Москвич, влюбленный в Петербург


Николай Яковлевич Агнивцев (1888-1932)

У кого еще вы найдете вот такой Петербург, легкий, куртуазный и не слишком серьезный?

Николай Яковлевич Агнивцев (ударение на втором слоге), русский поэт, драматург, родился в Москве 20 (8) апреля 1888г. Умер в Москве в 1932г.(?)
Его отец был дворянином, председателем судебной палаты. Мать Николай потерял еще в младенческом возрасте. Из-за служебных перемещений отца учился в гимназиях разных городов — Москвы, Благовещенска, Владивостока. В 1906г. он поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Университет он так и не окончил. Зато издал в 1913г. сборник «Студенческих песен». Не потерявший свою актуальность до настоящего времени:

Вверх и вниз по этажам,
В неустанном беге,
Знай, несутся там и сям
Парные коллеги…

«Здесь сдается?..» –
«Как же-с, – вот.
Тишь. Благоуханье.
Ванна. Свет. Парадный ход». –
«Сколько?.. До свиданья!..»

"Студенческие песни" мгновенно разошлись, и в том же году вышли вторым изданием. Воодушевленный Агнивцев решает целиком посвятить себя поэзии. Он получает известность как автор текстов песен для эстрады, артистических кафе и театров-кабаре. Среди исполнителей его песен Александр Вертинский. До революции выходят его книги: «Оживленная баллада» (1914) и «Под звон мечей» (1915).

В начале 1917г. вместе с режиссером К.Марджановым и актером Ф.Курихиным он открывает в петроградском саду «Аквариум» театр-кабаре «Би-ба-бо. Этот театр благополучно пережил и царскую власть, и Временное правительство. При большевиках прямо за кулисы явился отряд ЧК с ордером на арест Агнивцева.
Но он успел скрыться. И обнаружился в Киеве, где открыл театр «Кривой Джимми» в артистическом подвале гостиницы «Франсуа». Вскоре весь Киев распевает песенки: «Ах, мама, мама, что мы будем делать, когда настанут зимни холода?! У тебя нет теплого платочка, у меня нет зимнего пальта».

Затем Агнивцев с театром перекочевал в Харьков, где познакомился с И.О.Дунаевским. Далее были Новороссийск и Константинополь.

Едва ли не главной темой его творчества был Санкт-Петербург. В 1921г. в Тифлисе был издан сборник поэта с таким названием, в который вошли стихи, посвященные любимому городу.

В том же году Агнивцев эмигрировал в Германию. В Берлине он выпустил книгу стихов «Мои песенки» (1921) и сборник «Пьесы» (1923), сотрудничал с эмигрантским «Русским театром Ванька-Встанька», писал для кабаре. Там же он переиздал дополненный сборник петербургских стихов, получивший название «Блистательный Санкт-Петербург» (1923).
В 1923г. поэт вернулся в Россию. Он сотрудничал с журналом «Крокодил», сочинял для эстрады и цирка и до своей смерти успел издать свыше двух десятков книжек для детей, в том числе: «Как примус захотел Фордом сделаться» (1924), «Октябренок-постреленок» (1925), «Кит и снеток» (1927), «Рикша из Шанхая» (1927). Несколько его стихотворений были положены на музыку И.О.Дунаевским.

Последний сборник стихов Агнивцева «От пудры до грузовика»был издан самим автором в 1926г.
По имеющимся сведениям, Агнивцев умер в 1932г. от туберкулеза горла. Встречавшийся с ним в Москве писатель С.Петров-Скиталец, вспоминал его умную, ироническую улыбку. «Такого хоть в чекистскую форму одень, – всё равно не поверишь, что он за советскую власть».

По-видимому, судьба была к нему была благосклонна и спасла от конца, гораздо более тяжкого.

Вот его замечательная детская книжка «Как примус захотел Фордом сделаться» с иллюстрациями К.Елисеева, в том числе, портретом дедушки Калинина.


Полный текст сказки здесь

А это моя подборка его стихов о Петербурге. Некоторые на удивление созвучны сегодняшнему дню.

Был день и час, когда, уныло
Вмешавшись в шумную толпу,
Краюшка хлеба погрозила
Александрийскому столпу!

Как хохотали переулки,
Проспекты, улицы!.. И вдруг
Пред трехкопеечною булкой
Склонился ниц Санкт-Цетербург!

И в звоне утреннего часа
Скрежещет лязг голодных плит!..
И вот от голода затрясся
Елисаветинский гранит!..

Вздохнули старые палаццо...
И, потоптавшись у колонн,
Пошел на Невский продаваться
Весь блеск прадедовских времен!..

И сразу сгорбились фасады...
И, стиснув зубы, над Невой
Восьмиэтажные громады
Стоят с протянутой рукой!..

Ах, Петербург, как странно-просто
Подходят дни твои к концу!..
Подайте Троицкому мосту,
Подайте Зимнему дворцу!.. («Когда голодает гранит»)

* * *

В Константинополе у турка
Валялся, порван и загажен,
"План города Санкт-Петербурга"
("В квадратном дюйме - 300 сажен").

И вздрогнули воспоминанья!..
И замер шаг... И взор мой влажен...
В моей тоске, как и на плане -
"В квадратном дюйме - 300 сажен"!(«План города Санкт-Петербурга»)

* * *

Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон!
Какой аккорд! Но пуст их рок!
Всем четырем один шаблон дан,
Один и тот же котелок!

Ревут моторы, люди, стены,
Гудки, витрины, провода...
И, обалдевши совершенно,
По крышам лупят поезда!

От санкюлотов до бомонда
В одном порыве вековом
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон
Несутся вскачь за пятаком!..

И в этой сутолке всемирной
Один на целый мир вокруг
Брезгливо поднял бровь Ампирный
Гранитный барин Петербург! (Гранитный барин)

* * *

Вы помните былые дни,
Когда вся жизнь была иною?!
Как были праздничны они
Над петербургскою Невою!

Вы помните, как ночью вдруг
Взметнулись красные зарницы
И утром вдел Санкт-Петербург
Гвоздику юности в петлицу?

Ах, кто мог знать, глядя в тот раз
На двухсотлетнего гиганта,
Что бьет его последний час
На... Петропавловских курантах!

И вот иные дни пришли!
И для изгнанников дни эти
Идут вдали от их земли
Тяжелой поступью столетий.

Вы помните иглистый шпиц,
Что Пушкин пел так небывало?
И пышность бронзовых страниц
На вековечных пьедесталах?

И ту гранитную скалу,
Где всадник взвился у обрыва;
И вдаль летящую стрелу
Звенящей Невской перспективы;

И вздох любви нежданных встреч
На площадях, в садах и скверах,
И блеск открытых женских плеч
На вернисажах и премьерах;

И чьи-то нежные уста,
И поцелуи в чьем-то взоре
У разведенного моста
На ожидающем моторе?..
Вы помните про те года
Угасшей жизни петербургской?
Вы помните, никто тогда
Вас не корил тем, что вы русский?

И белым облаком скользя,
Встает все то в душе тревожной,
Чего вернуть, увы, нельзя
И позабыть что невозможно!.. (Вы помните былые дни)

Весь сборник «Блистательный Санкт-Петербург» и другие стихи Н.Я.Агнивцева читаем здесь


Ужель в скитаниях по миpy
Вас не пронзит ни разу, вдруг,
Молниеносною рапирой -
Стальное слово "Петербург"?

Ужели Пушкин, Достоевский,
Дворцов застывший плац-парад,
Нева, Мильонная и Невский
Вам ничего не говорят?

А трон Российской Клеопатры
В своем саду?.. И супротив
"Александринскаго театра"
Непоколебленный массив?

Ужель неведомы вам даже:
Фасад Казанских колоннад?
Кариатиды Эрмитажа?
Взлетевший Петр, и "Летний Сад"?

Ужели вы не проезжали,
В немного странной вышине,
На старомодном "Империале"
По "Петербургской стороне"?

Ужель, из рюмок томно-узких
Цедя зеленый Пипермент,
К ногам красавиц петербургских
Вы не бросали комплимент?

А непреклонно-раздраженный
Заводов Выборгских гудок?
А белый ужин у "Донона"?
А "Доминикский" пирожок?

А разноцветные цыгане
На "Черной речке", за мостом,
Когда в предутреннем тумане
Все кувыркается вверх дном;

Когда моторов вереница
Летит, дрожа, на "Острова",
Когда так сладостно кружится
От Редерера голова!..

Ужели вас рукою страстной
Не молодил на сотню лет,
На первомайской сходке - красный
Бурлящий Университет?

Ужель мечтательная Шура
Не оставляла у окна
Вам краткий адрес для амура:
"В. О. 7 л. д. 20-а?"

Ужели вы не любовались
На Сфинксов фивскую чету?
Ужели вы не целовались
На "Поцелуевом мосту"?

Ужели белой ночью в мае
Вы не бродили у Невы?
Я ничего не понимаю!
Мой Боже, как несчастны вы!.. (Вдали от тебя, Петербург, 1923)