Выставочное
Вчера:
1. Просидел пару часов на стенде. Наиболее замечателен был преподаватель экономики,. вполне вменяемый и любезный гражданин. Произнеся "я Мизеса не люблю, он как-то совсем уж асоциален", купил книжек где-то на $50 - для одесского преподавателя это не так чтобы мало. Перед выбором последней прикинул сумму и сказал: "Вы меня с женой рассорите". Я ответил, что это нам не надо. "Ничего, - сказал он. - С женой я помирюсь, а книжка останется". Я посоветовал ему купить про Йом Кипур американских финансов, и он ответил, что и сам в тут сторону смотрит. И купил.
2. Провел заседалово под названием "Неизвестная экономика в книгах издательства "Социум". Ясное дело, оргкомитет пригласительные распространял, но без всякой мысли о явке. В результате слушали-говорили те, кого позвали мы сами плюс два, кажется, человека пришло самотеком. Прочел ликбезно-пропагандистский текст:

Здравствуйте. Сначала я вам кое-что расскажу (в действительности прочитаю: я записал текст этого рассказа, чтобы компенсировать отвычку выступать перед аудиторией). Надеюсь, это не будет скучно, а если и будет – это не будет долго. Затем, я надеюсь, у вас будут вопросы, и мы просто поговорим.

(0. Затравка)
Сейчас очень жарко. Собираясь на эту встречу, каждый из вас принимал экономическое решение. Вы ранжировали свои потребности и из всех потребностей предпочли удовлетворить такую, которая привела вас сюда. Придя сюда, вы совершили действие. Я не знаю, что побудило к действию каждого из вас. Одних привело любопытство, другие интересуются экономикой, третьи хотят при случае купить книги, которых нет в магазинах, у четвертых случилось лишнее время, а пятые – мои друзья или враги. Я не знаю, почему присутствие здесь оказалось для каждого из вас предпочтительнее купания в море, прохладительного коктейля в кафе, встречи с перспективным клиентом, послеполуденного расслабления или многих других десятков вариантов, о которых я не имею ни малейшего представления. Это знаете только вы, каждый из вас. Каждый из вас принял сугубо индивидуальное решение, и я хотел бы обратить ваше внимание на две вещи. Первая – это моя глубокая благодарность, за то, что вы распорядились редким ресурсом – своим временем – так, как вы им распорядились. Вторая – что индивидуальное решение каждого из вас предшествовало образованию той социальной группы, которую мы здесь видим. Заметим, что эту социальную группу образовало подобие ваших действий (вы все пришли сюда), но не подобие ваших целей и/или ваших ценностей. Каждый из вас, придя сюда, полностью сохраняет свою неповторимую индивидуальность, свои собственные цели и собственные ценности.
Членство в социальной группе является для каждого из вас лишь средством достижения ваших собственных целей. Согласны ли вы с этим? [как и ожидалось, все ответили утвердительно. - vinopivets]

(1. Аксиомы праксиологии)
Если да, то вот что мы увидели на этом простом примере:

1. Индивид – и только он - ставит перед собой цели и стремится достигнуть их с помощью целенаправленного действия. Каково бы ни было участие других людей в том, что вы оказались здесь, вы пришли сюда добровольно, преследуя свои личные цели и тратя на это свои личные ресурсы. Ваша добрая воля и ваш поступок – ваши и больше ничьи.


2. Индивид заранее предполагает, что цель принципиально достижима в результате выбранного им действия. Если бы вы не считали, что получите здесь то, что вы хотите получить (я, конечно, не знаю, что это) – вы бы сюда не пришли.


3. Индивид действует в определенной среде существования. Часть среды находится вне его контроля, это общие условия его деятельности. Другая часть среды контролируется действующим человеком – это средства. В нашей ситуации общими условиями являются моя способность поговорить на интересующую вас тему и включение этой беседы в план выставочных мероприятий, а средствами является ваше время. Заметим, что граница между общими условиями и целями зависит от наших представлений. Если вы решите считать меня не общими условиями, а средством, то вы можете договориться со мной о продолжении беседы в другом месте и в другое время, освободив время этой беседы для достижения других ваших целей.


4. Индивид действует во времени, между своим прошлым и своим будущим. Предпринимая действие, вы полагаете, что ваша жизнь будет лучше, если вы предпримете его, чем если не предпримете. Время каждого индивида ограничено, поэтому оно всегда является средством. Если индивид не считает, что его будущее улучшится в результате действия, он действия не совершает. Вы ведь пришли сюда что-то получить, правда?


5. Всякое действие индивида является выбором. Выбирая, индивид одновременно отказывается от всех возможных альтернативных целей, для которых требуются те же средства, в частности – такое средство как время. Увы, мы не можем одновременно беседовать здесь и купаться в море.


6. Будущее не определено. Я не знаю, удастся ли мне привлечь ваше внимание. Вы не знаете, оправдаются ли ваши ожидания. И я, и вы могли ошибаться; наши знания ограничены, не все, чем мы руководствуемся, является знанием. Даже если мы располагаем теориями, прошедшими наистрожайшие проверки, наша способность применить эти теории может оказаться ограниченной.


7. Действие прибыльно для индивида, если оно приводит к увеличению его субъективного удовлетворения и убыточно, если его удовлетворенность своим положением не улучшается. Вы определенно скажете своим знакомым, что потратили зря время, если не достигнете той цели, с которой пришли сюда. Заметим, что я по-прежнему ничего не знаю о ваших целях: прибыль и убыток от действий индивида субъективны. (Конечно, я хотел бы, чтобы вы получили сегодня прибыль; если это не случится, я окажусь в убытке.)

Эти положения – в разных изложениях их может быть не 7, а 4 или 10, но содержание остается тем же – основы (математик сказал бы – аксиомы) праксиологии, науки изучающей человеческую деятельность. Праксиологические аксиомы являются одновременно аксиомами того, что называется
экономической теорией в трактовке австрийской школы или, попросту, австрийской экономикой.

(2. Исторический экскурс)
Теперь – немного истории.
Австрийская экономика начинается работам Карла Менгера. Именно в его работах экономика начинает рассматриваться не как наука, познающая пути увеличения богатства народов, а как наука о действующем человеке и взаимодействии действующих людей. В своем трактате 1871 года он создал принципиально новую субъективную теорию ценности. Он заменил объективное исчисление ценности субъективным ранжированием. Он ввел различие между экономическим благом (благом, обладающим редкостью) и неэкономическим благом (таким, недостатка в котором нет). Он сформулировал закон убывания предельной полезности, суть которого состоит в том, что каждая следующая единица товара обладает меньшей полезностью, нежели предыдущая единица, так что цена товара определяется его наименьшей полезностью. Вовсе не использующий математики трактат Менгера (вместе с.содержащими математику работы Уильяма Джевонса в Англии и Леона Вальраса в Швейцарии ) составил содержание так называемой маржиналистской революции в политэкономии.
Идеи Менгера были развиты двумя другими замечательными австрийцами Фридрихом фон Визером и Ойгеном Бём-Баверком. Они были коллегами, друзями и даже родственниками, но не были прямыми учениками Мегера.
У Бём-Баверка наиболее важен детально описанный им механизм возникновения цены как меновой стоимости. Другой важный результат - логическое опровержение марксовой теории (в частности, трудовой теории стоимости развитой, фактически, еще до Маркса). Он также сделал существенный вклад
в теорию капитала, выявил значение сбережений для экономики, развил теорию возникновения процента и методологию экономической теории (где Бём-Баверк выступает, конечно, сторонником дедуктивного метода и противником метода исторического).
Визер сделал два важнейших вклада в экономическую теорию. Во-первых, он перевернул положение классической политэкономии о первичности цен
на факторы производства по отношению к потребительским товарам и установил, что в действительности все происходит наоборот: ценность потребных факторов производства вторична по отношению к ценам на потребительские товары и определяется именно тем, как люди ценят производимый с помощью этих средств товар. В самом деле, ценность печи булочника никак не может превысить ценности всех изготовленных в ней булочек, но такой пример вовсе не был очевидным до Визера. Во-вторых, в работах Визера появляется так называемая стоимость альтернативы или стоимость возможности, позволяющая, во-первых, определить соотношение цен (меновых стоимостей) двух товаров, в производстве которых используется один и тот же редкий ресурс и, во-вторых, определить ценность выбора как стоимость наиценнейшей упущенной возможности. Таким образом, Визер заложил фундамент изучения использования и распределения редких ресурсов.
Полной логической стройности и законченности австрийская экономика достигла в трудах великого экономиста Людвига фон Мизеса. (Под законченностью вовсе не следует понимать исчерпанность: пока человек продолжает действовать, он создает новое и меняет условия жизни; меняя условия жизни, он
создает массу работы для всех, кто занимается науками о человеке, в том числе и для австрийских экономистов.)
В 1912 году Мизес издает «Теорию денег и кредита», где полностью описывает как нормальное денежно-кредитные механизмы, так и различные виды
кредитной экспансии и последствия применения необеспеченных денег, главным из которых является неизбежная инфляция. В 1920-м Мизес установил, что плановая экономика не может быть эффективной, поскольку отсутствие рынка приводит к невозможности установления цен, а в 1922 издал книгу «Социализм», содержащую детальный анализ пагубных последствий, к которым приводят различные социально-ориентированные модели экономики. Последующие реализации социалистических идей (от германского национал-социализма и советского социализма до современных государств всеобщего процветания) показали высокую верность и предсказательную силу мизесовского анализа. Мизес заложил основы австрийской теории экономических циклов (и был, кстати, чуть не единственным экономистом, предсказавшим неминуемость Великой Депрессии). В книге «Либерализм в классической традиции» Мизес показывает, что эффективность экономики теснейшим образом связана со свободой человека, а неограниченный рынок является не только естественно, без насилия, возникающим механизмом балансирования человеческих потребностей, но и делает это наилучшим возможным образом. Мизес также уделяет особое внимание роли предпринимателя в развитии экономики и с помощью безупречной аргументации показывает, что всякое внешнее вмешательство в предпринимательскую деятельность приводит как собственно к снижению эффективности предпринимательской деятельности, так и к снижению зависимости производителя от потребителя. В 1949 Мизес публикует «Человеческую деятельность». Этой книге суждено было стать единственным написанным в XX веке полновесным трактатом по экономической теории, положения которого сохраняют свою актуальность и в наши (а кое в чем – особенно в наши) дни. Еще одна из важнейших работ Мизеса – его книга «Теория и история», посвященная отличиям методологии наук о человека от естественнонаучной методологии и введению принципа методологического дуализма.
Среди учеников и последователей Мизеса следует особо выделить Мюррея Ротбарда (ставшего, после смерти Мизеса, научным руководителем института Мизеса в Оберне, Алабама), автора многих книг и около 1000 статей, посвященных экономическому анализу отношений личности и власти в самых различных аспектах. Блестящий писатель и острый полемист, он последовательно разоблачал способы, которыми одни люди (называющие себя государством и властью) лишают свободы, имущества и будущего других людей – тех, кто не может назвать себя государством и властью, то есть нас.

(3) Сегодня
Австрийская экономическая теория – единственная теория, дедуктивно выведенная из немногочисленных аксиом, прекрасно согласующихся с нашим опытом. Оно доказала на практике, что обладает наилучшей описательной способностью и наибольшей предсказательной силой. Многие положения австрийской экономики являются основополагающими для других экономических теорий. Никакие положения австрийской экономики никогда не были опровергнуты принятыми в науке способами.
Тем не менее, австрийская экономика как единое целое остается неизвестной – отчего я и вынес слова «неизвестная экономика» в тему нашей беседы – остается неизвестной для широкого круга людей, в то время как давно опровергнутые учения (например, марксистские или кейнсианские) все еще занимают умы и формируют комплекс представлений, который обычно называют идеологией. Что же, тут самое время вспомнить, что одна из праксиологических аксиом как раз и утверждает, что индивид способен ошибаться. Как мы знаем из нашей собственной жизни, одна из наиболее дорогостоящих ошибок – приверженность ложной идеологии.
Забавно (ну и страшновато, если кто понимает последствия), но австрийская экономика непопулярна, потому что она:

1. В своих основах логична и проста для понимания на уровне здравомыслия и собственного опыта. Сторонники лжеучений ежедневно внушают нам, что экономика сложна и является уделом избранных, но еще Адам Смит писал: «Что хорошо для отца семейства, не может быть плохо для государства».


2. В отличие от гороскопа, гадалки и типичного политического деятеля не предлагает нам предуготованного счастья и процветания по щучьему велению, оставляя нам свободу по-разному понимать счастье и идти к нему различными путями. Мы понимаем как это неудобно для тех, кто привык без всяких на то оснований, с помощью одного лишь насилия распоряжаться нашей собственностью в лучшем случае и нашими жизнями – в худшем.


3. Не дает точных количественных прогнозов, ограничиваясь объяснением ситуации и возможных последствий применения определенных средств для достижения конкретной цели. Более того, австрийская экономика опровергает саму возможность точного количественного представления процессов во времени почти во всех случаях.


4. Подрывает основы образовательного экономического бизнеса, ибо, как говорил Мизес, в мире вряд ли есть больше 100 настоящих экономистов и вряд ли их нужно больше.


5. Прямо называет злом, то, что многие считают добром. Зачастую легко понять, но трудно принять – особенно против собственных сиюминутных интересов.

Однако австрийская экономика продолжает существовать и развиваться. Это учение чрезвычайно тесно связано с делом свободы, с защитой права человека на жизнь, собственность и поиски счастья, и оно находит своих приверженцев даже в тяжелые времена, когда люди, не подумав, готовы отдать свою
свободу за призрак безопасности. Последователи австрийской экономики – это не кучка маргиналов, среди них университетская профессура и консультанты, промышленники и банкиры, юристы и врачи. Многие люди разделяют идеи австрийской школы вообще не очень интересуясь экономикой и даже не зная, что такая школа существует. К сожалению, среди «австрийцев» пока маловато законодателей и влиятельных чиновников (хотя один советник одного президента одной соседней страны все-таки есть). Сегодняшние австрийские экономисты плодотворно работают.
Один из видов этой работы – повышение экономической грамотности. И здесь нам не обойтись без букварей, хрестоматий и более сложной литературы.

(4) «Социум»
Конечно, вы все догадались, что именно эти книги и издает «Социум». Именно для этого и создано это издательство. Именно в экономическом просвещении – как широком, так и специальном – видит свою задачу его главный редактор Александр Куряев, энциклопедически образованный экономист, знаток фритрейдерского движения в Англии XIX века и государственно-монопольных цен на сахар в современной России, переводчик главного труда Людвига фон Мизеса на русский, человек фантастической трудоспособности. Он и небольшая группа русскоязычных «австрийцев» видят одну из своих важнейших задач в том, чтобы сделать экономическое знанием и, более важно, экономическое понимание, экономический образ мышления достоянием широкой публики. (Вы можете не опасаться подвоха, такое просвещение - не бескорыстное занятие, ибо с ростом известности неизвестной австрийской экономики растет и спрос на австрийских экономистов).
Мы живем в экономическом мире и принимаем – сотни раз в день – экономические решения. Мы будем принимать их лучше (я проверил это на себе и готов вполне отвественно рекомендовать), если узнаем экономическую теорию, как она сформулирована Мизесом, основы современной денежной системы в
изложении Ротбарда, экономическую историю по книгам Кулишера, познакомимся с тем, как государство мешает потребителю покупать дешево по книгам Федерика Бастиа и – кстати – выдающегося одесского предпринимателя, некогда владельца канатного завода Якова Новикова.
Я не буду перечислять все книги издательства. Что есть в продаже можно посмотреть и купить или заказать на стенде. Распроданные и планируемые к публикации наименования можно посмотреть на сайте издательства. Если вы оставите заявку, издательство свяжется с вами, когда нужная вам книга
будет на- или допечатана. После выставки книги издательства «Социум» можно будет купить или заказать на «Острове сокровищ», что в Литературном музее.

(5) Закругление
Я еще раз сердечно благодарю вас за ваше время и терпение и – у вас еще есть шанс получть праксеологическую прибыль - прошу задавать вопросы на экономические темы, а я постараюсь ответить на них так, как это сделал бы самый настоящий австрийский экономист.

За ним последовало примерно часовое толковище. Толковище, кстати, показало любопытную вещь: труднее всего автрийские доводы воспринимаются кандидатами экономических наук (их там двое было). Предприниматели и домохозяйки понимают с полуслова.

Сегодня:
Послушал, что говорят люди о культуре. Они говорили очень умно, настолько умно, чтоя даже перестал понимать, о чем, сосбственно, они, хотя - и за этим я следил очен внимательно - признаков поцмодернизма не было. От всенй этой умной глупости я оченно устал. И сочинил текущий лозунг: Из всех видов искусств для нас важнейшим является искусство не писать мимо унитаза.