яруса. Обложенные басмой образа – списки старинных, создала мастерская известного московского иконописца В. П. Гурьянова. Царские врата были из чеканной бронзы; алтарную завесу заменял Андреевский флаг. Утварь тоже подражала старинным образцам.

В стены церкви были вделаны бронзовые доски с именами павших. Над каждой доской висела копия или подлинник судовой иконы с лампадой и было начертано название корабля и сражения с его участием.

Уникальный храм-памятник стал «символом братской могилы для погибших без погребения героев-моряков» в русско-японской войне 1904—1905 годов.

Одна из петербургских газет писала: «Там, где Нева, миновав все навесы мостов, вольно несёт свои волны в море, на берегу, оглушаемом шумом Нового Адмиралтейства, высится белый храм… Этот храм Христа Спасителя, сооружённый для вечного поминовения моряков, убиенных в русско-японскую войну».

В память об их подвиге на фронтоне храма было начертанно: «больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».

По стенам верхнего храма собора древней славянской вязью были начертаны названия:

эскадренных броненосцев «Петропавловск», «Ослябя», «Наварин»;

крейсеров «Дмитрий Донской» и «Паллада»;

миноносцев «Стерегущий», «Грозный» и «Громкий»;

транспортов «Камчатка» и «Иртыш» и всех остальных судов Первой и Второй Тихоокеанских эскадр, а также Владивостокского отряда крейсеров — всего 91 корабля.

Под каждым из названий кораблей были указаны эскадры, куда они входили, и даты боёв, в которых принимали участие, с числом погибших (всего 8269 человек). Перечислялись они поимённо, с указанием воинских званий и занимаемых должностей. Их имена отливались на медных досках, замурованных в стены.

Иконы, расположенные над названиями кораблей, в ряде случаев были подлинными, спасёнными экипажами, и поднятые с затонувших кораблей, некоторые заменяли копиями: их специально для храма выполнили в мастерской московского иконописца В. П. Гурьянова.

На памятных досках были перечислены и те, кто, оставив свои корабли, ушли на сухопутный фронт и погибли на батареях Порт-Артура, и те кто скончался от ран в Японии.

И как бы благословляя их, заливавших собственной кровью палубы, задыхавшихся от дыма в башнях, захлёбывавшихся в тесных отсеках, опускавшихся на дно в наглухо закупоренных кочегарках тонущих кораблей, шествовал по водам Христос Спаситель.

Писательница Веселкова–Кильтшер посвятила этому изображению следующие строки:

«Янтарный сумрак,тишина,
Скрижали вдоль колонн,
А на скрижалях имена...
Ряды,ряды имен...
О,где вы - те,кто их носил,
Где ныне ваш приют–
Ряды зеленых волн–могил
В ответ кругом встают.

Над их несметною толпой
По лону бурных вод
Воздушной легкою стопой
Христос идет вперед...
Пройди,пройди,благой Христос,
По волнам мук людских,
Чтоб океан скорбей и слез
Улегся и затих».

Расписать интерьер не успели, но одну из стен украшала большая картина «Спаситель благословляет погибающих на крейсере „Светлана“» акад. А. Н. Новоскольцева. Храм освещался бронзовыми паникадилами-хоросами, висевшими на якорных цепях. Дарохранительница имела вид самого храма и была выточена из белого мрамора. Евангелие в филигранном окладе мастерской Овчинникова подарила княгиня С. М. Волконская, чей сын погиб при Цусиме; большой красивый ковер вышили разные знатные дамы, хоругви – вдова адмирала З. П. Рожественского.

Нижний сводчатый храм свт. Николая, куда вел узкий коридор, был сплошь расписан М. М. Адамовичем сценами из Евангелия и жизни святого покровителя моряков. Двухъярусный деревянный иконостас был обит парчой и украшен бронзовыми накладками; царские врата, подаренные строителем – инженером Смирновым, датировались XVI веком. Рядом с ними находился замечательный образ Казанской Божией Матери, шитый золотом в мастерской Кошкиной. Смирнов поднес также древний складень и старинные иконы, поставленные в особый киот.

Нижний храм освятил 28 июля 1911 военный протопресвитер Г. И. Шавельский в присутствии родственников погибших, а торжественное освящение верхнего последовало через три дня. На нем присутствовал Государь с дочерьми, Королева Греческая Ольга Константиновна, поднесшая икону Шуйской Божией Матери 1655 года, ее отец – вел. кн. Константин Константинович, много сделавший для постройки, и другие члены императорской семьи.
В 1913 при храме открыто благотворительное братство.

31 марта служилась панихида по адмиралу Макарову и экипажу погибшего броненосца „Петропавловск“, на которой обычно присутствовали вел. кнн. Борис и Кирилл Владимировичи, участники войны.

4 мозаичных образа уцелели после взыва храма-памятника в 1932 году. Известные евангельские сюжеты "Несение креста", "Моление о чаше", "Христос в терновом венце", перенесённые гением Виктора Васнецова на мозаичные фрески, напоминали о трагической судьбе моряков, погибших в русско-японской войне 1904-05 гг. Четвёртая мозаика - обломок величественной заалтарной картины "Спаситель, шествующий по водам" или "Спас-на-Водах" авторства Николая Бруни.
На фрагменте, вырванном силой взрыва, оказалмя сохранённым лик Спасителя. Именно этот обломок был виден некоторое время со дна Ново-Адмиралтейского канала, что вызвало паломничество горожан.

В выставочном павильоне комплекса часовни Св.Николая (Санкт-Петербург, Английская наб., 76) работает выставка мозаик храма Спаса-на-Водах
Выставка организована Комитетом восстановления храма совместно с Государственным Русским музеем, чьими экспонатами являются мозаичные картины. Старший научный сотрудник музея Фёдор Морозов был тем самым спасителем, благодаря которому дошли до наших дней реликвии погибшего Спаса.