umlaut's Journal

Алексей Иванов. два интервью
По дружеской наводке

alexdm@lj.

Три вопроса Алексею Иванову, Наталия Курчатова, Михаил Визель, Time Out Петербург, 12 — 25 сентября

Почему после легендарной древности XV века («Сердце Пармы») и злободневной современности («Географ глобус пропил») вы выбрали относительно спокойный 1779 год?
Спокойные годы бывают для государств и для народов, а для живой человеческой души спокойных лет быть не может. В данном же случае выбор был предопределен конкретным историческим памятником — Демидовским крестом и по сей день стоящим на берегу реки Чусовой. На нем написано «Поставленъоной кресть на семь месте 1779 года мат 31 числа».Чем не ноу-хау: датировать свой роман памятником?
Средний Урал предстает в романе автономным миром, не имеющим ничего общего с центральной Россией. Добивались ли вы этого эффекта сознательно?
Это не «эффект», а обычная адекватность описываемой среде. В «уральской историософии» сейчас крепнет такое понятие — «горнозаводская цивилизация».Урал в XVIII веке действительно были «государством в государстве», и «миром в мире». Здесь был и свои владыки, и свое войско, и свои деньги, и свои законы, отличные от общероссийских, и свой смысл жизни. Судить об этом (в какой-то степени) можно по сказам Бажова.
Откуда вам известна профессиональная лексика уральских сплавщиков конца XVIII века? Или все-таки язык романа — художественная реконструкция?
Существуют словари. До сих пор некоторые писатели умеют ими пользоваться.
Говорят, «Золото бунта» — первая часть дилогии о Чусовой.
Это не так. У «Золота бунта» сиквела не будет. Просто после «Сердца Пармы» я устал выслушивать мнения о том, что я нигде не бывал, источников не читал, исторической литературы не знаю и вообще всех вогулов высосал из пальца. И я решил «защититься стыла». Сначала в Перми вышел мой путеводитель по Чусовой — обычная туристская книжка (правда, в двух томах) под названием «Вниз по реке теснин». Она посвящена затыканию ртов, утверждающих, что я только позавчера отыскал Чусовую на глобусе. А собственно о Чусовой и «горнозаводской цивилизации» у меня есть особый текст — не роман, а масштабное историко-культурологическое эссе.

НЕЯСНАЯ ПОЛЯНА, Галина Юзефович, Newsweek, 14.09.05

Сказать, что 35-летний Алексей Иванов живет в Перми — преувеличение. «Вот здесь, в подвале, — писатель делает широкий, типично экскурсоводский жест, — группа подростков насмерть забила бомжа. Все получили по два года условно, и теперь я их на улице время от времени встречаю. Так что район у нас криминогенный, сами понимаете». То место, где он обитает, даже Закамском-то не назовешь — до Закамска (пермского пригорода) от поселка Водники, где в трехкомнатной квартире обитают прозаик, его жена Лариса и средней пушистости домашний кот, еще минут пятнадцать на автобусе. Из окна видны сосны и щитовые бараки, а за пять минут можно дойти до так называемого затона—мутноватого залива на Каме, в котором, сколько хватает глаз, догнивают списанные в утиль ржавые теплоходы.
( дальше )