В первый же день я никак не мог придумать тему для статьи. Потом меня осенило: сегодня 22 апреля 1864 года, значит, завтра исполнится триста лет со дня рождения Шекспира; лучше темы и не придумаешь. Я достал энциклопедию, раскрыл ее и узнал, кто такой был Шекспир и что он сделал, потом, позаимствовав эти сведения, преподнес их публике; и надо сказать, что трудно было бы даже нарочно найти аудиторию, более нуждающуюся в сведениях о Шекспире. Того, что Шекспир сделал, не хватило бы на приличной длины передовицу, остальное я дополнил тем, чего он не делал, - и во многих отношениях это было куда интересней и занимательней, чем самые выдающиеся из его деяний. 
               Марк Твен. Из «Автобиографии»

     – Что ж, – согласился он, – разыщу, если не забуду. А есть у нее какие-нибудь родители?
     – Я знаю тетку. Живет на Парк-стрит. Жуткая зануда.
     – Зануда?! Эта дивная... то есть миловидная девушка?
     – Тетка. Она считает, что Бэкон написал Шекспира.
     – Бэкон? Как это? Кого?
     – Это такой лорд. Ну, про Шекспира ты слышал. Тетка считает, что его пьесы написал не он, а этот самый лорд. Уступил, что ли.
     – Молодец, – одобрил Арчибальд, – хотя кто его знает... Может, задолжал твоему Шекспиру.
     – Видимо, да.
     – Как его звали?
     – Бэкон.
     Арчибальд записал это имя на манжете, приговаривая: "Ага, ага..."
               Пэлем Грэнвил Вудхауз. Благоговейное ухаживание

     – Хороший у вас бекон, - сказал полковник.
     – Лучший в Англии, - подхватил Гуд, - а ведь по части завтраков Англия - истинный рай. Не пойму, зачем гордиться империей, когда у нас есть яйца и ветчина. Надо бы изобразить на гербе трех свинок и трех кур. Именно они подарили нашим поэтам утреннюю радость. Только тот, кто позавтракал, как мы, способен написать: "Сгорели свечи, и веселый день..."
     – Значит, бекон и впрямь создал Шекспира, - сказал полковник.
     – Конечно, - сказал юрист и, увидев, что девушка их слышит прибавил: 
     – Мы хвалим ваш бекон, мисс Харди.
               Г.К.Честертон.  Драгоценные дары капитана Пирса

     Часовой. Дух! Да охранят нас ангелы господни!
     Неизвестный. Хорошо сказано, приятель. С вашего разрешения, я это запишу, ибо память у меня никуда не годная. (Достает вощеные таблички и пишет.) Сдается мне, хорошая это сцена: вы стоите один на посту, а я приближаюсь, как призрак в лунном сиянии. Не смотрите на меня так удивленно, но послушайте, что я вам скажу. У меня здесь сегодня свидание с одной смуглой леди. Она обещала мне подкупить часового. Я дал ей на это средства: четыре билета в театр "Глобус".
     Часовой. Вот проклятая! Она дала мне только два.
     Неизвестный (отрывая табличку). Друг мой, только покажите эту дощечку, и вас с радостью пропустят в театр в любой день, когда будет идти пьеса Вилля Шекспира. Приводите жену. Приводите друзей. Приводите хоть весь гарнизон. Свободного места всегда достаточно.
               Джордж Бернард Шоу. Смуглая леди сонетов

     Ужасно глупо получилось, — сказала мне американка, с которой я познакомился в заштатной английской гостинице. — Книжка лежала на прилавке вместе с детективами, и я, решив, что это тоже детектив, ее купила. Представляете, что со мной было, когда я обнаружила, что это Шекспир? Ничего не подозревая, я пришла домой, улеглась в постель, устроилась поудобнее и тут только поняла, что у меня в руках трагедия «Макбет», издание для старшеклассников.
     — Как «Айвенго», — вставил я. — Или Лорна Дун.
               Джеймс Тербер. Тайна убийства в «Макбете»

Макбет. Роман Арнольда Беннета, Джона Голсуорси или кого угодно другого. Последняя глава 
     Значит, ему все-таки не уйти от поражения. Битву он проигрывает. Его солдаты даже не сражаются и уже сообщили старому Сиварду, что готовы сдаться на милость победителя, если им оставят жизнь. А старый вояка, чьего сына он, Макбет, только что прикончил, не упустит случая. 
     Так стоило ли стольких убивать? Дункан, Банко, семья Макдуфа - да, он пролил реку крови: жаль, что все это не сон - ведь убитые были бы тогда живы и любили бы его.     Как заливаются ласточки! Слегка придурковатый Банко всегда очень нежно относился к ласточкам. Но покойница жена, которую эти англичане упорно величают леди Макбет, спорила с Банко, доказывая, что ласточки не соблюдают элементарных требований санитарии - они прямо кишат какими-то клопами и заносят их в замок, где насекомых и без того хватает. Однако Дункан вставал на сторону Банко, а когда покойница сама стала королевой, то не позволила ломать гнезда. Ей хотелось во всем придерживаться вкусов Дункана - не дай бог подумают, что Макбеты не знают, как положено жить королям. И вот ласточки теперь заливаются, они всегда заливаются, когда не ловят мух. 
     Он вдруг вспомнил, что так и не сказал жене правду про Банко, и у него даже сердце заколотилось. Она-то думала, будто он совершил убийство из-за предсказания ведьм - ведь именно потомки Банко должны были стать королями. А на самом деле просто из-за того, что Банко задирал нос - экий он, мол, добродетельный. Это всегда противно, а когда через пару минут нужно отправляться на убийство - так и вообще вынести нельзя. Тому, кто ничего не делает, легко быть добродетельным, а человеку действия не до совести. У ленивых танов, засевших по своим родовым поместьицам, нет ни капли честолюбия, вот они и болтают всякую чушь про совесть, чтобы оправдать свою лень. 
     До чего все-таки прекрасное утро! Разве найдешь что-нибудь золотистей этого золотого вереска, голубее голубого неба и белее этих белых облаков? С вершины холма он почти различал Римскую стену на юге и Форс Бридж на севере. Ветер слегка переменил направление: позже, видимо, пойдет дождь. Но лесной голубь, не обращая внимание на дурной знак, ворковал: «Глянь, две гули! На две гули». Макбет мрачно улыбнулся. Он уже получил не менее тысячи этих «гулей», а глупая птица уговаривает его взять еще две. В прежние времена он запустил бы в нее камнем, но сейчас не стал. Все - тщета! Ты все время куда-то рвешься, кого-то убиваешь, ездишь советоваться с ведьмами, а что в конечном итоге? Голубь воркует то же самое, небеса такие же голубые, облака белые, а вереск желтый. К дьяволу небо! К черту вереск. Пропади пропадом голуби! 
               Джордж Бернард Шоу. Мистер Беннет полагает, что пьесы писать легче, чем романы

     Генерал Пеккем беспечно рассмеялся и привел свой излюбленный, отлично вызубренный пример из классического наследия. – Иногда я кажусь себе Фортинбрасом, ха-ха, из шекспировского "Гамлета", который кружил-кружил вокруг да около, покуда все не рухнуло, а затем в конце концов выдвинулся на передний край и все прибрал к рукам. Шекспир – это…
     – Я в пьесах не разбираюсь, – оборвал его полковник Шейскопф.
     Генерал Пеккем взглянул на него с изумлением. Никогда доселе его ссылку на прославленного шекспировского "Гамлета" не втаптывали в грязь и не игнорировали с таким тупым безразличием. Его стало не на шутку занимать, что за типа подсунул ему Пентагон.
     – А в чем вы разбираетесь? – ядовито спросил генерал.
     – В парадах, – с воодушевлением ответил полковник Шейскопф. – Я могу разослать оповещение о парадах?
               Джозеф Хеллер. Уловка-22

     Именно таким образом и переделывалась, кстати, значительная часть литературы прошлого. Из престижных соображений было желательно сохранить память о некоторых исторических лицах, в то же время приведя их труды в согласие с учением ангсоца. Уже шла работа над переводом таких писателей, как Шекспир, Мильтон, Свифт, Байрон, Диккенс, и некоторых других; по завершении этих работ первоначальные тексты, а также все остальное, что сохранилось от литературы прошлого, предстояло уничтожить. Эти переводы были делом трудным и кропотливым; ожидалось, что завершатся они не раньше первого или второго десятилетия XXI века. 
               Джордж Оруэлл. 1984