|
|
Пишет vadim_i_z (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} vadim_i_z)@ 2007-03-29 00:33:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Две дискуссии. Два Полетаева
Когда я готовился к выступлению о полувековой давности дискуссии, известной как "Физики и лирики",![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
kdv2005@lj подсказал мне (спасибо!) несколько ссылок, в том числе - на прелюбопытный текст: воспоминания доктора физико-математических наук Андрея Полетаева (сотрудника Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта), которые тот написал о своем отце Игоре Андреевиче.
Игорь Полетаев (1915-1983) был физиком, изобретателем, внес значительный вклад в развитие кибернетики - причем в те годы, когда наука эта была, мягко выражаясь, не в моде. Настоятельно рекомендую всем интересующимся почитать об этом здесь и здесь (по второй ссылке - книга Полетаева "Сигнал", бывшая едва ли не первой отечественной монографией по кибернетике), но сейчас речь не об этом.
В конце пятидесятых годов Игорь Андреевич Полетаев неожиданно для себя оказался инициатором дискуссии, которая вскоре приобрела буквально всесоюзный характер.
Всё началось с публикации Ильи Григорьевича Эренбурга. В "Комсомольской правде" он напечатал письмо студентки, рассказавшей о молодом человеке, который был хорошим инженером, но современным вариантом «человека в футляре» (здесь и далее я цитирую воспоминания И.Г.Эренбурга "Люди. Годы. Жизнь", книга 7, глава 21). Все попытки студентки почитать ему стихи Блока или повести его в Эрмитаж кончались неудачей: «Нужно быть людьми атомного века».
Полетаев случайно прочитал этот газетный «подвал». Юрий, дескать, „деловой человек", душа его (раз не ходит в концерты и по музеям) не развита, она (душа) – целина, корчевать ее надо, распахивать и засевать. Ивсетакоепрочее. Гос-споди, чушь какая!!! (воспоминания И.А.Полетаева воспроизводятся по этой публикации). Написал запальчивое письмо, подписался "И.Полетаев (инженер)", отправил в редакцию и забыл о нём. Однако через две недели та же газета опубликовала его заметку под заголовком "В защиту Юрия".
Вот тут-то всё и началось! Газета получила тысячи писем, большинство - от сторонников Эренбурга (Илья Григорьевич пишет, что их было девять десятых, Игорь Андреевич - что соотношение было шесть к четырём). Сейчас, много лет спустя, трудно дать объективную оценку происходившему.
ПОЛЕТАЕВ: Произошло какое-то закономерное расслоение, которое меня поразило, когда я на третий день стал размышлять и подсчитывать. „За" меня оказались люди, которых я ранее почитал за толковых и эффективных работников, „против" же оказались в основном бездельники, охламоны и неумехи, которых всегда предостаточно и в „научном", и в ненаучном учреждении. И еще: „против" кричали очень громко, агрессивно и, увы, в общем-то бездоказательно: „неужели не ясно?!..", „а как же тогда?..", „но ведь Лев Толстой сказал...", вариант – „Максим Горький писал...". Спокойная логика была у моих „сторонников", и они в крик не вдавались. После первого удивления мне это понравилось. Я оказался в группировке, которую сам бы выбрал по другим поводам.
ЭРЕНБУРГ: Инженер Петрухин писал: «Как я могу восхищаться Бахом или Блоком? Что они сделали для России и для человечества?» Агроном Власюк заверял: «Понимать искусство надо, но восторгаться им прошло время». Капитан дальнего плавания М. Кушнарев старался проявить терпимость: «Я считаю так — нравится вам музыка Чайковского — идите, слушайте; нравится вам Блок — читайте на здоровье, но не тяните к этому остальных. Неужели кто-то думает, что мы будем хлопать в ладоши и восхищаться симфониями?» Все письма последователей инженера Полетаева показывали низкий уровень душевного развития: и повторение бессмысленного сочетания имен Баха и Блока, и вопрос о том, что сделал Бах для России, и даже стиль «читайте на здоровье». Однако и письма защитников искусства не были выше его хулителей.
ПОЛЕТАЕВ: Что же я отстаивал (а я-таки „отстаивал" нечто) в этом споре? Я это помню, и я готов „отстаивать" и ныне. Вероятно то, что я отстаивал, кратко можно назвать „свободой выбора". Если я или некто X, будучи взрослым, в здравом уме и твердой памяти, выбрал себе занятие, то – во-первых – пусть он делает как хочет, если он не мешает другим, а тем более приносит пользу; во-вторых, пусть никакая сволочь не смеет ему говорить, что ты, дескать, Х – плохой, потому что ты плотник (инженер, г...очист – нужное дописать), а я – Y – хороший, ибо я поэт (музыкант, вор-домушник – нужное дописать).
Есть охотники „по перу", а есть „по шерсти" (и собаки, и люди), а есть еще и рыболовы. Не беда, если они не будут ходить на ловлю все вместе или не будут все вместе обсуждать успехи, не беда если они не будут не только дружить, но даже встречаться – охотник с рыболовом и v. v. Беда начнется, когда дурак, богемный недоучка, виршеплет, именующий себя, как рак на безрыбье, „поэтом", придет к работяге инженеру и будет нахально надоедать заявлением, что он „некультурен", ибо непричастен к поэзии. Именно это и заявлял Эренбург, да будет ему земля пухом”.
ЭРЕНБУРГ: Задумываясь теперь над дискуссией 1959-1960 годов, я вижу, что наша молодежь не поняла ее трагической ноты: тяга к искусству во второй половине нашего века не ослабевает, а скорее усиливается. Об этом свидетельствуют увеличение тиражей романов во всем мире, куда большая посещаемость выставок живописи, концертов симфонической музыки, театра, кино, даже литературных вечеров. Однако потолок произведений после войны неизменно падает. Большие живописцы и Франции, и наши, и Италии, обозначившие уровень искусства в первой половине века, почти все умерли.
Предваряя возможные вопросы, скажу, что лично мне здесь ближе позиция Эренбурга - и по содержанию, и по форме. Надо, впрочем, заметить, что его оппонент, в свою очередь, был знатоком музыки, живописи, литературы (кстати, он изучал чешский язык специально для того, чтобы прочесть в оригинале "R.U.R." Чапека)... следует различать настоящего Игоря Андреевича Полетаева и "И. Полетаева (инженера)".
О самой дискуссии, получившей имя благодаря стихотворению Бориса Слуцкого, мы ещё когда-нибудь поговорим. А пока перенесёмся на несколько десятилетий вперёд, в наши дни.
Печальную известность получила секта Григория Грабового, глава которой прославился своими обещаниями воскрешать умерших и привлек на свою сторону многих матерей, чьи дети погибли в Беслане. В настоящее время Грабовой находится под следствием, однако его сторонники ведут активную кампанию в его защиту (если я ошибаюсь, пусть меня поправитsmitrich@lj, много писавший об этом деле в "Известиях").
И вот несколько дней назад включаю я телевизор и смотрю новости. Сюжет о Грабовом - и на экране среди его защитников появляется доктор физико-математических наук А.И.Полетаев. Поискал в Сети - да, Андрей Игоревич ПОЛЕТАЕВ, доктор физико-математических наук, биофизик, Институт молекулярной биологии, г. Москва, всё сходится. По ТВ он говорил немного, сюжет был короток, поэтому приведу несколько цитат, следуя этому интервью:
Когда я готовился к выступлению о полувековой давности дискуссии, известной как "Физики и лирики",
kdv2005@lj подсказал мне (спасибо!) несколько ссылок, в том числе - на прелюбопытный текст: воспоминания доктора физико-математических наук Андрея Полетаева (сотрудника Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта), которые тот написал о своем отце Игоре Андреевиче.Игорь Полетаев (1915-1983) был физиком, изобретателем, внес значительный вклад в развитие кибернетики - причем в те годы, когда наука эта была, мягко выражаясь, не в моде. Настоятельно рекомендую всем интересующимся почитать об этом здесь и здесь (по второй ссылке - книга Полетаева "Сигнал", бывшая едва ли не первой отечественной монографией по кибернетике), но сейчас речь не об этом.
В конце пятидесятых годов Игорь Андреевич Полетаев неожиданно для себя оказался инициатором дискуссии, которая вскоре приобрела буквально всесоюзный характер.
Всё началось с публикации Ильи Григорьевича Эренбурга. В "Комсомольской правде" он напечатал письмо студентки, рассказавшей о молодом человеке, который был хорошим инженером, но современным вариантом «человека в футляре» (здесь и далее я цитирую воспоминания И.Г.Эренбурга "Люди. Годы. Жизнь", книга 7, глава 21). Все попытки студентки почитать ему стихи Блока или повести его в Эрмитаж кончались неудачей: «Нужно быть людьми атомного века».
Полетаев случайно прочитал этот газетный «подвал». Юрий, дескать, „деловой человек", душа его (раз не ходит в концерты и по музеям) не развита, она (душа) – целина, корчевать ее надо, распахивать и засевать. Ивсетакоепрочее. Гос-споди, чушь какая!!! (воспоминания И.А.Полетаева воспроизводятся по этой публикации). Написал запальчивое письмо, подписался "И.Полетаев (инженер)", отправил в редакцию и забыл о нём. Однако через две недели та же газета опубликовала его заметку под заголовком "В защиту Юрия".
Вот тут-то всё и началось! Газета получила тысячи писем, большинство - от сторонников Эренбурга (Илья Григорьевич пишет, что их было девять десятых, Игорь Андреевич - что соотношение было шесть к четырём). Сейчас, много лет спустя, трудно дать объективную оценку происходившему.
ПОЛЕТАЕВ: Произошло какое-то закономерное расслоение, которое меня поразило, когда я на третий день стал размышлять и подсчитывать. „За" меня оказались люди, которых я ранее почитал за толковых и эффективных работников, „против" же оказались в основном бездельники, охламоны и неумехи, которых всегда предостаточно и в „научном", и в ненаучном учреждении. И еще: „против" кричали очень громко, агрессивно и, увы, в общем-то бездоказательно: „неужели не ясно?!..", „а как же тогда?..", „но ведь Лев Толстой сказал...", вариант – „Максим Горький писал...". Спокойная логика была у моих „сторонников", и они в крик не вдавались. После первого удивления мне это понравилось. Я оказался в группировке, которую сам бы выбрал по другим поводам.
ЭРЕНБУРГ: Инженер Петрухин писал: «Как я могу восхищаться Бахом или Блоком? Что они сделали для России и для человечества?» Агроном Власюк заверял: «Понимать искусство надо, но восторгаться им прошло время». Капитан дальнего плавания М. Кушнарев старался проявить терпимость: «Я считаю так — нравится вам музыка Чайковского — идите, слушайте; нравится вам Блок — читайте на здоровье, но не тяните к этому остальных. Неужели кто-то думает, что мы будем хлопать в ладоши и восхищаться симфониями?» Все письма последователей инженера Полетаева показывали низкий уровень душевного развития: и повторение бессмысленного сочетания имен Баха и Блока, и вопрос о том, что сделал Бах для России, и даже стиль «читайте на здоровье». Однако и письма защитников искусства не были выше его хулителей.
ПОЛЕТАЕВ: Что же я отстаивал (а я-таки „отстаивал" нечто) в этом споре? Я это помню, и я готов „отстаивать" и ныне. Вероятно то, что я отстаивал, кратко можно назвать „свободой выбора". Если я или некто X, будучи взрослым, в здравом уме и твердой памяти, выбрал себе занятие, то – во-первых – пусть он делает как хочет, если он не мешает другим, а тем более приносит пользу; во-вторых, пусть никакая сволочь не смеет ему говорить, что ты, дескать, Х – плохой, потому что ты плотник (инженер, г...очист – нужное дописать), а я – Y – хороший, ибо я поэт (музыкант, вор-домушник – нужное дописать).
Есть охотники „по перу", а есть „по шерсти" (и собаки, и люди), а есть еще и рыболовы. Не беда, если они не будут ходить на ловлю все вместе или не будут все вместе обсуждать успехи, не беда если они не будут не только дружить, но даже встречаться – охотник с рыболовом и v. v. Беда начнется, когда дурак, богемный недоучка, виршеплет, именующий себя, как рак на безрыбье, „поэтом", придет к работяге инженеру и будет нахально надоедать заявлением, что он „некультурен", ибо непричастен к поэзии. Именно это и заявлял Эренбург, да будет ему земля пухом”.
ЭРЕНБУРГ: Задумываясь теперь над дискуссией 1959-1960 годов, я вижу, что наша молодежь не поняла ее трагической ноты: тяга к искусству во второй половине нашего века не ослабевает, а скорее усиливается. Об этом свидетельствуют увеличение тиражей романов во всем мире, куда большая посещаемость выставок живописи, концертов симфонической музыки, театра, кино, даже литературных вечеров. Однако потолок произведений после войны неизменно падает. Большие живописцы и Франции, и наши, и Италии, обозначившие уровень искусства в первой половине века, почти все умерли.
Предваряя возможные вопросы, скажу, что лично мне здесь ближе позиция Эренбурга - и по содержанию, и по форме. Надо, впрочем, заметить, что его оппонент, в свою очередь, был знатоком музыки, живописи, литературы (кстати, он изучал чешский язык специально для того, чтобы прочесть в оригинале "R.U.R." Чапека)... следует различать настоящего Игоря Андреевича Полетаева и "И. Полетаева (инженера)".
О самой дискуссии, получившей имя благодаря стихотворению Бориса Слуцкого, мы ещё когда-нибудь поговорим. А пока перенесёмся на несколько десятилетий вперёд, в наши дни.
Печальную известность получила секта Григория Грабового, глава которой прославился своими обещаниями воскрешать умерших и привлек на свою сторону многих матерей, чьи дети погибли в Беслане. В настоящее время Грабовой находится под следствием, однако его сторонники ведут активную кампанию в его защиту (если я ошибаюсь, пусть меня поправит
smitrich@lj, много писавший об этом деле в "Известиях").И вот несколько дней назад включаю я телевизор и смотрю новости. Сюжет о Грабовом - и на экране среди его защитников появляется доктор физико-математических наук А.И.Полетаев. Поискал в Сети - да, Андрей Игоревич ПОЛЕТАЕВ, доктор физико-математических наук, биофизик, Институт молекулярной биологии, г. Москва, всё сходится. По ТВ он говорил немного, сюжет был короток, поэтому приведу несколько цитат, следуя этому интервью:
- Что такое Всеобщее Воскрешение? Я думаю, это достояние нашего недалёкого будущего. Фактически, Второе Пришествие – это переход к той фазе человеческого сознания, когда позитивное коллективистическое состояние сознания станет нормой, это повлияет и на жизнь. Ведь и коммунизм и царство Божье – внутри нас!
- Человек, ушедший из одного конкретного контекста жизни, из определенных условий и окружения возвращается обратно в эту жизнь – жизнь плотной реальности – по другой траектории, не допускающей его повторного ухода из жизни. Он может уже не захотеть длительных контактов и общения с родственниками и окружением, ведь эти обстоятельства уже привели его к уходу из жизни. Он будет жить другой жизнью в других условиях.
- Это [Второе Пришествие - В.З.] произойдет тогда, когда воскрешение или возвращение умерших будет массовым. Григорий Петрович не совершает это исключительно сам, он обучает, даёт технологию и возможность сотрудничать с Творцом в этом важном деле. По этим признакам, его личность удовлетворяет требованиям, которые можно предъявить к Великому Учителю или представителю Творца, приход которого знаменует само событие – Второе Пришествие.
После того, как это произойдёт, я полагаю, человечество перейдёт в новую фазу существования. Будет сформирован некий, скажем так, надличностный гармоничный союз; образован теми личностями, которые достаточно развили и подняли своё сознание, чтобы действовать осознанно, синхронно, слаженно в достижении тех высоких целей и выполнении задач, которые перед нами стоят. Пока мы находимся еще на стадии подготовки к этому, находясь в нашей привычной пространственно-временной реальности. - Видение материальных объектов без участия глаз – это не единственный способ прямого видения. На следующем уровне наступает видение энергетических потоков, которые сопутствуют нашим физиологическим процессам, в эзотерической интерпретации – это видение ауры. На следующих уровнях это видение распространяется на другие процессы. Я насчитал пять таких уровней, более авторитетные товарищи говорят, что их пять или десять. То есть уровни проявления прямого видения различны, и на каждом уровне эта реальность имеет разную физическую природу. Сначала плотная реальность, затем энергетическая, далее человек имеет возможность входить во вневременную реальность. [Те, кто читал "Волны гасят ветер", сейчас, наверное, подумали о том же, о чём подумал я, да? - В.З.]
- На конференции я неоднократно говорил, что всё, что происходит сейчас с Григорием Петровичем, я имею в виду факт судебного преследования – это позор для нашей страны. К сожалению, некоторые страны проходят через такие позорные эпизоды, как дело Розенбергов в Америке, как дело Дрейфуса во Франции и другие.
