АКТИВИСТКИ НАДЯ ТОЛОКНО И КЭТ - ГЕЙСКОМУ ЖУРНАЛУ "КВИР" (#94, АПРЕЛЬ 2011)


 


Надя, озвучь, пожалуйста, для наших читателей, в чем была философия этой акции (тренинга)? Я читал, что "на дело" ты ходила с книгой Юлии Кристевой "Revolt, She Said". Это она вас вдохновила?

Надя: На дело я всегда брала с собой какую-то книгу, чтобы в случае ареста было чем заняться. Одна милиционерша, проводя тщательный личный досмотр, заинтересовалась книгой и стала вчитываться в заметки на полях "Revolt, she said", силясь понять, зачем мне понадобилось целовать ее в губы. Я отвечала ей словами феминистки Кристевой: «Мы счастливы постольку, поскольку мы находимся в состоянии перманентного бунта». «А вам, - добавила я уже от себя, - полезно стать лесбиянкой, тогда и вы сможете приблизиться к такому счастью».




Основной вопрос, который волнует нас, таков: ждать ли России нового расцвета культуры бунта? В этом деле не последнюю роль должно сыграть ЛГБТ-сообщество. Одна из причин, по которой мы обратились к квир-проблематике в нашей последней акции, такова: мы полагаем, что человек, придерживающийся нетрадиционной идентичности, имеет больше шансов осознать себя частью культуры бунта. Человек, существующий под ярлыком «неправильности», «странности», «маргинальности» получает от жизни бесценный опыт: он учится иронично относиться к норме. И поскольку квир хорошо осознает, что норма является предельно гибкой, он обладает тем, чего нет в подавляющем числе случаев у белого гетеросексуального мужчины: творческого отношения к социальным правилам и, в частности, к правилам действующего политического режима.

Культура бунта является единственно здоровой формой политической жизни страны, и во имя этой культуры мы все должны позаботиться о том, чтобы галерный краб, его чекистские, институтские дружки сложили бы свои полномочия. Речь не идет о том, что гей и лесбиянка должны каждый день ходить на либеральные митинги за "Россию без Путина". Они могут, конечно, ходить, я буду рада с ними там встретиться. Но главным их вкладом будет развитие такого культурно-медийного фона, при котором ни преступный автократ Путин, ни гомофоб Собянин не смогли бы сохранить власть. Ведь в развитых демократиях пассажи о неэффективности прямых выборов глав регионов или даже тонкий намек на нежелательность гей-парада были бы средневековой дикостью - гражданское общество выбросило бы такого политика на свалку. Нашей последней акцией мы внесли свою малую лепту в создание такого культурного состояния, которое нынешняя политическая элита уже будет не в состоянии обуздать. Ведь если граждане начнут себя социально и сексуально активно вести по отношению к правоохранительным органам, то им будет очень сложно оставаться такими же гнилыми оборотнями, которыми они являются сейчас.



В ходе тренингов по лобзанию мусора передовые отряды гендерно ориентированной части группы ударили по консервативности представителей государства. Вообще-то мы, как и большая часть населения России, привыкли испытывать недоверие к милиции и потому раньше в нашей активистской жизни пытались ментов всячески избегать. Последней же акцией мы путем телесного контакта буквально осуществили на практике известный либеральный лозунг «Милиция с народом!». Принципиально важно, что все контакты в рамках тренинга были строго однополыми: мы - сторонники шоковой терапии, и если менты – гомофобы-обыватели, то мы готовы атаковать эту опасную, тормозящую модернизацию страны болезнь самым жестким образом.

(вопрос двоим) То есть, вы хотели помочь? Но разве можно "причинить добро"? Не кажется ли вам, что лицо -- это частная территория и уважать ее нужно "даже" у мента?

Кэт: Лицо полицейского является такой же общественной территорией, как и и его (ее) дубинка и наручники, или ваши личные вещи, которые он (она) может незаконно досмотреть. Лицо полицейского, пока при нем форма и удостоверение - всего лишь инструмент общения с гражданами. Воспользовавшись им, он может попросить вас предъявить документики, а затем, обнаружив, что вы пребываете на территории режимного города Москва без всяких законных оснований, пригласить пройти в отделение. На эти требования есть только один вариант ответа: "Да, господин (госпожа) полицейский, иду и полностью повинуюсь". Мы предлагаем новый способ коммуникации с этим "инструментом", мы вносим разнообразие в способы общения народа с полицией.



Надя: Когда человек надевает милицейскую форму, он перестает быть простым гражданином. Ты мент, ты представитель государства, ты его исполнительный орган, ты его нога и член. Ты должен хорошо разбираться в политической ситуации, чтобы хорошо понимать, какое именно государство ты представляешь. Решение стать мусором – титанически серьезное решение, и человек обязан со всей ответственностью к нему подходить. В России очень распространена ситуация, когда в менты идут гопники, которым надоело шкериться, отжимая мобилы по дворам, и они, отправляясь на службу в милицию, рассчитывают теперь легальным образом отжимать бабло, тормозя мигрантов в метро и обирая бабушек, торгующих папиросами и укропом. Вряд ли эта гопота всерьез задумывается об ответственности, которую накладывает на нее звание представителя власти. За легкомысленность придется платить. Уважаемая милиционерша, слышали ли вы интервью вашего мэра Собянина, в котором он говорит, что «Москве геи не нужны»? Нет? Для нас это достаточное основание для того, чтобы вас засосать.



Кэт, когда-то группа "Война" предлагала каждому участковому распространять вокруг себя вай-фай, чтобы за ним ходила стайка благодарных пользователей с ноутбуками. Такого вай-фай Степу, конечно, будут любить все ребята и девчата. Но разве после вашей акции милиционеров или геев станут больше любить?

Кэт: Поначалу все новое приживается не сразу и встречает сопротивление. Также и наши однополые поцелуи пока не встретили у полицейских особого позитива. Но все впереди, с приходом новых технологий, с насаждением фейсбука и твиттера, сознание людей становится более открытым и свободным, позволяя им не бояться современного, прогрессивного. И наш бесплатный "вай-фай Степа" вместе с кампанией однополых поцелуев полицейских могут стать приятным новшеством, например, в предвыборной программе "Медвежонок-2012".



Надя, первоначально планировалось две версии - в том числе "мужская". Почему ее не появилось?

Надя: В тестовом формате – а дело было еще осенью прошлого года - первым был сделан женский поцелуй. Это произошло в день великой октябрьской революции, в день моего рождения – 7 ноября. Женщина попалась боевая, она резко оттолкнула меня и обложила трехэтажным матом, ее шапка полетела в сторону, мы чуть было не подрались с ней. В тот же день нашим активистом был протестирован мужской мент. После поцелуя он меланхолично отшатнулся, ни слова не сказав активисту. Другой засосанный мужской мусор улыбнулся активисту в ответ. Как это ни парадоксально, но мужчины-милиционеры оказались менее подвержены гомофобии, чем их коллеги-женщины. Целуйте полицейских в свое удовольствие! Тем не менее почти все наши знакомые мужчины – и геи, и гетеросексуалы – отказались от участия. А если и соглашались, то при попытке встретиться с ними для проведения тренинга начиналось невероятное: активисты исчезали, чтобы потом – на следующий день - рассказать нам, что они сломали ногу, поскользнувшись на банановой кожуре по дороге на встречу…

Кэт, как ты относишься к заявлениям, что пока вы целовались с милиционершами, ваши товарищи "за свои идеи на киче шконку грызли"?

Кэт: Пока одни заточены по воле преступного режима в тюрьму, другие не должны прекращать тяжелый активистский труд. "Лобзай мусора" была первой акцией группы, в которой активисты вступили в прямой физический контакт с милицией: в этом отношении она более "героична", чем прочие. Активистский засос безумными ментами мог бы быть расценен как атака, а это в чистом виде статья 318ая УК, "применение насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей". За это дают до пяти лет. К слову, одной из причин, по которой на доставленных в отделение активисток не было заведено уголовных дел, является элементарный сексизм: коллеги милиционерш, бившихся в истерике ("Меня только что поцеловала женщина!"), просто не верили, что девушка может причинить хоть какой-то вред или совершить насилие. Мы соскакивали с уголовных статей на комплексах сотрудников медведевской милиции.



Сейчас они постепенно очухиваются и жалеют о том, что так быстро отпустили нас из своих лап: источники сообщали группе, что ГУВД проводит проверку по факту "секс-нападений", как называют акцию в органах, на сотрудниц, одно заявление уже лежит и при удобном случае будет поднято. Каждый из нас может в любое время оказаться на шконке, но я не стала бы мерить качество акции количеством месяцев/лет, которые ты за нее отсидел. Оставшиеся на свободе должны продолжать заниматься своим делом, демонстрируя ментам, что пленение нескольких активистов не остановит деятельность разбросанной по все стране группы: мы не прятались от милиции, опасаясь арестов и захватов, но, напротив, шли с ней на более активный контакт, чем раньше.

Надя, ты написала в своем блоге на facebook, что после очередного поцелуя "госпожа милиционер" проводила тебя в опорный пункт. Далее - цитата: "Мент Костик, что сидел в пункте, был приставлен ко мне для исправления моей ориентации: Костик непрерывно расспрашивал меня, есть ли у меня парень, все ли серьезно у нас и кем парень работает. Тетушка-дежурная метрополитена подмигнула мне: "Костик у нас холостой, не то что Юлька! Зачем Юльку целовала? Целуй Костика! Женой мента будешь!" Были ли еще подобные бесценные попытки тебя "вылечить"? Как вообще отнеслись к сексуальному подтексту этого тренинга?

Надя: Больше всего переживала из-за поцелуя самая Юлия. Когда мы зашли с ней в опорный пункт милиции, она дала волю чувствам. «Тебе въебать что ли?» - спросила. Тетушка-дежурная и мент Костик хотели было поделиться этой необычайной историей с внезапным поцелуем со своими коллегами, но милиционер Юлия стала умолять их этого не делать: она горела от стыда, ей было очень неудобно, что она могла понравиться девушке – закрывала руками лицо, отворачивалась. Юлия очень тяжело перенесла этот неожиданный сексуальный опыт.



Кэт однажды попалась женщина потрясающей степени нервозности и зашкаливающей до клинического уровня гомофобии. Как только мы увидели эту милиционершу на посту, нам сразу стало понятно, что это человек большой стервозности, и Кэт решила накинуться на нее с воспитательным поцелуем сразу же, без предварительных разговоров. После длительного засоса они закружились в смертельной пляске, началась драка, эта Серая Женщина выкрикивала на всю станцию угрозы закатать Кэт в тюрьму на десяток лет. Как выяснилось после в опорном пункте милиции, причиной столь бурной реакции были две вещи: первое - что ее поцеловали в губы, второе – что это сделала девушка. Беснующаяся милиционерша призналась Кэт: «Если бы меня поцеловал в губы мужчина, я была бы только рада, но женщина! Как ты могла?». Лесбийский поцелуй для нее оказался серьезным испытанием.

Кэт, ваше интервью выйдет в апрельском номере "КВИРа", но ведем мы его 8 марта -- в Международный женский день. Можно ли вас как "киберфеминистку" с ним поздравить или это вас обидит?

Кэт: Нельзя обидеть, поздравляя с днем Клары Цеткин, с днем лидера феминизма первой волны, который положил начало борьбе за права человека и внеполового уважения его интеллекта. Киберфеминизм борется с сексисткими техногенными желаниями общества, так же и Клара Цеткин в свое время боролась с предрассудками, запрещающими женщинам участвовать в выборах. Завоевания феминизма первой волны сложно переоценить, так что и вас также с женским праздничком.

- Какие квир-акции "Война" планирует в будущем? Есть ли будущее у квир-акционизма в России или он лишь "раздражает народ" и дискредитирует самих геев?

Кэт: Будущее квир-акционизма в России - трудное, но интересное: если квир-акционизм "раздражает народ", это означает, что он задевает больные вопросы. Значит, имеено на этом поле и следует искать самое ценное и острое. Геев же ничего не может дискредитировать больше их социальной пассивности. Делайте качественные акции - и народ к вам потянется.



Надя: Что до наших планов: мы обращались к ряду российских ЛГБТ-организаций с предложением одной акции - очень картинной, запоминающейся, дерзкой. Делать ее гораздо менее опасно, чем тренинги по засасыванию мусоров. ЛГБТ-активисты отказались: "Мы опасаемся делать яркие жесты, поскольку это может быть расценено как попытка навязать обществу гомосексуальность". Как будто гетеросексуалы не навязывают обществу своей унылой прямой ориентации! У нас создалось впечатление, что ЛГБТ-сообщества чрезвычайно сильно обращены внутрь себя самих, не желая при этом работать с культурной традицией, в которой они укоренены. Я пока не успела познакомиться с ЛГБТ-активистами, которые бы меня по-хорошему потрясли. Но я - в активном их поиске. Связывайтесь с нами, тормошите, критикуйте нас, предлагайте идеи - мы помешаны на квир-проблематике!