|
|
Пишет wg (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} wg)@ 2004-11-10 20:11:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
БСЭ, 1930 г. Н.Гумилев
-
-
- Гумилев, Николай Степанович (1886— 1921), поэт, прозаик и критик. Сын морского врача; высшее образование получил в Сорбонне {Париж) и в Петербургском унтте; совершил ряд путешествий (Абиссиния, Сомалийский п-ов). В 1914 поступил добровольцем в гусарский полк, произведен в офицеры; после Февральской революции 1917 командирован на Салоникский фронт, откуда переехал во Францию, где состоял ординарцем комиссара Временного правительства при русских войсках; в 1918 вернулся в Россию. В 1921 расстрелян за активное участие в белогвардейском заговоре.
В своей первой книге (выпущенной еще гимназистом) Г. выступал как ученик символистов. Но уже в раннем творчестве Г. имелись черты, отличающие его от символистов и намечающие его будущий самостоятельный путь. В этом отношении характерна книга «Романтические цветы» (1908). Книга открывается «Сонетом», сливающим символистскую мечту добыть «лилию голубую» (хотя бы рукой мертвеца) с заявлением: «Как конквистадор в панцыре железном, я вышел в путь и весело иду»... Здесь сквозь символические узоры проступает облик подлинного Г. Вслед за Брюсовым он упивается экзотикой диких стран («Жираф»), но эта экзотика у него, наряду с романтическими фантазиями, приобретает более реалистический характер. Г. устает «от ласковых слов и объятий», «от мыслей и дел повседневных» и стремится к «грозным проклятьям», к «героям суровым и гневным». Он остро сознает свою принадлежность к обреченному миру и предвидит близость расплаты за то, что «эти руки, эти пальцы не знали плуга, были слишком тонки». Но к этой обреченности он относится без боязни, оставляя за собой «несравненное право самому выбирать свою смерть». Свидетель вырождения своего класса Г., полный сил и энергии, тоскует о временах его расцвета и дееспособности.
Образы старого барского поместья, мотивы скорби об утраченном царстве проходят через его творчество. Он — осколок «золотого века» дворянства, «древних ратей воин отсталый», к-рый жаждет реального большого дела и к-рый в своем классе нашел упадочность и измельчание. В поисках широких задач Г. пробует опереться на рус. империалистическую буржуазию. Этот приход к империализму осмыслил любовь Г. к экзотическим странам. «Муза дальних странствий» приняла окраску агрессивно-империалистического стремления к захвату колоний. Стихи Г. об Африке, «оглушенной ревом и топотом, облеченной в пламя и дымы» (вступление к «Шатру»), перекликаются с колониальными песнями Р. Киплинга. Увлеченный воинственностью рус. империализма, Г. пытался создать реалистически-волевую поэзию. Так замыслил он возглавленное им течение акмеистов (см.). Импрессионистской музыкальности символистов Г. противопоставил живописность и пластичность образов, субъективному лиризму — строгую эпичность, туманному потоку приглушенных в смысловом отношении слов — «сознательное и рациональное словоупотребление» (В. М: Жирмунский). Г. восторженно воспел империалистскую войну 1914—18—«грозовую и чудесную войну» («Наступление», «Смерть» и др.).
Октябрьская революция, покончившая с классом, с которым был связан Гумилев, усилила его ощущение обреченности. Тема безысходности и смерти, давно звучавшая у Г., получила еще более яркое оформление. Это обусловило и художественную эволюцию Г. После Октября он резко поворачивает к стилю символизма. В последней книге Г., «Огненный столп», видна борьба телесности и предметности акмеизма с иррационализмом символизма. Если в «Душе и "теле», «Шестом чувстве» и особенно в «Моих читателях» чувствуется прежний Г., то «Канцона вторая», «У цыган» и особенно «Заблудившийся трамвай» знаменуют капитуляцию Г. перед символизмом и мистикой. Значительный интерес представляет превосходная по формальному совершенству проза Г., овеянная разумеется теми же настроениями, как и его поэзия.— Из переводов Г. особенно ценен перевод «Эмалей и камей» Т. Готье. Г. выступал и как теоретик акмеизма (автор программной статьи «Наследие символизма и акмеизм») и как - критик («Письма о рус. поэзии», П., 1923).
Важнейшие сборники Гумилева: Путь конквистадоров, 1905; Романтические цветы (1903 — 07), 1908, 3 изд., 1918; Жемчуга, 1910, 2 изд., 1918; Чужое небо, 1912; Колчан, 1916, 2 изд., Берлин, 1923; Костер, 1918, 2 изд., Берлин, 1922; Тень от пальмы, рассказы, П., 1922; Шатер, Ревель, 1921; "Огненный столп, 1921, 2 изд., 1922; Стихотворения, посмертное изд., 1922, 2 дополн. изд., П., 1923, и др.
Лит.: Библиографию см. Владиславлев И., Русские писатели, Л., 1924; его же, Литература, великого десятилетия, I, M., 1928; Горбачев Г., Очерки современной русской литературы, М., 1924; Жирмунский В., Вопросы теории литературы, - Л., 1928; Сб. «Соврем, литерат.», Л., 1925 (статьи Блока и Верховеного); «Печать и революция», 1923, № 3, ст. В.Брюсова.
// Г. Лелевич
