Не самый известный рассказ, но мне он очень нравится.
Пусть будет в ЖЖ.

Телефонный разговор
(A Telephonic Conversation, 1880)

Перевод Н.Колпакова 

      Разговор по телефону, когда вы просто сидите рядом и никакого участия в нем не принимаете, - это, по моему разумению, одна из интереснейших диковинок в современной жизни. Например, вчера, когда я сидел и писал серьезную статью на возвышенную философскую тему, в комнате происходил подобного рода разговор. Оказывается, когда под рукой кто-нибудь говорит по телефону, пишется намного лучше. Ну вот началось все так: одна особа - член нашей семьи - зашла в комнату и попросила меня соединить ее по телефону с домом Баглеев, в деловой части города. Я давно заметил, что женщины, причем во многих городах, всегда стараются уклониться от переговоров с центральной телефонной станцией. Не знаю почему, но это так. Словом, я вызвал центральную, и между нами произошел такой разговор:
      Центральная (грубо). Алло!
      Я. Центральная?
      Центральная. Конечно центральная. Что надо?
      Я. Соедините меня, пожалуйста, с Баглеями.
      Центральная. Соединяю. Не вешайте трубку.
      Потом я слышу: клак, клак, крак... кррак, крак, клак, клак; потом - ужасный скрежет зубов; и наконец - пискливый женский голос:
      - Да-а?.. (Постепенно голос повышается.) Вас слушают, кто говорит?
      Не отвечая, я передаю трубку и усаживаюсь за стол. Тут-то и произошла самая странная вещь на свете - разговор, при котором слышно только одного собеседника. Вы слышите вопросы, но не слышите ответов. Слышите приглашения, и в ответ не слышите ни слова благодарности. Мертвая тишина вдруг прерывается неожиданными, ничем не оправданными восклицаниями то радостного изумления, то печали, то ужаса. И вы никак не можете взять в толк, о чем разговор, ибо не слышите ни слова из того, что говорится на другом конце провода. Так вот, за время этого разговора я услышал множество самых разнообразных реплик и ответов, причем все они выкрикивались, - ведь женщину невозможно убедить, что по телефону можно говорить и тихо.
      - Да?! Но как же это случилось?
      Молчание.
      - Что вы сказали?
      Молчание.
      - Нет, нет! Я этого не думаю.
      Молчание.
      - Нет! Нет, нет, я вовсе не то хотела сказать. Я хотела сказать, положите, пока он еще кипит или совсем перед тем как закипит.
      Молчание.
      - Что?!
      Молчание.
      - Я прострочила по самой кромке со всех сторон.
      Молчание.
      - Да, мне тоже так нравится; но, пожалуй, все-таки лучше отделать валансьеном, или бомбазином, или чем-нибудь в этом роде. Это придаст вид... и сразу же бросится в глаза.
      Молчание.
      - Это сорок девятая Второзакония... от шестьдесят четвертой до девяносто седьмой включительно. Мне кажется, нам всем следовало бы почаще перечитывать их.
      Молчание.
      - Может, и так. Я обычно употребляю шпильку для волос.
      Молчание.
      - Что вы сказали? (В сторону.) Дети, тише!
      Молчание.
      - Ах, год! Господи, а мне показалось, будто вы сказали кот.
      Молчание.
      - И с каких пор?
      Молчание.
      - Да что вы! Вот не знала!
      Молчание.
      - Вы удивляете меня! Ведь это ж, по-видимому, совершенно невозможно!
      Молчание.
      - Кто делает?
      Молчание.
      - Господи помилуй!
      Молчание.
      - И что только на свете творится!.. Неужто прямо в церкви?
      Молчание.
      - И ее мать там была?
      Молчание.
      - Господь с вами! Миссис Баглей! Я б со стыда сгорела! Что же они делали?
      Молчание.
      - Я, конечно, не могу быть совершенно уверена; ведь у меня нет под рукой нот; впрочем, мне кажется, это будет вот так: тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, трам-та-рам-ля-ля-ля-ля! Ну а потом повторяется.
      Молчание.
      - Да... по-моему, это очень мило... и очень торжественно и выразительно, но только если выдержать андантино и пианиссимо.
      Молчание.
      - Ах, леденцы, леденцы! Но я никогда не позволяю им есть сладости. Да, впрочем, они и не могут, во всяком случае пока у них нет зубов.
      Молчание.
      - Что?!
      Молчание.
      - Нет, нисколько... продолжайте. Да, он здесь... пишет. Нет, это ему не мешает.
      Молчание.
      - Хорошо. Я приду, если смогу. (В сторону.) Господи, просто рука отваливается держать эту штуку. Чтоб ей...
      Молчание.
      - Нет, нет, нисколько. Я люблю поговорить... Только боюсь, не задерживаю ли я вас...
      Молчание.
      - Что, гости?
      Молчание.
      - Нет, мы никогда не кладем на них масла.
      Молчание.
      - Да, это прекрасный способ. Но все поваренные книги говорят, они становятся вредны, когда проходит сезон. Да он их все равно не любит... особенно консервированные.
      Молчание.
      - Нет, мне кажется, это слишком дорого, мы никогда не давали больше пятидесяти центов за пачку.
      Молчание.
      - Вам надо идти? Тогда до свиданья.
      Молчание.
      - Да, по-моему так. До свиданья.
      Молчание.
      - Хорошо, в четыре часа, я буду готова. До свиданья.
      Молчание.
      - Очень благодарна, очень. До свиданья.
      Молчание.
      - Да нет, нисколько!.. совсем не устала... Какая?.. Ах, как я счастлива слышать это от вас. До свиданья. (Вешает трубку и говорит: "Ох, прямо рука отвалилась!")
      Мужчина просто сказал бы: "До свиданья" - и на этом кончил. Но женщины - нет! Они не таковы, - я это говорю в похвалу им, - резкость им не по нраву.