|
|
Пишет vadim_i_z (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} vadim_i_z)@ 2008-04-23 22:47:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Гений мошенничества
"The Economist", Великобритания
Крюгер был покровителем грешников. Он был едва ли не самым выдающимся и честолюбивым мошенником всех времен. За первые тридцать лет XX века он построил промышленную империю, основанную на самом скромном изобретении - шведской безопасной спичке, которая по всему миру зажгла огонь спекулятивной сверхприбыли, сначала создавая, а затем сжигая состояния, которые сейчас измерялись бы миллиардами. Как в 1961 году писал Джон Кеннет Гэлбрейт, 'владельцы котелен, держатели акций воображаемых канадских шахт, управляющие взаимных фондов, чей гений и воображение не связаны честностью, так же, как и обычные воры, должны прочесть про Крюгера. Он был Леонардо своего искусства'.
Этот тихий человек, который вел краткую переписку на многих языках мира, мог бы стать одним из величайших людей XX века. Когда 12 марта 1932 г. в своей квартире в Париже он с решительной точностью выстрелил себе в сердце, многим показалось, что над меркнувшей Европой, находящейся между двумя войнами, и Америкой эпохи Депрессии погас свет. Его ошеломляющий оптимизм и попытки бороться с эпохой отчаяния переводом денег из богатых стран в бедные, помогли ему повсюду завоевывать поклонников. Неделю спустя после самоубийства одна газета описала трагедию, как достойную Эсхила или Софокла. 'Его смерть в Париже, произошедшая в прошлую субботу, представляет поистине трагическое крушение карьеры, не превзойденной в этой области никем на памяти живущего поколения, - говорилось в статье с мрачным продолжением. - Пытаясь стать силой добра, Крюгер, был сокрушен унылостью своего времени'.
Итак, когда три недели спустя The Economist сообщил, что дипломированные бухгалтеры обнаружили обман и махинации в счетах его бизнес-империи, - это издание было не одиноко в своем мучительном унижении. Мир в ужасе вскидывал руки вверх по мере того, как появлялись новые подробности об обесцененных двойным учетом активах и, хуже того, о фальсификациях с итальянскими облигациями на сумму $142 млн., которые предположительно Крюгеру были проданы правительством Бенито Муссолини. В Швеции, где в течение двадцати пяти лет Крюгера почитали как национального героя, пал премьер-министр и вырос уровень самоубийств. Вскоре стало ясно, что долг компаний Крюгера был больше государственного.
Полный текст здесь. О Крюгере писал и Эренбург (называя его Крейгером). Книга называется «Единый фронт», в Сети ее, кажется, нет, но вот цитата из "Люди, годы, жизнь":
Ивар Крейгер построил империю из спичечных коробок. Он давал советы Пуанкаре, как стабилизовать франк, помогал полякам проводить «санацию». На Уолл-стрите он считался самым одаренным из бизнесменов, притом джентльменом, образцом честности, спокойствия, благородства. В Чили он закрыл спичечные фабрики и выбросил рабочих на улицу, в Германии убедил социал-демократов запретить ввоз спичек, чтобы оградить рабочих от безработицы: в годы инфляции он скупил немецкие фабрики. Греческий диктатор Пангалос ему скорее нравился, но Пангалос не захотел предоставить ему спичечную монополию, и Крейгер содействовал очередному перевороту. Он помог свергнуть правительство Боливии. Он ненавидел русских: они осмеливаются не только изготовлять у себя спички, но и вывозить их за границу. Он был вполне светским человеком, мог беседовать о Фрейде или об Уайльде.
В 1930 году вышла моя книга о короле спичек; в отличие от других моих книг того времени (документальных), «Единый фронт» — роман с ключом. Ивар Крейгер в романе назывался Свеном Ольсоном. Не знаю почему, но я решил похоронить короля спичек, он умирал, поговорив о французском премьере Тардье. Роман перевели на различные языки. Шел 1931 год; мировой кризис рос. Крейгер нервничал; он пытался объяснить публике падение акций «большевистскими интригами»; в некоторых газетах появились статейки о том, что я хочу погубить короля спичек. Это было настолько глупо, что я не мог даже возгордиться.
Правительства во Франции быстро менялись, но Тардье еще был премьером, когда в 1932 году Ивар Крейгер застрелился. Его секретарь барон фон Драхенфельс писал в своих воспоминаниях, что накануне самоубийства на ночном столике короля спичек он видел мою книгу. Крейгера похоронили с почестями; газеты называли его «невинной жертвой мирового кризиса». Шведский парламент объявил мораторий. Вдруг выяснилось, что Крейгер подделывал итальянские облигации; благородный джентльмен оказался шулером.
"The Economist", Великобритания
Крюгер был покровителем грешников. Он был едва ли не самым выдающимся и честолюбивым мошенником всех времен. За первые тридцать лет XX века он построил промышленную империю, основанную на самом скромном изобретении - шведской безопасной спичке, которая по всему миру зажгла огонь спекулятивной сверхприбыли, сначала создавая, а затем сжигая состояния, которые сейчас измерялись бы миллиардами. Как в 1961 году писал Джон Кеннет Гэлбрейт, 'владельцы котелен, держатели акций воображаемых канадских шахт, управляющие взаимных фондов, чей гений и воображение не связаны честностью, так же, как и обычные воры, должны прочесть про Крюгера. Он был Леонардо своего искусства'.
Этот тихий человек, который вел краткую переписку на многих языках мира, мог бы стать одним из величайших людей XX века. Когда 12 марта 1932 г. в своей квартире в Париже он с решительной точностью выстрелил себе в сердце, многим показалось, что над меркнувшей Европой, находящейся между двумя войнами, и Америкой эпохи Депрессии погас свет. Его ошеломляющий оптимизм и попытки бороться с эпохой отчаяния переводом денег из богатых стран в бедные, помогли ему повсюду завоевывать поклонников. Неделю спустя после самоубийства одна газета описала трагедию, как достойную Эсхила или Софокла. 'Его смерть в Париже, произошедшая в прошлую субботу, представляет поистине трагическое крушение карьеры, не превзойденной в этой области никем на памяти живущего поколения, - говорилось в статье с мрачным продолжением. - Пытаясь стать силой добра, Крюгер, был сокрушен унылостью своего времени'.
Итак, когда три недели спустя The Economist сообщил, что дипломированные бухгалтеры обнаружили обман и махинации в счетах его бизнес-империи, - это издание было не одиноко в своем мучительном унижении. Мир в ужасе вскидывал руки вверх по мере того, как появлялись новые подробности об обесцененных двойным учетом активах и, хуже того, о фальсификациях с итальянскими облигациями на сумму $142 млн., которые предположительно Крюгеру были проданы правительством Бенито Муссолини. В Швеции, где в течение двадцати пяти лет Крюгера почитали как национального героя, пал премьер-министр и вырос уровень самоубийств. Вскоре стало ясно, что долг компаний Крюгера был больше государственного.
Полный текст здесь. О Крюгере писал и Эренбург (называя его Крейгером). Книга называется «Единый фронт», в Сети ее, кажется, нет, но вот цитата из "Люди, годы, жизнь":
Ивар Крейгер построил империю из спичечных коробок. Он давал советы Пуанкаре, как стабилизовать франк, помогал полякам проводить «санацию». На Уолл-стрите он считался самым одаренным из бизнесменов, притом джентльменом, образцом честности, спокойствия, благородства. В Чили он закрыл спичечные фабрики и выбросил рабочих на улицу, в Германии убедил социал-демократов запретить ввоз спичек, чтобы оградить рабочих от безработицы: в годы инфляции он скупил немецкие фабрики. Греческий диктатор Пангалос ему скорее нравился, но Пангалос не захотел предоставить ему спичечную монополию, и Крейгер содействовал очередному перевороту. Он помог свергнуть правительство Боливии. Он ненавидел русских: они осмеливаются не только изготовлять у себя спички, но и вывозить их за границу. Он был вполне светским человеком, мог беседовать о Фрейде или об Уайльде.
В 1930 году вышла моя книга о короле спичек; в отличие от других моих книг того времени (документальных), «Единый фронт» — роман с ключом. Ивар Крейгер в романе назывался Свеном Ольсоном. Не знаю почему, но я решил похоронить короля спичек, он умирал, поговорив о французском премьере Тардье. Роман перевели на различные языки. Шел 1931 год; мировой кризис рос. Крейгер нервничал; он пытался объяснить публике падение акций «большевистскими интригами»; в некоторых газетах появились статейки о том, что я хочу погубить короля спичек. Это было настолько глупо, что я не мог даже возгордиться.
Правительства во Франции быстро менялись, но Тардье еще был премьером, когда в 1932 году Ивар Крейгер застрелился. Его секретарь барон фон Драхенфельс писал в своих воспоминаниях, что накануне самоубийства на ночном столике короля спичек он видел мою книгу. Крейгера похоронили с почестями; газеты называли его «невинной жертвой мирового кризиса». Шведский парламент объявил мораторий. Вдруг выяснилось, что Крейгер подделывал итальянские облигации; благородный джентльмен оказался шулером.
