|
|
Пишет vadim_i_z (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} vadim_i_z)@ 2008-01-30 10:39:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Опыт дружеского шаржа
Как Николай Васильевич Гоголь писал бы в журнале![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
quod_sciam@lj – Ну, что ж теперь мы будем делать?– сказал Фафнир, смотря прямо ему в очи.
Но ничего не знал на то сказать студент и стоял, утупивши в землю очи.
– Что, сынку, помогла тебе твоя традесканция?
Студент был безответен.
– Так продать? продать науку? продать своих? Стой же, слезай со стула!
Покорно, как ребенок, слез он со стула и остановился ни жив ни мертв перед Фафниром.
– Стой и не шевелись! Я тебя обучил, я тебя и отчислю!– сказал Фафнир и, отступивши шаг назад, взял ручку.
Бледен как полотно был студент; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя Роланда, или Одиссея, или Беовульфа – это было имя Голливуда. Фафнир поставил неуд.
Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и поплелся в деканат, не сказавши ни одного слова.
– Чем бы не студент был?– сказал Фафнир,– и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в конспектировании! Пропал, пропал бесславно, как подлая собака!
Как Николай Васильевич Гоголь писал бы в журнале
quod_sciam@lj – Ну, что ж теперь мы будем делать?– сказал Фафнир, смотря прямо ему в очи.Но ничего не знал на то сказать студент и стоял, утупивши в землю очи.
– Что, сынку, помогла тебе твоя традесканция?
Студент был безответен.
– Так продать? продать науку? продать своих? Стой же, слезай со стула!
Покорно, как ребенок, слез он со стула и остановился ни жив ни мертв перед Фафниром.
– Стой и не шевелись! Я тебя обучил, я тебя и отчислю!– сказал Фафнир и, отступивши шаг назад, взял ручку.
Бледен как полотно был студент; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя Роланда, или Одиссея, или Беовульфа – это было имя Голливуда. Фафнир поставил неуд.
Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и поплелся в деканат, не сказавши ни одного слова.
– Чем бы не студент был?– сказал Фафнир,– и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в конспектировании! Пропал, пропал бесславно, как подлая собака!
