Прапорщики
Сидим раз с приятелем в кафе. Кафе – так, одно название. Притон, а не кафе. За соседним столиком выпивают прапорщики из охраны тюрьмы, что по соседству. Как пьют прапорщики никому, думаю, рассказывать не надо. А там среди них еще есть и женщина-прапорщик. Килограмм эдак 130 живого веса. Пошатываясь, она подходит к нашему столику, и, одергивая гимнастерку и пристально смотря мне в глаза, говорит:
- Разште вас прглсить птцевать…
И так, раз, хватается руками за край стола, чтобы не упасть.
- Не танцуя я, - говорю. Это, кстати, чистая правда. – Извините…
- Так, знчит, - говорит женщина прапорщик, и смотрит на моего приятеля, который, сука, все это время довольно лыбился. – Вы, уврена, тнцуете. Ну-ка, пргласите даму!
Приятель, подавившись шашлыком, начинает объяснять, что он вообще-то не танцует, ну а сегодня у него еще и нога, дескать, болит. Покраснел весь, глаза выкатились. Может потому, что шашлык в горле застрял, а может потому, что женщина-прапорщик нежно, как только в охране умеют, взяла его за руку чуть повыше локтя.
- Нога, значит, - переспрашивает, и сжимает ему руку. Он, сердешный, кивает, шашлык, видно, совсем уже кислород перекрыл.
- Так, знчит, - кивнула женщина-прапорщик и пошла к своему столику.
- Нога болит, - смеюсь, - испугался, наверное, что все твою эрекцию увидят? Женщина-то знойная… Зря ты… Будет баланду тебе носить…
- Какую еще баланду?
- Не сказал бы, что вкусную, но много. Хочешь, домой принесет, а хочешь и у себя поселит…
- Ты, - говорит приятель, - этим не шути. Меня и так по одному экономическому делу таскают.
Хотел сказать ему, что тем более подстраховаться надо, но тут уже, и в самом деле, не до шуток стало. Вижу, женщина-прапорщик остальным прапорщикам что-то шепчет и в нас пальцем тычет. Те оборачиваются, а шерсть у них на загривках как у мартовских котов встала, а лысины покраснели, как закат перед ветренным днем. Переговариваются между собой, и головами качают: ну, дескать, кто с нашей бабой танцевать не пойдет, до срока хрен дотянет… Один прапорщик уже китель снимает. Роскошно так снимает, как в замедленном кино.
- Много, - думаю,- что в жизни было, а вот с пьяными прапорщиками еще не дрался. Особенно с женщинами.
А сам стул поудобнее присматриваю, что бы уж сразу им по тыквам херачить.
- Витек, - говорю, - иди спляши. Женщине приятно, а я шашлык доем. За него же деньги плочены.
- Угу, - говорит Витек, и быстро пиво допивает. Жадный. Кружку в руках покрутил, взвесил, а поскольку спиной к прапорщикам сидит, спрашивает:
- Ну чё там, идут?
- Встают пока, - говорю, - дай им время. Главное, что бы по дороге не упали.
Но тут, капитан какой-то пришел. Усадил их, уже наполовину поднявшихся, за стол, осуждающе головой качает: «Вы ж, дескать, почти офицеры».
Ну я понял, что отлегло, пива еще заказал. Ну и шашлык доел. Сидим, беседуем. Водочки еще взяли. Не успели по третьей разлить, тут к нам капитан этот подходит.
- Одолжите, - говорит, - зажигалку.
Протягиваю зажигалку ему и думаю: странная заводка какая-то.
- Зачем, - спрашиваю, - ваши сослуживцы нам зубы показывали. Я, конечно, ни разу не стоматолог, но удалить могу.
- Извините, ребята, - отвечает, - пьяные они. Я, кстати, тоже никогда не танцую.
Мы с ним друг другу руки пожали, и он к себе за столик ушел. Через две минуты снова подходит:
- Наши извиниться хотят, пересаживайтесь к нам.
- Не, - говорим, - у нас разговор важный. ПО СЛУЖБЕ. Никак не можем.
Через полчаса к нам уже один из прапорщиков подходит.
- Вы, пацаны, не глядите, что мы в форме. Мы ж по-свойски…
- Чего?
- Эта, пошли к нам. Одни какие-то бляди с пидарасами кругом. А вы, видим, нормальные пацаны. Хорошие люди должны объединяться.
- Мы уж капитану сказали твоему, у нас тут разговор есть. Мы потолкуем сейчас, да пересядем.
- Ага, - говорит он, - развернулся, да на какой-то столик к блядям с пидорасами и упал. Весь мундир салатами изгваздал.
А мы уже какую-то ответственность чувствуем. Вскочили, подняли его. Пострадавшие возмущаться начали:
- Ты нам салаты испортил! Новые покупай!
- Где испртл? Как стояли, так и стоят.
Мы пострадавших успокаиваем, но тут остальные прапорщики подошли, объяснили, что за порчу мундира бывает. Бляди с пидарасами испугались, сказали что погорячились.
Прапорщики нам руки пожимают:
- Да, реально, - говорят, - свои люди.
Капитан Витька по плечу хлопает:
- Проблемы будут, запомни, Кузьмин меня зовут. Визитку бы тебе оставил, да нет их у меня…
- Ничего, - Витек аж побледнел, пророчество, думает, или нет, - лучше вы к нам.
Прапорщики засиживаться не стали, собрались и ушли. Так что так и не потолковали с ними про блядей и пидорасов. А Витька вскоре оправдали в чистую, поскольку он на работу к жене начальника ФСБ устроился. Так что не пригодилось знакомство.
А еще в этом кафе маньяк выбирал себе жертв. Пять женщин из кафе пропало. Маньяка так и не нашли. Но об этом, пожалуй, в следующий раз.