Андрей Нитченко

* * *

Вальс поливальных машин,
поливальных машин,
вальс на рассвете, отбитые стёклами блики,
на перекрёстке-кольце ни души, ни души,
да вавилонское облако – дробноязыкий
контур червлёный растёт, раздвигая дома,
мудро клубится, горит, оседает и дышит.
То ассирийская шапка, то башня Тамар.
Кто первозданности учит, сияние пишет?
В воздух распахнута площадь и нет голосов,
Вскрыли конверт, где нечитанным время
лежало.
Не отдыхая ползёт черепашка часов.
Пересыпается ночь в табакерке вокзала.
Жизнь пробегает глазами остаток земной:
те же слагаемые – но сумма иная.
Тихо зернится листва. Слепой пятернёй
ветер ощупал лицо моё, запоминая.