Незнайки в параллельном пространстве
Вчера мы с Лесиным обмывали его медаль «За вклад в столетие Шолохова». Ему её дали за то, что он про Шолохова в юбилейный год ничего не написал, крепился, мужался и молчал. Потому что если бы написал, то изругал бы, как всегда, а так получилось, что вроде бы почти похвалил. При помощи своего героического молчания.
Медаль мы решили обмывать по дороге от Курского вокзала до Таганской: вроде как Москва-Петушки-light, для тех, кому утром на работу.
Сначала мы в Псков зашли. Мы там никогда не были, но как вышли к Псковскому кремлю, так сразу поняли, куда попали. Кремль красивый, на том берегу реки, а вокруг кремля – ни души, и даже собаки не гавкают. Мы по сторонам огляделись, по карманам пошарили – а у нас обмвыалка закончилась!

Поскорее побежали к ближайшему магазину – он был плохой, некачественный, ничего мы там не купили, побежали обратно, кремлём полюбоваться – а он исчез! Как будто и не было никакого кремля, и Пскова никакого не было, раскинулся на его месте скверик весьма занюханный.
Ну, делать нечего. Идём снова по Москве, ругаем плохой магазин, сбивший нас с дороги, хлоп – а мы и не в Москве никакой .Вернее, в Москве, конечно, но в какой-то странной. В двухэтажной и православной. Кругом колокола звонят, собирают людей на службу, скромные женщины в длинных юбках с выводками детишек бредут, а инородцы бегают по улицам зигзами, будто бы от пуль уклоняются. Мы тоже немножко уклонились – в сторону, в очередной магазин, а выйдя из него попали снова в Москву – в такую, как ей и положено. Колокола не звонят, иноверцы не бегают, кругом машины, реклама и обменники (кстати, в православной Москве доллар 26 рублей стоил, а не 27, как в нашей)
Идём дальше, а нам навстречу женщина с велосипедом. «Ну-ка быстро говорите, где тут Арбар-престиж?» - спрашивает она. Я говорю: налево, он налево побежал, я видела! А Лесин: да направо, направо, там он упал и лежит до сих пор!
Обманули женщину. Мы же никакого Арбат-престижа поблизости и в глаза не видели. Огляделись по сторонам: мало ли, может быть, он где-то рядом притаился, а мы уже опять не в Москве, а в Горьком, Нижнем Новгороде, в смысле. «Новгородский универмаг» перед нами приветливо раскинулся, а перед ним - типичная такая вокзальная площадь, на которой нас арестовывали жестокие нижегородские милиционеры.
Мы, конечно, перепугались своих воспоминаний, кинулись налево, направо, кругом нижегородцы, рассуждают о чём-то, медленно так, степенно. Мы сквозь одного мужичка пробежали, оглянулись – а нету гастронома Нижегородского. Зато вокруг снова Москва. И опять какая-то не такая. На каждом углу пьют, навстречу люди идут с пивными бутылками, а милиционеры им честь отдают. Там и сям – заколоченные книжные магазины и газетные киоски, зато везде выпивка продаётся. И дома окрестные какие-то странные, будто их проектировали и строили потомственные алкоголики. «Вот мы и в Солнечном городе!» - обрадовался Лесин.
Из Солнечного города мы уже, совсем ненадолго, зашли в Великий Новгород, потом в Киев заглянули – буквально на минуточку. Хлопнули по рюмашке – и давай таксо ловить.
-А медаль-то мы так и не обмыли! – вспомнил Лесин, уже в машине.
Да какая уж там медаль. Мы, можно сказать, всю Россию за четыре часа обошли, нам теперь орден полагается.