Московские странности - 7

На том же Ваганьковском кладбище самое оживлённое место (как вам каламбурчик?) - это, конечно, могила Высоцкого. К десятилетию со дня смерти ВВС какой-то дебил, помнится, даже предложил устроить легкоатлетический пробег от Таганки до могилы. Дебила послали туда, где ему самое место, но дивные дела творятся там по сию пору. Спасибо, конечно, что хотя бы палатка с кассетами и дисками вынесена за кладбищенскую ограду (впрочем, недалеко).
И вот. Около могилы, усыпанной цветами, стоит семья и папа, подсказав сыну, на что и как нажимать, с веселой улыбкой пристраивается к памятнику. Фотограф щёлкает...
Нет, не буду цитировать Окуджаву. Вспомню Давида Самойлова:

Фотографирует себя
С девицей, с другом и соседом,
С гармоникой, с велосипедом,
За ужином и за обедом,
Себя – за праздничным столом,
Себя – по окончаньи школы,
На фоне дома и стены,
Забора, бора и собора,
Себя – на фоне скакуна,
Царь-пушки, башни, колоннады,
На фоне Пушкина – себя,
На фоне грота и фонтана,
Ворот, гробницы Тамерлана,
В компании и одного –
Себя, себя. А для чего?

Он пишет, бедный человек,
Свою историю простую,
Без замысла, почти впустую
Он запечатлевает век.

А сам живёт на фоне звёзд.
На фоне снега и дождей,
На фоне слов, на фоне страхов,
На фоне снов, на фоне ахов!
Ах! – миг один,– и нет его.
Запечатлел, потом – истлел
Тот самый, что неприхотливо
Посредством линз и негатива
Познать бессмертье захотел.
А он ведь жил на фоне звёзд.
И сам был маленькой вселенной,
Божественной и совершенной!
Одно беда – был слишком прост!
И стал он капелькой дождя...

Кто научил его томиться,
К бессмертью громкому стремиться,
В бессмертье скромное входя?

И стало мне отчего-то грустно...