Иллюстрируем Сергея Лукьяненко
     Во двор стремительной легкой походкой вбежали молодые девушки – в той самой полосатой форме, в цветных беретиках на голове, с легкими пиками в руках. А у ноги каждой девушки бежала маленькая собачка с длинной шелковистой шерсткой и бантиком на голове!
     – Йоркширские терьеры? – воскликнул я.
     Гламурная стража остановилась, окружив нас четким полукругом.
     – Да, – напряженным голосом ответил Андрей. – Йоркширские терьеры, верные псы кардиналов, собаки убийцы…
     Я захохотал. Представить йорка в виде собаки охранника было просто невозможно. Любимцы богемной публики, карманные собачки светских дам с Рублевки и подчеркнуто маскулинных актеров вроде Бельмондо – и это собаки убийцы?
     Девушки продолжали смотреть на нас с каменным выражением на лицах. Собаки виляли коротенькими хвостиками.
.................
     Девушки в полосатой форме строго смотрели на меня. Песики игриво крутили хвостиками. Марко улыбался.
     – Здравствуйте, – сказал я. – Скажите, а эти собаки – йоркширские терьеры?
     – Отчасти, – кивнул Марко. – Считаете их несерьезными охранниками?
     – Ну… если только от мышей…
     Марко посмотрел на одну из девушек:
     – Капрал, покажите гостю, как работают наши милые пушистые крошки.
     Девушка кивнула. Отдала свою смешную (конечно, если не обращать внимания на острый листовидный наконечник) пику подруге. Шагнула ко мне, протянула руку:
     – Дайте вашу куртку, пожалуйста.
     Голос у нее был нежный, тоненький. Таким голосом надо признаваться в любви.
     Я пожал плечами и снял куртку. Здесь было тепло.
     – Она вам очень дорога? – поинтересовалась девушка.
     – Нет. Не очень.
     – Это хорошо.
     Девушка покачала куртку на руке – собачка у ее ног пристально следила за каждым движением. Потом скомандовала:
     – Убей.
     И подбросила куртку в воздух.
     Собачка словно распласталась на брусчатке – а потом взмыла в воздух. Может быть, на такой прыжок был бы способен кот – очень сильный, матерый дворовый кот. Но и то вряд ли – собачка вцепилась в куртку на высоте метра в полтора, а то и в два. Вместе с курткой песик рухнул вниз – и клацающий, щелкающий зубами, рычащий комок покатился по мостовой. Во все стороны летели обрывки ткани, я как то раз видел такое, когда дворник во дворе старой, разболтанной газонокосилкой наехал на какую то ветошь. Прошло секунд десять – и песик отскочил от куртки.
     Впрочем, называть это располосованное на ленточки тряпье одеждой не рискнул бы самый непривередливый бомж.
     – Мама родная, – сказал я.
     Песик задорно гавкнул и побежал к хозяйке. Та погладила его (не сводя с меня взгляда), потом достала из клоунских штанов кусок сахара рафинада и дала собаке.
     – Если его не оттащить от врага, то он перегрызает позвоночник за десять–пятнадцать секунд, – сказал Марко. – Впрочем, если шея защищена, то он сосредоточится на лице.

Источник картинки