Стихотворение о Вертинском и несколько самого Вертинского
Ярослав Смеляков о Вертинском
Пьеро

Земля российская гудела,
горел и рушился вокзал,
когда Пьеро в одежде белой
от Революции бежал.

Она удерживать не стала,
не позвала его назад -
ей и без того хватало
приобретений и утрат.

Он увозил из улиц дымных,
от площадного торжества
лишь ноты песенок интимных,
их граммофонные слова.

И все поеживался нервно,
и удивлялся без конца,
что уберег от буйной черни
богатство жалкое певца.

Скитаясь по чужой планете,
то при аншлаге, то в беде
полунадменно песни эти
он пел как проклятый везде.

Его безжалостно мотало
по городам и городкам,
по клубам и концертным залам,
по эмигрантским кабакам.

Он пел изысканно и пошло
для предводителей былых,
увядших дам, живущих прошлым,
и офицеров отставных.

У шулеров и у министров
правительств этих или тех
он пожинал легко и быстро
непродолжительный успех.

И снова с музыкой своею
спешил хоть в поезде поспать,
чтоб на полях эстрадных сеять
все те же плевелы опять.

Но все же, пусть не так уж скоро,
как лебедь белая шурша,
под хризантемой гастролера
проснулась русская душа.

Всю ночь в загаженном отеле,
как очищенье и хула,
дубравы русские шумели
и вьюга русская мела.

Все балериночки и гейши
тишком из песенок ушли,
и стала темою главнейшей
земля покинутой земли.

Но святотатственно звучали
на электрической заре
его российские печали
в битком набитом кабаре.

Здесь, посреди цветов и пищи,
шампанского и коньяка,
напоминала руки нищих
его простертая рука.

А он, оборотясь к востоку,
не замечая никого,
не пел, а только одиноко
просил прощенья одного.

Он у ворот, где часовые,
стоял, не двигая лица,
и подобревшая Россия
к себе впустила беглеца.

Там, в пограничном отделенье,
земля тревожней и сильней.
И стал скиталец на колени
не на нее, а перед ней.

1972


Александр Вертинский

КИТЕЖ

Проклинали. Плакали. Вопили.
Декламировали: "Наша мать..."
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять наутро проклинать.
А потом вдруг поняли. Прозрели.
За голову взялись. Неужели
"Китеж", оживающий без нас...
Так-таки Великая? Подите ж...
А она, действительно, как Китеж,
Проплывает мимо ваших глаз.
И уже сердец людских мильоны
Ждут ее на дальних берегах.
И уже пылают их знамена
Ей навстречу в поднятых руках.
А она, с улыбкой и приветом
Мир несущая народам и векам,
Вся сияет нестерпимым светом,
Все еще невидимая вам!

1943


ПРЕД ЛИКОМ РОДИНЫ

Мне в этой жизни очень мало надо,
И те года, что мне осталось жить,
Я бы хотел задумчивой лампадой
Пред ликом Родины торжественно светить.
Пусть огонек мой еле освещает
Ее лицо бессмертной красоты,
Но он горит, он радостно сияет
И в мировую ночь свой бледный луч роняет,
Смягчая нежно строгие черты.
О Родина моя, в своей простой шинели,
В пудовых сапогах, сынов своих любя,
Ты поднялась сквозь бури и метели,
Спасая мир, не веривший в тебя.
И ты спасла их. На века.
Навеки. С Востока хлынул свет!
Опять идут к звезде
Замученные горем человеки,
Опять в слезах поклонятся тебе!
И будет мне великою наградой
И радостно и драгоценно знать,
Что в эти дни тишайшею лампадой
Я мог пред ликом Родины сиять.

1946

НАШЕ ГОРЕ

Нам осталось очень, очень мало.
Мы не смеем ничего сказать.
Наше поколение сбежало,
Бросило свой дом, семью и мать!
И, пройдя весь ад судьбы превратной,
Растеряв начала и концы,
Мы стучимся к Родине обратно,
Нищие и блудные отцы!
Что мы можем? Слать врагу проклятья?
Из газет бессильно узнавать,
Как идут святые наши братья
За родную землю умирать?
Как своим живым, горячим телом
Затыкают вражий пулемет?
Как объятый пламенем Гастелло
Наказаньем с неба упадет?
Мы- ничто! О нас давно забыли.
В памяти у них исчез наш след.
С благодарностью о нас не скажут "были",
Но с презреньем скажут детям "нет"!
Что ж нам делать? Посылать подарки?
Песни многослезные слагать?
Или, как другие, злобно каркать?
Иль какого-то прощенья ждать?
Нет, ни ждать, ни плакать нам не надо!
Надо только думать день и ночь,
Как уйти от собственного ада,
Как и чем нам Родине помочь!

1942

ЧУЖИЕ ГОРОДА

Стихи Р. Блох и А. Вертинского

Принесла случайная молва
Милые, ненужные слова...
Летний Сад, Фонтанка и Нева.
Вы, слова залетные, куда?
Тут шумят чужие города
И чужая плещется вода.
И чужая светится звезда.
Вас ни взять, ни спрятать, ни прогнать.
Надо жить, не надо вспоминать...
Чтобы больно не было опять
И чтобы сердцу больше не кричать.
Это было... Было и прошло.
Все прошло и вьюгой замело,
Оттого так пусто и светло.
Вы, слова залетные, куда?
Тут живут чужие господа
И чужая радость и беда.
И мы для них чужие навсегда.

1936


О НАС И О РОДИНЕ

Проплываем океаны,
Бороздим материки
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.
И никак понять не можем,
Что в сочувствии чужом
Только раны мы тревожим,
А покоя не найдем.
И пора уже сознаться,
Что напрасен дальний путь,
Что довольно улыбаться,
Извиняться как-нибудь.
Что пора остановиться,
Как-то где-то отдохнуть
И спокойно согласиться,
Что былого не вернуть.
И еще понять беззлобно,
Что свою, пусть злую, мать
Все же как-то неудобно
Вечно в обществе ругать.
А она цветет и зреет,
Возрожденная в Огне,
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..

1935

В СТЕПИ МОЛДАВАНСКОЙ

Тихо тянутся сонные дроги
И, вздыхая, ползут под откос.
И печально глядит на дороги
У колодцев распятый Христос.
Что за ветер в степи молдаванской!
Как поет под ногами земля!
И легко мне с душою цыганской
Кочевать, никого не любя!
Как все эти картины мне близки,
Сколько вижу знакомых я черт!
И две ласточки, как гимназистки,
Провожают меня на концерт.
Что за ветер в степи молдаванской!
Как поет под ногами земля!
И легко мне с душою цыганской
Кочевать, никого не любя!
Звону дальнему тихо я внемлю
У Днестра на зеленом лугу.
И Российскую милую землю
Узнаю я на том берегу.
А когда засыпают березы
И поля затихают ко сну,
О, как сладко, как больно сквозь слезы
Хоть взглянуть на родную страну...

1925

ДОЧЕНЬКИ

У меня завелись ангелята,
Завелись среди белого дня.
Все, над чем я смеялся когда-то,
Все теперь восхищает меня!
Жил я шумно и весело - каюсь,
Но жена все к рукам прибрала,
Совершенно со мной не считаясь,
Мне двух дочек она родила.
Я был против. Начнутся пеленки...
Для чего свою жизнь осложнять?
Но залезли мне в сердце девчонки,
Как котята в чужую кровать!
И теперь с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою: -
Доченьки, доченьки,
Доченьки мои!
Где ж вы мои ноченьки,
Где вы соловьи?..
Много русского солнца и света
Будет в жизни дочурок моих,
И что самое главное - это
То, что Родина будет у них!
Будет дом. Будет много игрушек.
Мы на елку повесим звезду.
Я каких-нибудь добрых старушек
Специально для них заведу.
Чтобы песни им русские пели
Чтобы сказки ночами плели,
Чтобы тихо года шелестели,
Чтобы детства - забыть не могли!
Правда, я постарею немного,
Но душой буду юн как они!
И просить буду доброго Бога,
Чтоб продлил мои грешные дни.
Вырастут доченьки
Доченьки мои...
Будут у них ноченьки,
Будут соловьи!
А закроют доченьки
Оченьки мои,
Мне споют на кладбище
Те же соловьи.

1945

ИНАЯ ПЕСНЯ

Скоро день начнется,
И конец ночам,
И душа вернется
К милым берегам
Птицей, что устала
Петь в чужом краю
И, вернувшись, вдруг узнала
Родину свою.
Много спел я песен,
Сказок и баллад,
Только не был весел
Их печальный лад.
Но не будет в мире
Песни той звончей,
Что спою теперь я милой
Родине своей.
А настанет время
И прикажет Мать
Всунуть ногу в стремя
Иль винтовку взять,
Я не затоскую,
Слезы не пролью,
Я совсем, совсем иную
Песню запою.
И моя винтовка
Или пулемет,
Верьте, так же ловко
Песню ту споет.
Перед этой песней
Враг не устоит.
Всем уже давно известно,
Как она звучит.
И за все ошибки
Расплачусь я с ней,-
Жизнь свою отдав с улыбкой
Родине своей.

1943