Не задушишь, не убьешь

 

Достоевский пишет в "Записках из подполья": вот дай человеку, все чего желает, посели его в "хрустальном дворце", идеально и рациональной организуй быт и т.д. - а все равно найдется кто-нибудь, кто посреди всего этого великолепия возьмет да и вдруг какую нибудь гадость выкинет, от скуки просто.  

Трудно сказать, как Достоевский к этому относится. Наверное, считает это проявлением христианской свободы выбора между добром и злом.  

 

А я думаю, что это субъект в нас корчится. Это субъект в нас откалывает глупые, а иногда — злые шутки, и корчит рожи, и танцует странные танцы.

Вот говорят — "Система" (уже и слово то это, "система", слушать и говорить неприлично, настолько оно затерто, словцо из жаргона радикалов) , такая сильная, такая всеобъемлющая, все-в-себя-включающая, кошмарно стабильная и жутко завершенная в своей твердокаменной железобетонности.

А с другой стороны, если вот так подумать: сколько силу, средств, сколько времени и интеллектуальных усилий потрачено и тратится на то, чтобы загнать человека в стойло, кнутом или пряником, приручить или сломать его — ан нет, хуй-то.

И будут новые победы, и встанут новые бойцы. И в каждом поколении появляются люди с обостренным чувством справедливости или просто с избытком адреналина, и самим фактом своего существования на корню отрицают, отменяют все то, что пытается поработить и одомашнить человека. И смеются над системой, и плюют в ее мерзопакостную безликую рожу.

 

Человек — это не звучит гордо, человек — это звучит странно. Человек — это не ответ. Это вопрос.