Как персонажи Мольера заговорили по-украински и по-белорусски Есть у французского драматурга комедия "Господин де Пурсоньяк". Переводя ее в начале XX века на русский язык, поэт и переводчик Николай Минский столкнулся с непростой проблемой. Завязывая интригу, Люсетта и Нерина выдают себя за уроженок Гаскони и Пикардии и говорят на соответствующих диалектах. Разумеется, в переводе этот нюанс пропадает.
Выпускник Минской гимназии Николай Максимович Виленкин не случайно взял именно такой псевдоним. Местные реалии он знал, поэтому и пошел на рискованный шаг. Читаем ремарку переводчика к сцене восьмой второго действия: В подлиннике Люсетта и Нерина говорят на лангедокском и пикардийском наречии. Чтобы передать сценический эффект этого разноязычия, переводчик воспользовался языками малорусским и белорусским, вполне сознавая искусственность такого приема.
В результате диалог между говорящим на классическом французском лиможским адвокатом и двумя мнимыми представительницами... гм... национальных окраин выглядит по-русски так:
( - Та ж я кажу святу правда! - Алеж то моя свента правда )
Конечно, белорусский язык в версии Нерины здорово смахивает на польский. Что ж, не будем слишком строги к необразованной пикардийке.
Эксперимент Минского продолжения не получил; в последующих переводах других авторов персонажи говорят на простонародном, но всё-таки русском языке. Конечно, колорит при этом теряется... но - ничего не поделаешь.
Upd Уважаемые читатели, прежде чем сообщать мне, что Нерина говорит скорее по-польски, чем по белорусски, прочтите предпоследний абзац :-) Да, похоже, именно таким представляли белорусский язык живущие за пределами Северо-Западного края...
