Перевод фрагмента газетной статьи
     C открытием памятника в Минске не просто появилось еще одно место памяти и печали. Необычность пластического решения произведения архитектора Леонида Левина и скульптора Максима Петруля на самом деле удивляет. Левин так определяет образ, вополощенный в скульптуре: все и всё разрушено, уничтожено. Стол – место сбора семьи, но он с глубокой трещиной, стул тоже сломан. Воплощенное в этом памятнике – попвтка философских размышлений о сущности бытия.
     Быть может, впервые у нас,– подчеркнул в разговоре с нашим кореспондентом Леонид Левин,– затрагивая такую тему в монументальном искусстве смогли отойти от крика людей, который раздирает душу, от убийств, колючей проволоки. Вместо всего этого – только философия, напоминание о прошлом: разрушенные жизни и остатки семейного уюта – стол и стул.
     Леонид Левин говорит, что Республиканский совет по монументальному искусству при Министерстве культуры Республики Беларусь отметил нетрадиционный философский подход к решению темы. “Пусть минчане и гости города подумают, что это такое, почему воплощено именно так”,-- считает архитектор.
     – При создании памятника мы придерживались неординарного подхода к современной монументальной, мемориальной пластике,– сказал корреспонденту «Культуры» Максим Петруль.– В этой работе произошел полный отход от буквального искусства – тему одиночества и покинутости выразили через мебель. Вы видите результат нашего взаимопонимания.
     Зрелость и молодость, по мнению Леонида Левина, весьма успешно соединились в этом творческом процессе:
     – Максим учится у меня, я у него, и мы сотрудничаем не впервые. Он скульптор, я архитектор – замечательно, что у нас есть понимание. И, наверное, самое главное – это понимание того, что нельзя жить искусством, которое осталось за бортом сегодняшнего дня. Нельзя творить и двигаться в будущее, основываясь исключительно на стандартах: солдат с винтовкой, крик, знамя.
     Те, кто посещает памятные места, также размышляют и хотят прийти к большим обобщениям. Мы пришли к тому, что традиция – это, безусловно, хорошо, но и она не может стоять на месте.