Друг молодости

Николай АСЕЕВ
Спартакиада

Все, кто не слеп
                и не глух,
и
      не
            стар --
все -- кому радость
             и молодость друг --
все
      на
            старт.
Все,
    кому ложь
            не закрыла глаза,
чей
      остр
            глаз, --
миру сегодня
            должны показать,
как
      свеж
            класс.
Слушай команду,
              слушай меня:
вдаль
      смо-
            три;
страны другие
            перегоняй,
раз,
      два,
            три!
В нашем ряду
            никто не уныл --
мчись,
      рвись,
            правь,
В ногу
      гимнасты
              и прыгуны
вверх,
      вдаль,
            вплавь.
Чтобы под небом,
                над землей,
над
      ре-
            кой,
был поставлен
            и закреплен
наш
      ре-
            корд.
Рокот мячей,
            посвист ракет,
в синь --
      блеск
            брызг.
Сила и свежесть
              в рабочей руке --
вот
      наш
            приз.
Слушай команду,
              слушай меня:
нам
      старт
            дан --
опережай,
        перегоняй,
Ам-
      стер-
            дам.

1928

Историк литературы Владимир Федорович Марков, составляя антологию ста стихотворений ста русских поэтов, пропустил Николая Асеева: слишком его, дескать, много. Асеев, сподвижник Маяковского, даром, что ли, футурист, изобрел новый жанр «лирический фельетон» и громоздил для газет свои «лесенки» по любому информационному поводу, будь то Первомай или годовщина Октябрьской революции. Потому и много.
Информационный повод для его «Спартакиады», пожалуй, увидит любой, кто не слеп: настолько все просто. 12 августа 1928 года закрылись IX летние Олимпийские игры в Амстердаме, а уже 17 августа Красный спортинтерн устраивал на новеньком стадионе «Динамо» в Москве первую Всесоюзную спартакиаду. Молодости свойственно соревноваться -- не важно, в чем и с кем, поэтому так легко спортивные достижения конвертируются в противостояние систем.
И быть бы асеевским «лесенкам» обычной газетной заметкой для какого-нибудь раздела «Спорт», если бы не одно «но».
«Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении веселом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом», -- признавался современник Асеева Сергей Есенин.
Вот где нерв: слишком многие поэты, художники -- футуристы и не футуристы -- мечтали переделать мир, и когда мечта стала воплощаться в жизнь, у них появился выбор. Сотрудничать или самоустраниться? Стоило вынашивать утопию, чтобы теперь смотреть, как молодежь идет за кем-то другим. За другим вожаком.
Ну уж нет! Значит -- перекричать, переубедить, повести за собой.
Первая Всесоюзная спартакиада собрала на соревнования 7000 атлетов, в 2,5 раза больше, чем Игры в Амстердаме. Бодрое было время, не в пример нынешнему.
Может, потому и чудится у Асеева непроизвольное: «Слушай МОЮ команду, слушай МЕНЯ», -- мерещится одышка на «раз, два, три», как у совсем уже не молодого человека, который поднимается по лестнице на четвертый этаж.

Илья БЛАЖНОВ
"Московский спорт". №1, 2010. С.64.