Заметки на полях чужих шляп
Не подлежит сомнению, что запись в интернете и художественное произведение – строятся по различным законам, но важнее разницы в писательских методологиях сейчас, пожалуй, различие методов читательских. Какова бы ни была дистанция между автором-интернетчиком (блоггером, жежистом, ну, условно), и автором книжным (журнальным) – эта дистанция пустячна по сравнению с дистанцией между интернетным и бумажным читателем. Это два совершенно различных существа, и, хоть они могут совмещаться в пределах одной человеческой личности, они выглядят по-разному, ведут себя по-разному, думают по-разному и вообще действительно по-разному читают.

Как бы ни отказывались теоретики и практики сетевой литературы от этой самой «сетературы» - кто-то может и не знать, что такой термин был очень в ходу еще недавно – это, пожалуй, поспешность. «От того, что появился интернет, литература совершенно никак не изменилась», - убежден российский писатель Дмитрий Горчев», как нам пишут в Средствах Массовой Информации – кстати, инопланетно прекрасный Горчев, может быть, один из самых ярких первописателей, Пришедших Из Интернета (перебравшийся из Вражьего Лайвджорнала на махонький серверок под тем же именем dimkin). И вот это его заявление - все равно как если бы Джордано Бруно стал брататься с инквизиторами прямо посреди площади Цветов (на которой, как знает всякий морской ёж, его и сожгли, потому что не побратался).



Интернет воспитывает другую культуру чтения – диагональную – и ориентированную на небольшой объем если не целого, то эпизода, периода. Эпизод стремится к тому, чтобы быть максимально законченным. Ход текста должен вынуждать читателя если не не отрываться, то возвращаться, при этом он может быть несвязным, хронологически невыстроенным, непоследовательным, в высшей степени дробным, но в каждой своей частице должен содержать всю картину целиком (как, по некоторым данным, поступает голограмма – разбитая на осколки, она в каждой своей крошке содержится вся, но чем она больше, тем шире, подробнее и отчетливее).

Можно по-разному относиться к этой новой культуре чтения, однако понятно, что на предыдущую, так или иначе похожую на академическую, располагающую свободным временем и намеренную вчитываться в подтексты, она похожа мало.

Так же, по-видимому, не подлежит сомнению, что именно интернетная культура чтения, как и телевизионная культура восприятия визуальных образов, будет стремиться, как воздух, заполнить собой весь объем информационного пространства.

Игнорировать все это уже не имеет смысла. Писатель не может сейчас писать так, как если бы Интернета не существовало. (Меня раздражает эта странная компьютерная программа, которая автоматически выставляет в слове «интернет» большую букву).

Сколько примеров, когда прекрасный в своих спонтанных заметках автор превращается в нечто натянутое и натужное, когда начинает «создавать художественное».

Бывает и так, что на весьма органично существующем в Интернете – броском, блестящем, изящном, остроумном – книга сидит, как на корове сюртук, совершенно ей ненужный и несвойственный.

Чему-то самое место в интернете.
Что-то лучше чувствует себя в книге.

Пока различия существуют, и серьезные.

Это я все к чему? Это я все к рассказам на премию имени Юрия Казакова, который проводит «Новый мир». Сегодня будут подведены итоги, не знаю, какова там процедура объявления. Я просто скажу, что из 52 рассказов оказалось сравнительно мало интересных (ведь все эти рассказы прошли редакторский или там менеджерский «фильтр»: опубликованы в журналах или книгах). Чаще всего через них надо было продираться, они-то написаны совершенно в парадигме бумажного чтения, внимательного, медленного. Что до «продраться» - так это просто: толстые журналы ведь не только ценный мех, но и действительно особая читательская культура. За хороший тон считается ежеабзацно навешивать необременительные залепухи вроде: «над елкой горели орвелловские цифры с красной звездой». Пусть читатель напряжет мозг, вспомнит, как называлась антиутопия Оруэлла и почувствует себя не полным идиотом, как в жизни, а наоборот, разгадывающим хитрые умственные кроссворды хорошо филологически подкованным читателем-профи.

Показались интересными следующие рассказы:

Аркадий Бабченко «Аргун»
Станислав Иванов «Лейтенант Осуги: поэт и авиатор»
Ильдар Абузяров «Курбан-роман»
Ольга Елагина «Пиджак» (между прочим, elagina@lj).
Олег Зоберн «Белый брат Каспара»
Евгений Гришковец «Погребение ангела»
Роман Сенчин «Персен»
Константин Смелый «Жизнь прекрасна»
Светлана Василенко «Город за колючей проволокой»
Владимир Тыцких «Шевиотовый костюм»

Большинство названных – довольно молодые люди. Мне действительно представляется, что молодые люди именно «в массе» пишут значительно интереснее своих старших товарищей (ну, тоже в "массе").

Приятны в целом были представленные рассказы Афанасия Мамедова и Олега Зайончковского, но ничего нового к моему пониманию Мамедова и Зайончковского не добавляют. Может быть, нахальство с моей читательской стороны – все время требовать от писателя нового? Но ведь как только прекратился новый – ну все. Повтор, самоповтор – вообще, конечно, не грех...

Любопытный Алексей Серов (alexserov@lj) и его книга «Мужчины своих женщин», но рассказ «Совершенство» показался натянутым.

Олег Лукошин, «Безобразные девочки снова в моде» - рассказ необычный, но написан небрежно.

Юрий Мамлеев рассчитан на заводных арлекинов, рассказы его вообще-то многие сконструированы так, что там весь скелет наружу, знаешь, что за чем последует, а если не угадываешь (вдруг), то испытываешь вместо облегчения разочарование: совершенно произвольный поворот, когда нечто выскакивает, как чертик из табакерки, никак не предусловленное ходом событий.

Был бы недурен в высшей степени литературственный рассказ-перевертыш Андрея Волоса «Чулишман», но для этого читателя надо сначала еще приклеить к стулу.

~
Все эти рассказы, если что, есть в интернете.

~
Мне сказали, что жюри этой премии, «казаковки», формируется исходя из представлений о системе сдержек и противовесов, потому что у всех различные эстетические вкусы и идеологические предпочтения. Поэтому я не знаю, удастся ли мне отстоять хоть что-нибудь, будут ли хоть какие-нибудь совпадения.